Сила рода. Том 3 (СИ) - Вяч Павел - Страница 10

Несмотря на наручники и злобный вид Гаруха, сейчас я не ощущал от Серебряных угрозы.

Причем, сама угроза совершенно точно была, и по спине даже пробежала струйка ледяного пота, но… я не мог понять откуда она идёт.

— Может и не наш, — покладисто согласился Аллоний, — кстати, не хочу тебя расстраивать, но ваш план с самого начала был обречён на провал. Секретариат диреткора по уложению нашего княжества приравнивается к княжеской канцелярии.

Он с фальшивым сочувствием посмотрел на меня и щелкнул пальцами.

Рядом с ним с негромким хлопком появился необычного вида автомобиль, и я невольно на него засмотрелся.

Щёлк, щёлк!

Гарух, воспользовавшись тем, что я отвлекся, ловко защелкнул один наручник на моей левой руке.

— Не хочу за тобой по лесу гоняться, — доверительно улыбнулся Серебряный, смотря на меня как на пустое место. — Лезь в машину! Иначе, хе-хе, засуну в багажник!

В условиях, когда ты пристегнут наручниками к своему потенциальному противнику, стрелять из Урагана не лучшая идея, поэтому я вытащил руку из-за спины и поплелся к машине.

Точнее, к паромобилю.

На том месте, где должен был находиться капот, находился котел со множеством трубок, и вместо двух колес было одно.

Крыши как таковой не было, но зато два кожаных сидения выглядели так, будто сошли с обложек автожурналов восьмидесятых годов.

Ну и порадовало наличие защищающего от ветра стекла.

— Хоть про нас и ходят всякие байки про отказ от технологий, — Аллоний проследил за моим взглядом и с любовью погладил машину по водительской двери. — Мы идём в ногу со временем. Полтора часа и мы будем на месте!

— И не вздумай дурить, — предупредил меня Гарлух, распахивая передо мной заднюю дверь. — Плевать я хотел на твоё дворянство, понял?

— Понял, — я внимательно посмотрел на продемонстрированный мне здоровенный кулак и решил поделиться своими опасениями. — Вот только тревожно как-то… Будто засада какая.

— Была уже засада! — хохотнул Гарлух, садясь рядом и с силой захлопывая за собой дверь. — За девкой заезжать будем?

— Куда её? — сварливо отозвался Аллоний, трогаясь с места. — Придется две ходки делать.

— Тогда давай через Замятово проедем, там, говорят, чудесные пирожки…

— От которых изжога. Нет, поедем по маршруту.

— Ну Ал!

— Я сказал нет.

Я сидел и слушал треп Серебряных, которые, казалось, совершенно забыли про мое существование и общались на свои темы.

Раньше бы меня это возмутило — как же, я что, пустое место, чтобы меня игнорировать? — то сейчас мне было откровенно плевать.

Больше всего меня беспокоила иррациональная тревога, которая становилась тем сильнее, чем дальше мы удалялись от гимназии.

Поворот к селу Лесное я заметил почти сразу, а затем, почти тут же, смыкающийся впереди лес, где так удобно делать засады.

— Снимите наручники, — попросил я Серебряных, чувствуя, что ещё немного и меня разорвет от тревоги и напряжения.

— Да щас, — тут же отозвался Гарлух. — Знаю я вашего брата. Дай только…

— Даю слово, — четко произнес я, не спуская глаз с приближающегося леса, — что не причиню вам вреда и не попытаюсь сбежать от вас!

— Ахахах! Расхохотался Гарлух, — да знаешь…

— Сними, — неожиданно приказал Аллоний.

— Забыл, что было в прошлый раз? — недовольно проворчал Серебряный, но наручник послушно расстегнул.

— Там купичшка был, — не согласился старший дознаватель, — а этот дворянин. Слово нарушит, Силу потеряет.

— А если драться полезет?

— Не полезу, — ответил я вместо Аллония. — И без меня найдется охотник.

— Ты это на что намекаешь? — тут же напрягся Гарлух.

— Говорю ж, ощущения плохие, — максимально честно ответил я. — Очень плохие. А меня чутьё Воина ещё ни разу не подводило

— Какое чутьё! — рассердился Гарлух. — Сопляк ты ещё! Чутье только у боевых офицеров есть, да и то не у всех! Думаешь, что…

Серебряный что-то ещё говорил, но я не слушал, уставившись вперед.

Там, на въезде в лес, стояла скрытая тенью фигура.

Аллоний, видимо, тоже её заметил, поскольку ударил по тормозам, замедляя ход и вглядываясь в полумрак.

До въезда в лес оставалось шагов тридцать, и фигуру было видно отвратительно — какой-то силуэт, да и только.

— Это кто ещё такой? — Гарлух, наконец-то заметил возникшее впереди препятствие. — Аллоний?

— Наемник, поди, — неуверенно предположил дознаватель, усиленно всматриваясь в незнакомца. — Эй, а ну выйди на свет!

Незнакомец словно только и ждал приглашения.

Он сделал шаг вперёд, выходя на свет, и сдернул с себя плащ с капюшоном.

Солнце тут же заиграло на ярко-начищенных доспехах и отразилось от зеркального забрала.

Званг!

Фью…

В руках у рыцаря клацнул затвором самый настоящий шестиствольный пулемёт, и его стволы начали медлено раскручиваться, ускоряясь с каждой секундой.

Я тут же перевалился за багажник и, упав на землю за машиной, вытащил из Пространственного карман щит.

Клац!

Выкупленный за серебрушку щит принял осадное положение, а в моих руках тут же появился Ураган.

Фьюююю…

И только после этого я осторожно выглянул из-за щита.

— Какого ксура! — удивленно заорал Гарлух, чьи руки вспыхнули темно-фиолетовым светом. — Ал, это что паладин?!

Фьююююююю…

— Живо вызывай помощника! — взвизгнул старший дознаватель, с сумасшедшей скоростью размахивая перед собой золотым скипетром. — Живо!

Фьююююююююююю!

А затем свист раскручиваемых стволов, добравшись до своего пика, сменился оглушительным грохотом.

— Какого ксура! — удивленно заорал Гарлух, чьи руки вспыхнули темно-фиолетовым светом. — Ал, это что паладин?!

Фьююююююю…

— Живо вызывай помощника! — взвизгнул старший дознаватель, с сумасшедшей скоростью размахивая перед собой золотым скипетром. — Живо!

Фьююююююююююю!

А затем свист раскручиваемых стволов, добравшись до своего пика, сменился оглушительным грохотом.

Когда я был маленький, мы с отцом попали под град.

Возвращались из гаража, куда поставили машину, и на полпути нас накрыло.

Когда упала первая градина я смотрел на неё с восторгом — она была такая красивая, большая, почти с мой кулачок!

А вот отец почему-то больно схватил меня за руку и бегом потащил к ближайшим деревьям.

Я вроде даже заревел, от боли, несправедливости и вообще.

А папа всё тянул меня и тянул, прикрикивая, чтобы живее перебирал ногами.

Как назло, наш путь лежал вдоль старой заброшки, и кроме редких деревьев да уставшего бетонного забора поблизости ничего не было.

Пока мы бежали, несколько градин попали мне по спине и в плечо, и они мне резко разонравились.

Наконец, отец подобрал с земли какую-то картонку и перестал меня тащить.

Вместо этого прижал меня к себе, сам присел на корточки, прислонившись к забору спиной и поднял над головой найденную картонку.

Бам, бам, бам, бам!

Дун, дун, дун!

Ба-ба-ба-бам! Бам!

Я снова заревел — но уже не от обиды, а от боли — одна из градин отрикошетила от земли и сильно ударила меня по голени.

Хорошо хоть папа шептал что-то успокоительное, временами шипя от боли — как до меня потом дошло, из-за попаданий градин по пальцам.

Так мы сидели минут десять.

Бам, бам, бам, бам!

Дун, дун, дун!

Ба-ба-ба-бам!

Больно, холодно, страшно.

Дун, дун, дун!

Бам, бам, бам, бам!

Состояние полной беспомощности!

Ба-ба-бам…

Спустя десять минут возле нас остановилась побитая градом легковушка — сердобольный водитель не смог проехать мимо — и мы были спасены.

Отделались легко.

Папа мигренью, двумя разбитыми суставами, одним почерневшим, а впоследствии слезшим, ногтем, и трещиной в одной из фаланг.

Я — парой синяков и небольшой психической детской травмой.