Клан Дятлов 9 (СИ) - Пуничев Павел - Страница 30

Я соскочил с борта и прошептал магу:

— Пофиг…

Пофиг сморщился от ударившей в него звуковой волны, и поморщившись снова щелкнул пальцами, снимая с меня оральное заклинание, а потом сам заорал на меня:

— Ты совсем рехнулся?! Эта тварь неубиваемая, как ты собираешься его побеждать?

— Никак, — честно ответил я, — мы проиграем, и в итоге потратим несколько часов, чтобы освободить эту тушу от сети. По-моему, это лучшее, чем если бы мы пошли ко дну?

— А… ам-м-м… Пофиг все осознал и захлопнул пасть.

— Ага. А теперь напомни-ка мне про то задание парфюмера, который хотел у нас дом отжать. Вам ведь не надо было этого монстра валить? И много он обещал награды?

— Столько, что, не поверишь, и нет… нам надо было из него амбру достать, но как это сделать, не убив его?

Он говорил что-то еще, но я его уже не слушал, тень идеи материализовалась, ее кусочки сложились во всей своей тошнотворной красоте. Меня передернуло от предстоящего и одновременно с этим в животе запорхали бабочки хорошего предчувствия, что все получится. Я уткнулся в свой длинный список навыков и умений, выискивая тот, которым я еще не разу не пользовался, но на который я сейчас очень надеялся. Пару столетий назад я получил его от мамаши нашего Гаврюши, и оно было поистине тошнотворным. Не то, не то, не то, а, вот оно!

— Дамы и господа, — обратился я к столпившемуся рядом со мной народу, советую вам всем отойти от меня подальше.

— Не бывать этому, — гаркнул Добрыня, — кладя мне руку на плечо.

— Мы с тобой, чтобы не произошло, — согласился предводитель гномов, вставая по другую сторону.

Остальные тоже шагнули вперед, вставая рядом настоящей стеной.

— Я очень ценю эту вашу приверженность идее…

Снизу донесся оглушительный рев и корабль основательно тряхнуло. Время пришло, Левиафан наполнил об этом, сняв с прочности галеона еще пяток процентов. Я поднялся с колен:

— Ай, хрен с вами, как хотите… я вас предупредил…

Снова вскочил на бортик, впялив свой взгляд в глаза монстра и активизируя умение: «Тошнотворная смерть» и надеясь, что полцентнера съеденного мной краба сработают как надо.

Поток белесой жижи, наполненной мелкими рачками, низвергнулся вниз, и долетев до морды Левиафана расплескалась там небольшой кляксой.

Внимание! Вы не можете нанести урон Левиафану, Повелителю морей.

Кит скосил на это безобразие глаза, а затем обиженно взревев, начал сотрясаться в спазмах, зафыркал, и исторг из себя ответную струю. Недопереваренная рыба, креветки, медузы, человеческие останки и кости неведомых морских животных, доски от проглоченных лодок, пара якорей и огромный воскообразный валун смели меня с борта в единый миг, заодно накрывая и стоящих рядом друзей…

Мне повезло и один из якорей попал в меня, отправляя на перерождение. С воскрешением пришлось поторопиться, ибо разгневанный Левиафан мог развалить нам корабль если мы не поторопимся выполнить обещанное, поэтому я застал команду еще не очухавшуюся, ползающую среди тошнотворной жижи. Запах стоял такой, что казалось, глаза сейчас выест, но я не стал обращать на него внимания, прошествовал мимо пытающейся подняться с колен команды и свесился за борт.

— Товарищ Левиафан, вы, несомненно, победили. Мы начнем вас освобождать минут… — я оглянулся на еле живую команду, — через часик. Был горд сражаться с вами, немного терпения, и мы скоро приступим.

Я повернулся к палубе:

— Команда, подъём! Амбру на склад, запчасти туда же. Эльфы, врубить дождик, смыть все остальное за борт! Бегом, бегом, бегом. Повелитель морей долго ждать не будет.

— Пахан… — раздался над палубой нестройный гул голосов, — ненавижу тебя…

Слава богам, Королева очнулась только после того, как проливной дождь смыл всю гадость с палубы, а срочно разбуженная принцесса колданула на нее заклинание полного очищения. Мы к этому времени уже давно бродили по безбрежной спине Левиафана и одному из разрушенных кораблей, вырубая из бортов и палубы крючья, к которым крепилась сеть. Она была так натянута, что, по-другому снять ее не получалось, как и вытащить из ее ячеек застрявшие в ней многочисленные плавники гиганта. Мимо нас, то и дело шныряли проворные гномы, которые беспрерывным хороводом сновали с галеона до разрушенных кораблей и обратно, унося с разбитых судов, все, что не слишком крепко приколочено, а, закончив с этим, принялись и за остальное. Я не думал, что на судах, уже год волочащихся за морским монстром могло остаться хотя бы десятая часть того, что протащили мимо нас гномы, но столетия, проведенные в дефиците всего, превратили их от природы бережливый характер в нечто монструозное, не позволяющее не забрать то, что, по их мнению, плохо лежит. Думаю, они постарались бы и оба корабля затащить на галеон, чтобы потом спокойно и вдумчиво разобрать их по винтику, но недостаток времени и то, что суда буквально разваливались на части, не позволило им это сделать, хотя пару гарпунных пушек, каждая в тонны три весом были облеплены ими, как муравьями, утащены и подняты с помощью лебедок наверх. Они бы утащили и все остальное, включая поломанные мачты, но мне пришлось отослать их обратно на галеон, ибо было у меня нехорошее предчувствие, что освободившись, гигант не воспылает к нам братской любовью, забыв из-за кого он так мучался весь этот год, поэтому на завершающем этапе работ, внизу остались только сокланы, чья смерть вела лишь к потере части опыта, а Рэквет, загруженный мной по макушку золотом, все это время скармливал его кристаллу корабля. Это должно было в кратчайшие сроки восстановить целостность галеона и его защитных куполов. Это, по моим расчетам, позволило бы нам добраться до Грани и оторваться от него, если Левиафан вздумает пустить нас на морское дно. Его постоянное глухое рычание, отдающееся вибрацией на все окружающее пространство и все больше наливающиеся кровью глаза, утверждали меня в моем мнении, но поделать больше я ничего не мог. Ни физический, ни магический урон по нему не проходил и лишний раз злить его бесполезными попытками членовредительства я не хотел. Может тогда он, утопив нас, успокоится и уплывет себе восвояси и не будет больше биться чугунной башкой о корабль. Однако, как я и говорил ранее, Королева, наконец, очнулась. Не знаю, что с ИИ который ей управляет, но после того, как она очухивается, то может удивить. Сеть уже отделили от корабля, и я снимал ее с очередного неслабого шипа, торчащего из спины Левиафана, когда над морскими просторами понеслась чарующая мелодия. Меня будто огрели по голове подушкой, наполненной легчайшим лебяжьим пухом, и швырнули в наполненную взбитыми сливками ванну. Я почувствовал абсолютное успокоение и безмятежность, на мгновение даже перестав запихивать в сумку нервущуюся сеть. Левиафан перестал вибрировать, налитые кровью глаза посветлели, перестав бросать алые блики на накатывающиеся волны. Все вокруг застыли с малахольными улыбками на лицах. Во, нас накрыло, королева будто в единый миг накурила всех, кто был в досягаемости ее голоса, превратив в стадо похихикивающих торчков. Я кое-как отогнал от себя наваждение и, непроизвольно похихикивая, содрал сеть с последнего плавника.

Удар безразмерного хвоста и мы всей толпой оказались в воде, а Левиафан, уйдя на глубину, быстро скрылся с глаз в ее непроглядной черноте. Я пару минут поплескался в накатывающих волнах, ожидая, что вот-вот подо мной разверзнется бездна, и мы рухнем в безразмерную глотку Левиафана, но это все никак не происходило.

— Вы может на борт поднимитесь уже, — раздался сверху голос принцессы, — пока мама в конец не охрипла?

— Да мы бы поднялись, тьфу, — я сплюнул соленую воду, — вы лестницу или веревку скиньте что ли…

Полчаса спустя, я, обернувшись в три одеяла, сидел прижавшись к теплому боку Фени, глядя за церемонией прощания. Королева и ее охрана провели невероятную подготовку, в результате которой, галеон один за другим окутало три разноцветных магических сферы, в результате чего стало казаться, что мы находимся внутри мыльного пузыря, переливающегося всеми цветами радуги. Надеюсь, они не лопнут так же просто, как тот самый пузырь.