Твои (СИ) - Салах Алайна - Страница 12

Стерев пятно коктейля с подбородка, она мотает головой. Не-а. Мне и с Робертом хорошо.

Предательница.

Не боялась бы я выглядеть дурой — с разгону бы плюхнулась в бассейн. Не потому что люблю, когда вода заливается в нос и купальник впивается в задницу, а потому что не хочу ощущать вот это: как взгляд Роберта оценивающе шарит по моему телу, задерживаясь на плавках. Тут и без того печет.

Вода оказывается на удивление комфортной с учетом моей привычки мерзнуть и даже хлоркой совсем не пахнет. Начинаю подозревать, что в подборе тура для Роберта Вероника старалась куда лучше.

Перевернувшись на спину, я раскидываю руки и ноги и максимально расслабляюсь, имитирую подохшую морскую звезду. Я в раю, не иначе. Внутри кило клубники, никуда не нужно торопиться, за меня готовит здоровенный усатый мужик, Полинка счастлива, и завтра нас ждет прогулка на яхте. Именно ее мы выбрали путем женского голосования.

Но как и всегда, стоит только вознестись на пик наслаждения, кто-то или что-то обязательно попытается тебя с него спустить. В данном случае это ощущение врезавшегося в меня тела.

Чертыхнувшись, я с трудом возвращаю себе равновесие и возмущенно смотрю в загорелое лицо парня года на три меня старше. Желание костерить разрушителя удовольствия моментально стихает. Уж очень виноватым и симпатичным он выглядит.

— Прости, я тебя не заметил. Ты, как? Не ушиблась?

Вообще, плечо прилично ноет, но жаловаться в компании таких длинных и загнутых ресниц даже неудобно как-то.

— Все в порядке, — успокаиваю я и улыбаюсь в подтверждение. — Бывает.

В ответ парень тоже улыбается, чем зарабатывает себе окончательное прощение. Красивые улыбки — это еще одна моя слабость после здоровенных мужских кистей. Не зря же Полининому папаше мои десять из пяти с такой легкостью обломились.

— Можно угостить тебя чем-нибудь в извинение? — продолжает парень. — Например, свежевыжатый сок?

Интересно, он по жизни такой милый или подкатить ко мне пытается? Вечно теряюсь в догадках в схожих ситуациях.

— Спасибо, ничего не нужно.

— Я Максим, — не сдается он, продолжая улыбаться.

— Рада, — с запинкой отвечаю я и тут же вздрагиваю от громогласного и знакомого «Мама-а-а!», с легкостью заглушившего музыку.

Обернувшись, я со вздохом закатываю глаза. Полина машет мне обеими руками, как если бы оставался шанс, что я могла ее не заметить. Тоже самое да еще и с улыбкой во весь рот делает ее отец.

— Так ты с семьей здесь, — с заметным разочарованием комментирует увиденное Максим. — Извини. Просто у тебя кольца нет, вот я и решил…

Ну по крайней мере теперь я знаю, что он не просто милый, а действительно пытался меня склеить.

Машинально проследив движение его руки, убирающей с лба волосы, я без сожаления подтверждаю:

— Ага, с семьей. Первый день приехали.

Ну надо же — такой красивый, а пальцы — самые настоящие обрубки.

— Ладно, Максим, я пойду. Меня зовут.

Подтянувшись на руках, я выбираюсь из бассейна и иду к шезлонгам, с которых на меня смотрит команда подлых заговорщиков.

— Как поплавала? — скалится Роберт. — Вода теплая?

— Вода просто прекрасная, — ласково пропеваю я. — Полин, может сходите с папой в дальний бар? Хочу свежевыжатый сок.

— Да! — Полина с азартом вскакивает с шезлонга и дергает Роберта за руку. — Пойдем! Я хочу мандариновый.

Усмехнувшись, он встает, заставляя меня машинально отвести взгляд от темной дорожки волос, пересекающей его пресс.

— И какой тебе?

— Арбузно-брусничный, — со сладкой улыбкой воркую я. — С добавлением кокоса, пожалуйста.

Роберт раскатисто смеется, после чего они с Полиной, взявшись за руки, идут к дальнему бару — месту концентрации самых эффектных постоялиц отеля, приехавших на отдых без пары. Хочет изображать семью — пусть изображает.

17

Просыпаюсь я от настойчивого мамканья. С трудом разлепив глаза, натыкаюсь на нависшее надо мной лицо дочери.

— Ма-а-ам, вставай! Скоро надо ехать на яхту.

Поморгав, чтобы привыкнуть к свету, смотрю на прикроватные часы. Шесть утра. И какого, спрашивается? Мое нахождение в раю не предполагало ранних подъемов.

— А ты чего, собралась уже? — сонно бормочу я, садясь на кровати. — Сначала зубы надо почистить, а уже потом корону надевать.

— Я почистила, — снисходительно сообщает дочь и предупреждает мой следующий вопрос: — И волосы тоже расчесала.

Присмотревшись, я вижу: не врет. И даже косу попыталась заплести, правда получилось наподобие потрепанной змейки.

— Крольчонок, времени еще навалом, — я успокаивающе глажу ее по плечу. — Твой папа сказал, что выезд в половине девятого. Может еще полежим чуть-чуть, а?

Но Полина остается непреклонной. Недовольно сводит брови и, спрыгнув на пол, стягивает с меня одеяло.

— Ну вставай! Ты еще в ванной час провозишься, потом завтракать нас заставишь… Машина же может уехать.

Вот сейчас обидно было. Да я ни разу в ванной час не торчала, просто потому что не могу себе позволить такую роскошь. В последнее время все чаще чувствую себя борзой, которая носится как оголтелая, хватая зубами летающие тарелки.

Но взволнованное лицо дочки действует на меня безотказно. Я со вздохом поднимаюсь и закрываюсь в ванной, где меня ждет дилемма: мыть воронье гнездо, разместившееся у меня на макушке, или и так сойдет?

Лень и здравый смысл склоняют меня ко второму варианту, но потом перед глазами возникает Роберт в своем ярком поло, и я машинально выдавливаю на руку шампунь. Грязная голова определенно будет лишней. Достаточно того, что я хожу на отдыхе в сарафане, в котором можно незаметно выносить тройняшек. Не хочу, чтобы окружающие смотрели на нас и думали: «Какой красивый папа у этой девочки и такая никакущая мама. Наверняка женились по залету».

А вот и мимо, товарищи. Залет конечно был, но мы не поженились.

Скептически оценив в зеркале ярко-розовую спину, которую не спасли даже тень и SPF 50, я з выхожу из ванной.

— Мам, Роберт зашел за нами на завтрак! — сходу сообщает Полина, заставляя меня машинально схватиться за махровый узел на груди.

Вот же… Так и до проблем с сердцем недолго. И ведь точно, пришел. Прямо на моей кровати сидит.

— Рановато я? — Роберт указывает взглядом на мою голову, а потом — на босые ноги, не слишком надежно прикрытые отельным полотенцем.

Все-таки хорошо, что я помыла волосы, не став поддерживать имидж неряхи-няни. Потому что для семи часов утра выглядит отец Полины поистине фантастично. От нескольких часов, проведенных под солнцем, его кожа красиво золотится, тогда как мое тело, судя по зуду, пытается отторгнуть загар как некачественный имплант.

А вот еще одна неважная новость — пока Роберт меня разглядывает, на моей голове по-прежнему намотан уродливый здоровенный тюрбан.

— Рановато, — безжалостно подтверждаю я и шагаю к туалетному столику, чтобы начать демонстративно мазаться кремом. — Мы быстрее соберемся, если ты будешь ждать снаружи, а не внутри.

Поймав взгляд Роберта в отражении, передаю ему немое послание. Ну не думал же ты, что я при тебе стриптиз устрою?

На его лице вспыхивает озорная улыбка, и глаза намеренно спускаются ниже моей поясницы. А жаль. Я бы не отказался.

— Ладно, не буду мешать. Для завтрака у нас есть час. — Он поднимается с кровати, и смотрит на Полину: — Пойдешь со мной в ресторан, зайчонок? Ты, смотрю, уже готова.

— Пойду, — с достоинством отвечает она и выразительно смотрит на меня. Вот если бы ты встала пораньше, то могла бы пойти с нами.

Когда дверь за ними захлопывается, я скидываю с головы полотенце и начинаю с остервенением запихивать в сумку бутылки с водой. Чувствую себя незадачливой подружкой, которую королева школы заменила на кого-то более веселого и популярного. Даже слезы на глаза наворачиваются. Ну дожили, а? А ведь взрослая тетя, бывалая мать.