Жертва - Эльденберт Марина - Страница 15

Неужели, это действительно сделал Он?! Но как?! Беатрис рискнула поговорить с матушкой и отцом, но и они вели себя непонятно: не выказывали холодной отчужденности и уничижительного снисхождения, как раньше. Казалось, они напрочь забыли о том, что произошло в вечер несостоявшейся помолвки старшей дочери.

Ночью произошло еще кое-что запоминающееся. Дождавшись, пока Катя заснет, Беатрис выпуталась из длинной ночной рубашки, провела кончиками пальцев по плечам, спускаясь к груди. Закрыла глаза, представляя, что это делает Сильвен: легко сжала ладонью грудь, лаская ее, второй скользнула между ног.

Беатрис бросило в жар. Она чувствовала себя такой мерзкой, отвратительной и порочной, но это было так сладко! Каждое прикосновение отзывалось непонятными, но отчаянно восхитительными ощущениями внутри. Она кусала губы, чтобы не стонать во весь голос, и неожиданно ощутила пульсацию под пальцами, от которой снизу шли сладкие спазмы. Беатрис вскрикнула, выгибаясь, а после съежилась под одеялом, не понимая, что с ней произошло. Между ног было горячо и влажно, а по телу разлилась приятная истома.

– Мари, не шуми! – недовольно пробормотала Катя, в полусне поворачиваясь на другой бок. – Сон, что ли, дурной приснился?

– Наверное, – хрипло выдохнула Беатрис, чувствуя, как пылают ее щеки.

Санкт-Петербург, Россия. Май 2013 г.

В номере Беатрис первым делом распахнула окно, впуская в комнату пасмурную прохладу Петербурга. После яркой и теплой итальянской весны такая погода в мае казалась откровенным издевательством, но только не для нее. Она словно очутилась в родном городе вне времени. Холодный, но по-прежнему дорогой сердцу: каждым камнем, каждым годом, оставшимся в истории. Беатрис с трудом подавила желание отправиться бесцельно бродить по улицам.

Она устроилась на диване, положив голову на подлокотник. Уютный, в светло-зеленых тонах номер «комфорт» идеально подходил для романтических свиданий. Шкаф с зеркальными дверями располагался напротив двуспальной кровати, у стены на столике стоял плазменный телевизор и телефон.

Беатрис достала мобильный, испытывая смесь тревоги, сожаления и тоски, потому что не могла позвонить Люку. Ей хотелось услышать его голос, но поговорить с ним сейчас было нельзя. За семьсот лет Вальтер обзавелся недетской паранойей. Его лаборатория отрезана от материков не только водой, но отсутствием какой-либо связи.

В душе Беатрис включила воду потеплее, с наслаждением стоя под сильным потоком воды. Какие бы чувства ни охватывали ее при возвращении в Петербург, она сумеет с ними справиться. Оставлять прошлое за спиной, не тащить с собой лишний груз – главное правило выживания в их мире. Иначе рано или поздно оно сведет тебя с ума. Или убьет.

Санкт-Петербург, Россия. Конец XVIII в.

Забыть Сильвена не получалось, несмотря на то, что их встречи напоминали сновидения: непонятные, затертые в памяти до отрывочных эпизодов. Она злилась на него за то, что он исчез, оставив о себе лишь воспоминания и чувство влюбленности, от которого Беатрис хотела избавиться. Но чем больше она старалась, тем больше увязала в нем. В отличие от загадочного мужчины, который продолжал ей сниться, но не спешил объявляться, Дмитрий Воронов был реален. В Петербурге его скандальная репутация закрыла молодому офицеру путь во многие дома.

Беатрис познакомилась с ним спустя год на приеме в честь Катиной помолвки. Сестра обладала покладистым характером, и родители сосватали ей отличную партию. О том, что старшая дочь покинет их дом, они и думать забыли, или же утратили на то всякую надежду.

Репутация Дмитрия – развратного повесы, заинтриговала Беатрис. Оказаться в их доме ему случилось лишь благодаря родству с именитым дядюшкой, сватом со стороны жениха для Катерины. Дамы в сторону Воронова не глядели: гордо отворачивались, прикрывая лица веерами, стоило Дмитрию появиться рядом. Мужчины сторонились вести с ним долгие беседы, дабы избежать негодования общества и собственных жен.

Дмитрия подобное отношение не беспокоило, он пил шампанское, разглядывал хорошеньких женщин и собравшуюся на приеме публику так, будто это они были притчей во языцех. Высокий, светловолосый, с насмешливым взглядом жгучих темных глаз, он отчаянно напоминал ей Сильвена.

Беатрис бросала на него заинтересованные взгляды, а Дмитрий отвечал откровенными. Воспользовавшись моментом, он подмигнул ей, салютуя бокалом, и вышел из залы. Беатрис выждала время и поспешила за ним. Воронов дожидался ее в одном из боковых коридоров – там, куда не доносилась музыка и не заглядывали даже слуги. Убедившись в том, что поблизости больше никого нет, Беатрис кивнула ему на нишу, задрапированную портьерами.

– Вы та самая прелестница, которая в день своей помолвки спряталась в кустах? – в темноте его близость обжигала и будоражила еще больше, чем взгляды в зале.

– Интересуетесь прелестницами в кустах? – парировала Беатрис и взяла его за руку. Прикосновение прошло по телу жаркой волной.

– Вас не волнует ваша репутация? – он коснулся губами ее шеи, и она вздрогнула от откровенной ласки.

– А вы совершенно не оправдываете свою.

Именно тогда она впервые испытала истинное наслаждение близости с мужчиной. В тот вечер Беатрис забыла даже о Сильвене.

Они стали любовниками, и кричащей темой для сплетен в Петербурге. В родительском доме и доме сестры она стала нежеланной гостьей, но Беатрис это мало беспокоило. Рядом с Дмитрием она наслаждалась каждой минутой, с ним она впервые побывала в Париже, гуляла по Елисейским полям и звонко смеялась, когда он шептал ей на ухо всякие непристойности. Мысль о том, каково это было бы рядом с Сильвеном, Беатрис настойчиво гнала прочь.

Дмитрию нравилась откровенность любовницы и то, что она не претендовала на его руку и сердце. Изучая его, Беатрис с интересом познавала и себя. Она не стеснялась в выражении наслаждения и не боялась говорить о том, что ей нравится в сексе. Жизнь превратилась в карнавал страстей, и о будущем Беатрис думала мало. Тем неожиданней стало признание Дмитрия в любви и предложение выйти за него.

Недолго думая, она согласилась. С Вороновым Беатрис было легко и интересно. Матушка, отец и его родня, уже отчаявшиеся пристроить непутевых отпрысков, вздохнули с облегчением и перекрестились. Они обвенчались в небольшой церкви, подальше от Петербурга, и после свадьбы все изменилось.

Беатрис и предположить не могла, что Дмитрий такой собственник. Ей откровенно льстило, какими взглядами он награждал мужчин, осмелившихся взглянуть на нее, и даже то, что не отпускал от себя ни на шаг. Свободолюбивая молодая женщина, все еще жившая где-то внутри, пыталась воззвать к голосу разума, но Беатрис упорно сопротивлялась.

У нее было достаточно свободного времени в его отсутствие, да и мысли о Сильвене благодаря мужу посещали все реже. Дмитрий часто пропадал с друзьями: случалось, что не приходил домой ночевать. Ревности она не испытывала, тем более что их страсть не угасала.

Беатрис замечала странные вспышки ярости, которые у Дмитрия случались все чаще и чаще, но он никогда не злился на нее. Когда же она узнала, что понесла, муж окружил ее заботой и вниманием, каковых не случалось даже в первые месяцы их знакомства. В такие дни Беатрис с нежностью вспоминала начало их отношений, и думала, что Дмитрий был послан ей Богом.

***

Тем вечером ничто не предвещало беды. Дмитрий собирался ночевать в казармах: им предстояли учения. Беатрис, будучи безмерно далекой от воинского дела, ни о чем не спрашивала. Она посвящала все свое время подготовке к появлению на свет малыша или малышки. Нежность и любовь, переполнявшие ее в эти дни, сменялись грустью и слезами, после которых Беатрис чувствовала себя полностью опустошенной.