Шпионка. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия - Страница 87

— Я не смогу искупить свою вину обычными словами, — тихо сказал Алан, — но ты должна знать, что не прошло и дня, чтобы мы не жалели об этом поступке.

— И это должно меня успокоить?! — На глаза навернулись слёзы. — Алан! Ты понимаешь, что ты — лучший отец, какого я только могла себе пожелать?! Если бы я жила с тобой, я не была бы такой, понимаешь? Ты бы вырастил из меня нормального человека! Моя жизнь не была бы похожа на Ад! А вы с этими… с этими дурацкими тапочками…

— Мне действительно очень жаль, что когда-то я не смог взять на себя ответственность за чужую жизнь.

— Мр? — обеспокоенно уточнила Полночь, встав передними лапками мне на колени и заглянув в лицо.

Я рассеянным движением погладила её мягкую холку. Это помогло отвлечься и немного успокоиться. Тем более, Полночь замурчала, и это было приятно. Раньше она никогда не проводила рядом со мной больше минуты.

— Вы меня оставили? — тихо задала я самый глупый вопрос на свете.

— Да. — Алан продолжал стоять и смотреть на меня сверху вниз.

— Нашли мне приёмную семью?

— Да.

— Вы не подкидывали меня на крыльцо?

— Конечно, нет.

— А как… как она умерла? — Я кашлянула. — В смысле… как мама умерла?

Алан тоже не выдержал притворяться. Сохранять столько времени полную невозмутимость, когда внутри аж разрывает от боли, слишком тяжело даже для предводителя Лунеров.

Он подошёл ближе и сел рядом. Первым порывом было шарахнуться в сторону и отползти как можно дальше, но Алан не собирался меня трогать. Он просто согнул ноги в коленях и уткнулся в них локтями. Кулаком упёрся в подбородок и тихо, с лёгкой печалью в голосе, заговорил.

Два месяца они провели вместе. Живота пока не было, да и Алан не вернулся в племя, а значит, мог проводить с девушкой много времени.

Потом Алиша взяла академический отпуск и уехала к родителям. Её дом находился ещё дальше от племени Лунеров, чем Стродис. Алан не мог быть с ней, у него тоже были обязанности — из него готовили будущего предводителя.

За семь месяцев он навестил Алишу ровно семь раз. Приезжал один раз в месяц. Семья девушки его ненавидела. Они давили на них обоих, унижали, проклинали молодых людей, которые сломали друг другу жизнь.

Она вынашивала меня в адских моральных условиях.

Потом родила.

Поиском приёмной семьи они занялись заранее, поэтому я пробыла с ними совсем недолго. Алиша ни разу не взяла меня на руки. Всё это время именно Алан заботился о новорождённом. Алиша знала о материнском инстинкте. Если бы она взяла меня на руки, то уже никому бы не отдала. А она этого не хотела. Ей нужна была нормальная жизнь. Без меня.

Люти была самым хорошим кандидатом на тот момент. Она ещё не была замужем, работала, у неё был хороший дом и достаток. Алан с Алишей решили, что она сможет обо мне позаботиться.

Они не подкидывали меня ни на какое крыльцо, как пыталась убедить меня Люти. Они подписали бумаги, что отказываются от любых прав на ребёнка и обещают никогда его не искать и не устанавливать контакта. Об этом я не знала, Люти говорила, что оставила в документах пункт, где разрешает биологическим родителям меня искать.

Алан передал меня ей в руки, отдал и мягкую розовую пелёнку, и маленькие жёлтые тапочки.

Они с Алишей лишились последней нити, которая могла их связать. Алан вернулся в племя. Алиша — восстановилась в Академии.

У них должна была начаться хорошая, правильная жизнь. Они не поженились, обязательств друг перед другом у них не было.

Но с нормальной жизнью всё равно не сложилось.

Алан писал ей письма. Целый год, исключительно по праздникам. Короткие, глупые… «Привет, как дела? Просто хочу узнать, как ты. Буду надеяться на ответ». Она никогда не отвечала. Он решил, что Алиша обрубила все концы, вычеркнула его из своей жизни и теперь начала всё сначала. Тем сильнее было его удивление, когда дождливым осенним днём он увидел её на пороге одного из домов племени.

Она пыталась забыть, действительно пыталась. После всего, что ей пришлось пережить, стремление стать боевым магом — единственное, что у неё осталось. Семья её презирала, ребёнка больше не было, парня, который не бросил в трудную минуту и всеми силами старался быть рядом — тоже. Когда она вернулась в Академию, никто не знал, что она родила. У Алиши был шанс начать новую жизнь, с чистого лица.

Но она поняла, что такая жизнь ей уже не нужна.

Путём жестоких лишений, горьких слёз по ночам, щемящего одиночества и глупых, но жалящих в самое сердце воспоминаний, Алиша изменила свой взгляд на жизнь. Она сожгла все мосты. Собрала вещи и отправилась в племя Лунеров. К Алану. Она не знала, на какой приём наткнётся, но у неё были его письма… была маленькая надежда.

Они сыграли свадьбу спустя несколько месяцев. У них всё случилось наоборот. Обычно люди влюбляются, женятся и заводят детей. Они же завели ребёнка, влюбились и поженились.

Алан её любил. Она оставила в его душе такой горький след, что он не мог рассуждать о ней отстранённо. Я и сама заметила: все его воспоминания, связанные с Алишей, имели потрясающую чёткость, несвойственную событиям семнадцатилетней давности.

У них была тема, которую они старались не поднимать. Где-то в чужой семье жил их ребёнок. Они сами от него отказались. Однажды Алиша не выдержала, призналась, что винит во всём себя. Алан чувствовал то же самое. Они почти решились…

Но потом на горизонте появилось племя Нуаров. Фенриры напали без причины. Древняя вражда из-за Небыланских ведьм давно кончилась. Жемчуг? Алан был уверен, что нет. Они застали Лунеров врасплох. Все силы были брошены на защиту артефакта. Алан с Алишей были среди воинов, они дрались на смерть, готовые пожертвовать собой, лишь бы не дать Нуарам заполучить такое опасное сосредоточие силы. Но Лунеры не справились. Жемчуг был похищен.

Когда битва кончилась, Алан не сразу понял, что его жены нигде нет. Он искал её несколько часов, когда остальные Лунеры пытались выследить фенриров хотя бы по следам. В тот день был страшный ливень, раскаты грома заставляли сердца воинов меняться местами с кишками.

Алан нашёл её у реки. Истерзанное тело смывало течением у него на глазах. Ещё немного — и он бы никогда не узнал, что Алиша не пропала, что она умерла.

— Аспид Гарков? — тихо спросила я.

— Жемчуг был лишь предлогом. Если бы Нуары действительно хотели его похитить, то мы бы узнали об этом в вещих снах.

— Так директор был среди них? Ты его видел? — осторожно задала вопрос.

— Нет.

— Тогда откуда ты?..

— Он был нечистью уже тогда, Майки. Он убивает ради удовольствия. Смерть неверной возлюбленной — одно из сильнейших наслаждений.

— И ты ничего не сделал? Не отомстил?

Алан только грустно усмехнулся, говорить ничего не стал. Пояснений требовать было слишком жестоко, и я молча уставилась на Полночь. Мои руки автоматически гладили её, и теперь кошка заходилась в самых громких мурчаниях, что мне только доводилось от неё слышать. Она призывно изгибалась, а когда мои пальцы немели, и я убирала руку, она принималась сама тереться шеей о мои колени.

— Полночь, — тихо заговорила я, нарушая тишину в белой комнате, — та женщина, которую ты привела ко мне в сон — и есть моя мама?

У меня была ужасная память на лица. Я Джексона-то с трудом вспомнила, хотя когда-то проучилась с ним в одной Академии несколько лет; что уж говорить о женщине, которую довелось видеть всего несколько минут.

Алан с некоторым снисхождением наблюдал за тем, как я нянчусь с кошкой. Он использовал это время, чтобы привести мысли и эмоции в порядок.

— Такое чувство, что ты всё это время пытаешься мне что-то сказать… — тихо пробормотала я кошке.

— Мряв, — недовольно высказалась Полночь, когда моя рука на мгновение замерла.

— А ты видел маму? Здесь, в подсознании? — спросила я у Алана.

— Однажды, — кивнул мужчина. — Она мне помогла в тот момент. Но больше я её не встречал. — Он перевёл хмурый взгляд на кошку. — Полночь с такими вещами не шутит. Иначе есть опасность навсегда застрять здесь в ожидании призраков прошлого.