Лицо врага: Окно первое (СИ) - Ингверь Елена "Пыльц" - Страница 72

— А как мы там выживать будем, они не решили, — сердито добавила Вера. Кажется, спор на эту тему ещё не кончился.

— Ну так и что с тобой случилось?

— Я… не помню. Вернее, не знаю. Просто внезапно… ну, нет, не знаю.

Наверное, версия про Древнее Зло будет выглядеть глупо. Да и не могу я быть в этом до конца уверенной. А вдруг мне просто показалось, или это была галлюцинация, вызванная чем-то другим?

— Может, в неё успели засветить чем-то, не сразу действующим? — предположил Тиоссанириэль… Теан. — Я, конечно, мало что в этом понимаю, но…

— И я тоже не понимаю, что это могло бы быть. Да и вряд ли тогда Хеля смогла бы отделаться всего лишь обмороком. Скорее, кто-то что-то неправильно сплёл.

— Кто-то из них?

— Ну а что? У меня тоже так бывает.

— Подождите, а как вы сбежали? — встряла я, прервав Теана с Юлием.

— Не знаю, — ответил за всех Тиоссанириэль, улыбаясь.

Что-то мы сейчас удивительно сходимся в объяснениях.

Я вдруг запоздало сообразила, что тогда, в Кошелёчке, с нами тоже был он. И он тогда даже не думал притворяться Теаном качественно, совсем не пытался вести себя похоже.

— Мы убегали по лестнице, и службисты вдруг отстали. — Юлий снизошёл до подробностей. — Так, как будто кто-то напал на них сзади. Саня утверждает, что не его творения, а проверять мы, понятное дело, не стали.

— Да все мои творения десять раз об Марскую убиться успели, пока мы с тобой её не вырубили.

— На лестнице нашли тебя, внизу Теана, и выбрались, пока службисты на Холосотского отвлеклись.

— А потом вы ещё обвиняете его, что он, дескать, нехороший стольгородец, и вам помогать, видите ли, не хочет!

— Да, — спокойно согласился Юлий. — Именно потому, что он нам помогать не хочет, нам тоже помогать ему невыгодно. Он это понимает. Все это понимают.

— Они просто сняли с него невидимость и сбежали, — вдруг тихо сказал Ксатей Арнальский, до этого безвольно лежавший в углу и будто бы спавший.

— Ну а что ещё было делать? — воскликнул Юлий. — Он явно догадался, что мы с Саней и Теаном заодно!

— Да вы больные! — выщерилась Вера.

Коробочку тряхнуло, и больше никто ничего не сказал. У меня снова закружилась голова, а за окнами стремительно приближались горы. Слишком стремительно…

— Что это?!

— Да хрен его знает! — Тиоссанириэль попытался встать, его снесло к стене, но он всё равно ухитрился запустить в преследователей что-то заковыристое и, кажется, очень убийственное.

— Мы теряем левитацию!

— Да вашу ж мать!!

— Теряйте. Они отстали. Сажайте коробку.

И как он себе это представляет, интересно?! Однако Юлий попытался, что-то случилось, и мы перевернулись вверх ногами. Ну, то есть, полетели в потолок, по пути сшибая всё и вся.

Очнулась я, наверное, очень скоро. Меня тормошил Теан, Юлий и Тиоссанириэль копошились в углу. Чего-то не хватало. Чего-то — привычной и родной рыжей макушки. Я огляделась и заметила Веру за окном — она стояла на снегу и смотрела куда-то в даль. Рядом с ней на поваленном дереве сидела Яня. Смотрела туда же. Они обе будто бы совсем не замечали холода.

Холода? Снег? Мы что, так высоко в горах?

Я кивнула Теану, встала и вышла к ним. Кажется, надо было что-то сказать ему, или хотя бы улыбнуться, но мне почему-то совсем не хотелось этого делать.

Когда я подошла, Вера не обернулась, хотя, конечно же, услышала и почувствовала меня. Она находилась в состоянии частичной трансформации — пушистые бурые уши сверху, горящие глаза нечисти, клыки и когти на руках. Перед нами простиралась Богось — скалы и снег, за ними — замок тайной службы и прилегающие к нему сооружения, за ним — леса, леса и леса, а дальше поля, блестящие ленты рек, какие-то города, не разглядеть, какие, теряющаяся в белой дымке горизонта сизоватая зелень. Вера, впрочем, видела намного больше.

Высоко.

— Эти горы считаются гиблыми, — сказала Яня. — Поэтому нас здесь не будут преследовать. Наверное. Я не знаю. Но мы же сможем спуститься, да?

— Мы спустимся, — ответила Вера. — Наверное, это уже неважно. Пойдём домой?

— Домой? — удивилась я.

— В Рогатый замок.

Всё внутри воспротивилось этой идее и ещё больше — самому определению, даже разум. Но…

Но я уже насмотрелась на трупы, реки крови и горы сожжённой плоти. От них мутило, хотелось выть, плакать и поскорее обо всём этом забыть. Летящая на пол голова, брызги крови во все стороны. Рука в латной перчатке — торчит окровавленная розоватая кость. Пол весь в ошмётках, которые когда-то были людьми.

Меня вырвало, как только я вспомнила об этом. Я едва успела отойти подальше от Веры с её острым нюхом.

Домой — в Рогатый замок. В огромную сумрачную твердыню на холме. В холмы, покрытые кладбищами с могилами врагов рода Хороговых, которые со смертью превратились в личную армию величайших некромантов страны. В город под замком, не знающий страха перед мертвецами.

В место, где погибла моя мама и где она восстала игрушкой в руках сумасшедшего.

Рогатый замок теперь казался почти родным. Но он просто не мог быть мне домом. Но…

Но я молча кивнула.