Лето на чужой планете (СИ) - Михеев Александр - Страница 40

Чудовище получило свою жертву. Я услышал, как оно безмолвно вздохнуло от удовольствия и сыто рыгнуло. Через несколько мгновений сладкий-голос-в-голове смолк, и наступила оглушительная тишина.

Я лежал и тупо смотрел на пузырящуюся воду. Сердце неистово колотилось, словно птица, задумавшая вырваться из клетки на волю. Мысли из головы как будто выдуло ураганным ветром.

Постепенно спазм отпустил измученные недостатком воздуха лёгкие. Птица в груди успокоилась, присела на жёрдочку рёбер, изредка взмахивая крыльями. Я почувствовал, как болит передавленная трахея, и саднят ссадины на шее.

Приподняв голову, я оглядел пещеру. Связанные люди лежали вповалку. Скрюченные в мучениях тела. Лица, на которых застыли гримасы боли и отчаяния.

Рыжебородый здоровяк смотрел куда-то вдаль. Его вытаращенные глаза блестели на перепуганной физиономии, словно два стеклянных шарика. Я проследил их взгляд, но не увидел ничего, кроме каменной стены.

Моё внимание привлекло еле слышное чмоканье. Я повернул голову. Младенец на руках потерявшей сознание матери каким-то чудом нашёл грудь и самозабвенно сосал её.

Сегодня на моих глазах погибли три человека. А я лежал и наслаждался тишиной.

— Ал! — услышал я, вздрогнул и обернулся. Возле выхода из тоннеля стоял Фолли. Верёвок на нём не было, молния комбинезона расстёгнута. За его левым плечом белым пятном маячило лицо Йугу.

***

Первым делом мы освободили пленников. Рыжебородый здоровяк — Рон, техник. Лысый — Коморио, биолог и социолог. Инеку — специалист по геологии планет, темноволосый красавчик с растерянной улыбкой.

Я рассказал Фолли о том, как страшно погиб старик. Йугу слушала, забившись в угол, и смотрела на меня с благоговением.

— Ты справился со сладким-голосом-в-голове! — торжественно сказала она. — Теперь ты — капитан.

Она опустила глаза и нерешительно спросила:

— Ты разрешишь мне остаться с Фолли? Или заберёшь меня себе?

Всеблагой Создатель, только этого не хватало! Я вопросительно поглядел на Фолли. Он ехидно улыбался.

— Не отбирай у меня эту женщину, великий капитан!

— Я и не собирался. Но что ты скажешь Лусии? — понизив голос, спросил я пилота.

— Ты уверен, что это касается тебя, Ал? — добродушно поинтересовался Фолли. Потом он повернулся к Йугу.

— Скажи, дорогая, мы можем развязать твоих родственников? Они не захотят нами пообедать?

— Конечно, нет! — замотала головой Йугу. — Они все будут слушаться Ала. Даже Йори!

Йугу указала на тощего подростка, который злобно сверлил меня взглядом сквозь засаленные бурые космы.

— Йори должен был стать капитаном. Дерниг собирался научить его тайным словам, дающим защиту от голоса. Но теперь у нас есть ты, и Йори нам не нужен. Хочешь, я убью его?

Она подхватила камень величиной чуть ли не с мою голову и решительно направилась к Йори. Я еле успел её остановить. Да, эти люди не тратили время попусту.

— Слушай, Йугу, а почему вы такие кровожадные? — спросил я. Все обитатели пещеры были развязаны и с удовольствием занимались привычными делами — ковыряли в носу и вычёсывали вшей. — И отчего старик не передал своё умение раньше?

— Потому, что тогда Йори сразу же убил бы Дернига.

— За что? — удивился я.

— А зачем нам два капитана? Да и сладкий-голос-в-голове надо кормить.

— А почему нельзя кормить его крэббсами?

— Крэббсов мало. Раньше было больше, но почти всех переловили.

— Кстати, сколько ещё будет молчать голос?

Йугу пожала плечами.

— Когда голос сытый — он может спать три, или даже четыре дня. Только это редко бывает. Сегодня он пел очень долго — видно, сильно проголодался.

— Да уж, — содрогаясь, ответил я. — Фолли, а на вас голос не подействовал? Там, в тоннеле?

— Подействовал, — улыбнулся Фолли. — Но как раз в это время мы с Йугу были очень заняты друг дружкой. А я привык концентрироваться на процессе.

Нам нужно было добраться до шлюпки. Казалось бы — что сложного? Пара часов ходьбы, пусть и по колено в снегу — не самое трудное испытание в жизни.

Проблема состояла в том, что мы не знали дорогу. Я лишь смутно помнил очертания гор, мимо которых брёл на зов сладкого голоса. Но совершенно не представлял, в какой стороне осталась шлюпка.

Обитатели пещеры ничем не могли нам помочь. Они ни разу в жизни не выходили наружу. И это совершенно понятно — без штанов и обуви по снегу не побегаешь. Да и что там делать? В снежки играть?

Поэтому одичавшие потомки колонистов благоразумно забились в лавовые пещеры вулкана, курившегося неподалёку. В этих запутанных тоннелях было тепло, и в изобилии водились крэббсы. В их весёлой и вкусной компании правнуки космонавтов худо-бедно прожили последние двести лет.

К великому сожалению, вершиной пищевой цепочки были не люди, а Голос. Что это такое — никто не знал. Раз в несколько часов в голове начинали звучать ласковые и притягательные слова, глаза стекленели, и люди брели к ближайшему источнику кипящей воды, чтобы нырнуть в него навсегда. Получив жертву, голос ненадолго умолкал, а потом всё начиналось сначала.

— Шлюпка где-то недалеко, — сказал Фолли. — За два часа мы не могли пройти по снегу больше восьми километров.

— Пусть каждый из нас подробно опишет то, что смог запомнить по дороге, — тихим голосом предложил Коморио. Несмотря на худосочность, он был самым спокойным из пленников.

Предложение звучало вполне здраво.

— К пещере мы шли по горной долине, — задумчиво сказал Фолли. — Горы были невысокие, но обрывистые. Я помню, как они чернели на белом фоне — значит, снег с них сдувает ветром.

— А я недавно простудился, — извиняющимся голосом сказал Инеку. — и очень часто бегал в туалет. Но пока шёл на голос — остановился только два раза. Значит, это, и правда, недалеко. Кстати, сейчас это почти прошло. Наверное, потому, что посидел на тёплом полу.

— Ал? — Фолли смотрел на меня. Я зажмурился, стараясь припомнить мельчайшие детали.

— Я помню, как ветер дул прямо в лицо, и снег обжигал кожу. А когда появились горы, ветер переменился и задул в спину.

— Мда, — протянул Коморио. — Если бы мы знали, какие ветра преобладают на этом участке суши…

— А до того, как пошёл снег, солнце светило мне в левый глаз, — добавил я.

— Что? — подскочил Фолли. — Ал, ты точно это помнишь?

— Конечно! — обиженно фыркнул я.

Тёплую компанию аборигенов мы решили оставить в пещере. Пусть подождут шлюпку в привычном комфорте. Но Йугу ни за что не хотела отпускать Фолли.

— Если ты уйдёшь — они меня съедят, — заявила она пилоту, и глаза девушки налились слезами.

Я подозревал, что Йугу преувеличивает, но проверять это не хотелось. Вот только не идти же ей голой по снегу.

Мы тщательно обыскали пещеру и собрали все обрывки шкур крэббсов, которые скопились в ней за долгие годы. Нашли также изрядный запас верёвок. Я вздохнул и принялся стягивать с себя комбинезон.

— Ал, что ты делаешь? — удивился Фолли.

— Йугу всю жизнь просидела в тёплой пещере, — объяснил я. — В этих шкурах она всё равно замёрзнет. Рон, Инеку и Коморио были в плену дольше нас — у них меньше сил. А тебе ещё шлюпку вести.

Фолли только покачал головой, но спорить не стал. Зато пожертвовал мне свою рубашку, а Коморио одолжил тёплые подштанники.

Меня тщательно завернули в шкуры, а поверх обвязали верёвками так, что я стал похож на меховой кокон. Руки и ноги сгибались с трудом, но было тепло — и это главное.

Обитателей пещеры мы решили снова связать. Хоть Йугу и уверяла, что голос проснётся не скоро, но кто его знает, это неведомое существо? Если же что-то пойдёт не по плану — аборигены всегда смогут перетереть верёвки о камень, было бы желание.

Несчастные подставляли свои тощие конечности с такой готовностью, что мне стало стыдно. Заартачился только Йори — тот самый подросток, которого старикан обучал себе на смену.

— Я справлюсь с голосом не хуже тебя! — заявил он мне, злобно сверкая глазами и пряча исцарапанные руки за спину. Да, и ради Создателя! Каждый сам выбирает свою судьбу, как говаривал пастор Свен.