Мой эльф из легенд. Спасти любовью (СИ) - Жнец Анна - Страница 7

Глядя на него такого, сильного, собранного, трудно было поверить, что чуть больше суток назад он едва держался на ногах. Наша совместная помывка после пробуждения из криосна теперь казалась моей бредовой фантазией.

К Агенту страшно было приблизиться. Не только мне. Бойцы из группы Мелинды старались соблюдать дистанцию, словно это могло спасти их, если главному оружию империи вдруг сорвет башню. А ее могло сорвать. Теперь я видела это совершенно ясно. Истории о внезапных приступах агрессии больше не казались преувеличением. От того, с какой ненавистью смотрел Агент на каждого находящегося в ангаре, по спине бежали мурашки.

Эль-Охтарон не помнил себя, забыл свое славное свободное прошлое, точнее, его заставили о нем забыть. Но, судя по тому, что я сейчас наблюдала, амнезия не мешала эльфу интуитивно улавливать фальшь и чувствовать себя зверем, насильно посаженным на цепь. Ненавидел. Он ненавидел всех на этой базе. Но был вынужден подчиняться.

— Грузимся! — прозвучала команда пилота, и первым к джету направился Эль-Охтарон. Остальные бойцы потянулись за ним нестройной цепочкой, явно нервничая. Похоже, их пугала не сама миссия, а необходимость какое-то время делить замкнутое пространство с непредсказуемым психом — о срывах Агента на базе знали все.

В кабине мы устроились на двух длинных лавках, расположенных друг напротив друга, и пристегнули ремни безопасности. Взлетел джет почти бесшумно. В салоне царила гробовая тишина. Никто не переговаривался, не обменивался колкостями и шутками, как это обычно бывает перед заданием. Аура Эль-Охтарона подавляла.

В полном молчании Агент переводил тяжелый взгляд с одного бойца, сидящего напротив, на другого, и лица несчастных, удостоившихся его внимания, бледнели до синевы. Каждый в самолете знал: если в мозгах этого ненормального перемкнет, он положит всех. Не спасут ни боевые навыки, ни современное оружие.

Непостижимым образом я чувствовала: Агенту нравится вызывать страх — доводить своих пленителей до преждевременной седины, до сердечных приступов. Это была его маленькая месть за собственную зависимость, несвободу.

Спустя десять минут полета, когда от растущего напряжения в кабине уже искрил воздух, коммуникатор на поясе завибрировал входящим сообщением.

«Куратор, держите своего пса на цепи крепко. Не отпускайте поводок».

Это написал бородач, сидящий в хвосте салона. Неожиданно я заметила, что бойцы Мелинды то и дело поглядывают в мою сторону. С надеждой. С мольбой. Так люди смотрят на дамбу во время разлива реки — единственную преграду между ними и безумной стихией, готовой поглотить их жизни.

Куратор — в глазах этих ребят я была тем, кто держал поводок. Тем, кто контролировал свирепого зверя и мог спасти их в случае, если Агент впадет в бешенство. При угрозе я, хрупкая девушка, должна была усмирить разгневанного воина. Для этого меня, в сущности, и наняли — следить за эмоциональным состоянием ценнейшего актива империи.

Кивнув бородачу, я прикрыла глаза и развернула свои способности.

Разум Агента был возбужден. Аура пульсировала кроваво-красным. Я словно оказалась внутри ядовитого алого тумана. Немного усилий — и тот рассеялся. Я ощутила, как расслабляется напряженное тело моего подопечного и на смену кипящей злости приходит спокойствие.

Важно было не переборщить. Никто не скажет спасибо, если накануне ответственной миссии я превращу ключевого бойца в медлительного увальня, засыпающего на ходу.

«Нам нужен специалист твоего уровня, Алайна», — любила повторять Мелинда.

Психо-маг, способный не только обуздать Агента, но и тонко чувствующий грань, переступать которую нельзя.

*

В прошлом, до плена, мой дар эмпата применялся во время переговоров с террористами, но в гуще боевых действий я оказалась впервые.

Джет высадился в закрытом секторе М-129. Люди с этой территории были полностью эвакуированы еще триста лет назад, когда случился первый прорыв пространственно-временной материи и из образовавшейся дыры на землю хлынули жуткие твари. Существа, словно вышедшие из кошмарных снов. Они напоминали гигантских яйцеголовых кузнечиков. С когтями, пробивающими металл. С зубами, способными перекусить грузовик.

В тот страшный год империи повезло пленить Агента и использовать его в борьбе с монстрами. Если бы не Эль-Охтарон… кто знает, что стало бы с планетой.

Страшно. Боги, как мне было страшно. То, что я видела сейчас из окна джета, заставляло волоски на теле подниматься дыбом.

Случился очередной прорыв. Пространственно-временная материя всегда рвалась в одном месте — над пустынным полем, огороженным сеткой под напряжением. К счастью, происходило это нечасто. Раз в несколько десятилетий. Но боги… Я и представить не могла, насколько ужасны твари, стремящиеся в наш мир. Чего нам стоит бороться с ними. Какие потери терпят военные.

Они и сами не знали. Эти солдаты, отправленные на верную смерть. Не знали, в какой жаркий ад их бросят. Происходящее в зоне М-129 было по большей части засекречено. Информация, которую получали гражданские, и близко не соответствовала действительности. С экранов телевизоров нам вещалось совсем другое. Нечто красивое, героическое, а на самом деле…

Кровь. Море крови. Земля внизу стала красной за пять минут битвы. Смерть косила бойцов направо и налево — против чудовищ не помогали ни новейшие штурмовые винтовки, ни гранатометы старого образца, ни поддержка с воздуха.

Свист. Взрывы. Рычание инопланетных тварей.

Заклинатели пытались скорее запечатать дыру, из которой в наш мир проникали эти страшилища. Группа огневой поддержки прикрывала магов как могла. Задачей Агента было перебить «кузнечиков», не дав ни одному прорваться к людям.

До ближайших жилых домов было километров пятьсот. Смешное расстояние, учитывая, что монстры перемещались огромными прыжками. Две-три минуты — и они в городе с населением в несколько сотен тысяч человек. Среди детей, стариков, беременных женщин.

— Смертники, — сказал пилот, кивнув на солдат внизу, и открыл по тварям ураганный огонь. От рева ракет заложило уши. Поле взорвалось фонтанами грязи и камней. Комья земли долетели даже до нас — ударили в оконное стекло, загрохотали по обшивке джета. — Мясорубка, — буркнул пилот, перезаряжая пушки. — Все сдохнут. Все. Только он останется. — И меня вновь оглушил пронзительный свист выпущенных снарядов.

Сверху сквозь темный дым и пыльную взвесь я видела Агента. Стремительной тенью он перемещался от монстра к монстру. Прыгал прямо на яйцеподобную голову и вонзал в макушку метровый меч. Лезвие его единственного оружия было по рукоять в крови и омерзительной зеленой слизи. Бронированную шкуру чудовищ не пробивали даже ракеты, но у тварей было уязвимое место — небольшой участок между костями черепа, что-то вроде родничка у младенца. Туда и метил Агент. Лезвие меча легко входило в мягкую плоть и добиралось до мозга.

Пилот оказался прав. Когда заклинателям удалось запечатать прорыв и дым над полем рассеялся, на ногах остались лишь Эль-Охтарон и горстка магов, поседевших от ужаса.

*

— Ты ранен!

Когда единственные выжившие поднялись на борт джета и, бледные, как призраки, заняли свои посадочные места, на полу между скамейками я увидела кровь. Кровь! Кровавый пунктир тянулся от порога заклинившей и потому незакрывающейся двери до подошвы тяжелого армейского ботинка.

Я проследила взглядом за этой жуткой алой дорожкой, вскинула голову и заметила темное расползающееся пятно на боку Агента. Пятно, которое он старательно прикрывал ладонью. Похолодев, я озвучила очевидный факт:

— Ты ранен.

Инопланетные твари все-таки его задели!

Мои слова заставили эльфа нахмуриться. Он будто не видел причины для волнения, не понимал, с какой стати я заостряю внимание на таких незначительных вещах.

Незначительных? Кровь, капающая на пол салона, — это мелочь?

— Внутренние органы не затронуты, — сказал Эль-Охтарон своим механическим тоном киборга, а потом добавил, словно пытаясь оправдаться: — Функциональность снижена незначительно. Полное восстановление займет от пяти до десяти минут.