Мой бывший муж. Давай попробуем опять? (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 23

– Всё прекрасно. Я лежу.

– Ты почти час лежишь. У тебя скоро кожа слезет. Маш, я зайду?

– Не зайдешь. Дверь закрыта, – сообщаю со спокойствием.

Ну, хоть сюда не пробраться. Мое логово. Никого не пущу.

Ну-ну, наивная девочка. Дверь с щелчком открывается, и явившийся внутрь Давыдов с гордостью сообщает:

– Все замки подключены к системе «умного дома».

Действительно, как можно было в этом сомневаться.

– Вообще-то вламываться неприлично.

Я прячусь по подбородок в воде.

– Я беспокоился за тебя. Ты в шоковом состоянии, тебя нельзя оставлять одну надолго.

– Всё нормально. Теперь уходи, – прикрываю руками все стратегически важные места.

– Маш, вот чего я там не видел? – тоном умудренного опытом старика вопрошает Давыдов.

– Может быть, я набила себе татуировку на всю спину: «Никаких бывших мужей». Или твою фотографию от лопаток по самую поясницу.

– О, нет. Маша Сергеенко никогда бы не сделала тату, – он фыркает и достает с полки шампунь. – Людям, конечно, свойственно меняться, но не столь радикально.

Людям свойственно меняться…

А вот у Оли обратная логика, и я была склонна ей довериться. Люди не меняются. Они остаются прежними, только ещё больше закостеневшими в своих принципах.

Кому верить? Тому, кто уверен, что через семь лет можно попытаться построить всё заново (но при этом человек сообщает мне, что сожалеет о своих поступках), или тому, кто твердо убежден «Не лезь в прошлое – убьет!»?

– Расслабься, – просит он и наливает шампуня в свою открытую ладонь, вспенивает быстрым движением и склоняется ко мне. – Я без каких-либо корыстных умыслов. Ты устала, тебе плохо.

Я оказываюсь заложником ситуации. Забиться ещё глубже в угол проблематично – угол кончился. Конечно, можно выбежать из ванной, сверкая голой попой и спрятаться под тот же шкаф, что и Маруська.

Но… зачем?..

Остается только смиренно принять участь и позволить пальцам Давыдова коснуться моих волос. Он осторожен, мягок. Намыливает пряди, массирует голову, большими пальцами надавливает на ноющие виски. Его руки умелые и сильные. Не знала, что он так может.

Мне хочется закрыть глаза и нежиться. Влад переключает какой-то рычажок. Вода теплеет, и пузырьков становится больше, струи воды бьют по коже, расслабляя, даруя такой необходимый покой.

Давыдов смывает шампунь, намыливает голову ещё раз. Вновь смывает. Затем берет гель для душа и вопросительно смотрит на меня.

Можно?..

Надо бы отказаться. Хватит заходить за черту допустимого. Я же понимаю, что ничем хорошим это не кончится. Вряд ли он поможет мне помыться, вытрет полотенцем и выставит счет за услуги массажиста.

Его рубашка совсем намокла, взгляд прищуренных глаз стремительно темнеет, и губы так плотно сжаты, словно он борется сам с собой.

Я киваю и подаюсь вперед, высовывая из воды плечи. Только их. Не будем заходить слишком далеко.

Но его пальцы скользят по моему телу, и вскоре я забываю о поставленных границах. Мне нравится чувствовать его. Неспешно. Легонько. Аккуратно. Каждое касание. Каждый сосредоточенный вдох над ухом. Мыльная пена, скользящая по коже. Слишком много пены. Целые белоснежные острова.

Он не настаивает и не напирает. Не пытается взять надо мной верх, как тогда, в ресторане. Он, правда, не замышляет ничего корыстного, не надеется на «ответный жест любезности», только помогает отвлечься от страшных мыслей. Не переходит допустимых точек. Влад умеет быть нежным, осторожным и внимательным. Я расслабляюсь под его руками, под мягкой мочалкой, скользящей по позвоночнику и ключицам.

Кажется, Давыдов даже не смотрит на меня, чтобы не смущать.

Это даже смешно. Действительно, чего ты там не видел, мой бывший муж.

Впервые я отважилась на депиляцию интимных зон лет восемь назад. Зачем? Ну, очевидно же. Чтобы разнообразить наши с Давыдовым отношения. Нашла какую-то мастерицу в подвальчике возле дома. Казалось бы, что могло пойти не так?

Меня так ободрали, что черные синяки не сходили месяц. Я походила на недощипанную курицу, потому что куски волос «мастерице» не поддались, и она оставила их как есть. Как будто печальные одинокие кустики посреди пустыни.

Наша жизнь разнообразилась, это факт. Потому что целый месяц я находила самые разные причины не показываться перед Владом обнаженной. Мы освоили ролевые игры в полной темноте. Мы научились воздержанию.

Было необычно – факт.

Зону бикини я больше не трогала – тоже факт.

Когда я выхожу из ванны, Давыдов оборачивает меня в полотенце, укутывает своим теплом и отводит в спальню.

Я рушусь в кровать и засыпаю, не успев даже поблагодарить его… или отругать.

Ещё не решила.

***

Раннее утро обрушивается на меня истошным визгом будильника. Боги, как раскалывается голова. Я пальцами, не разлепляя глаз, нахожу мобильный телефон. Восемь утра.

Ой.

Мамочки. Опоздаем же. Рабочую неделю никто не отменял (как, наверное, и моё последующее увольнение).

Где взять чистую одежду? А косметику?..

Только сейчас я начинаю осознавать, что, кажется, осталась голодранкой, без чистых трусов, носков и запасного комплекта колготок. Всё это хранилось в спальне, лежало себе спокойно на полочках и знать не знало о том, что может сгореть в один «прекрасный» день.

Кошмар…

Так. Нет. Маша, долой панику. Прорвешься. Будут у тебя и трусы, и колготки. Возможно, хватит даже на новую тушь для ресниц.

Вдох-выдох.

Для начала разберись с насущными проблемами.

Аскетизм Давыдова удобен, тут не потеряешься. Я открываю шкаф и вытаскиваю одну из однотипных футболок-поло. Напяливаю на себя. Ну, сойдет. Как будто короткая туника. Зад прикрыт, и на том спасибо. На работу так, конечно, не пойдешь, но в качестве временной домашней одежды – сгодится. Надеюсь, мои вещи высохли.

Кстати, насчет зада. Запасного белья у меня нет, поэтому приходится с сомнением присмотреться к боксерам Влада.

А что, неплохие шортики. И размер нормальный. Не давят, не свисают. Удобно.

Хм, спрашивается, где справедливость? Почему женщины должны издеваться над собой, нацепляя стринги, которые впиваются даже в те места, куда физически невозможно впиться? А у мужчин такое комфортное белье. Ещё и проветриваются все стратегически важные места.

В общем, вся такая оригинальная, одетая в мужские шмотки, я вылетаю в коридор… и застаю Давыдова на кухне, безмятежно поедающего пиццу с кофейком.

Коробка стоит на барной стойке, от неё пахнет сыром и колбасой, и во мне разгорается первобытный аппетит.

Так, я не поняла. Рабочий день через час, ехать около пятидесяти минут, а мы не собраны от слова «нифига».

– Мы опаздываем!

– Не-а, – Влад с аппетитом вгрызается в кусок пиццы. – Офис сегодня закрыт, у сотрудников внеурочный выходной день. Я сказал, что на первом этаже нашли полчище тараканов. Якобы нужно провести полную дезинсекцию. Всё обыщут, жучков найдут и уничтожат, – и он мстительно добавляет: – Всех жучков.

– А не слишком ли это подозрительно?

– Абсолютно нет. Пройдут люди в специальных костюмах, обработают все помещения, заодно осмотрят их. Не подкопаешься. Они даже тараканов обещали предоставить, чтоб уж наверняка. У них всё продумано, они любое подслушивающее устройство обнаружат. Будешь завтракать? Я купил зеленый чай. Специально для тебя.

Вдвоем мы быстро расправляемся с пиццей, и сегодня, при свете солнца, что настырно лезет в огромные окна, мне не так сильно хочется уволиться и навсегда изгнать из жизни Давыдова Владислава.

– Ты спал в кровати? – уточняю зачем-то.

– А где ещё? – удивляется Влад. – Мог бы на полу, но там неудобно. А я уже немолод, привык к комфорту. Не бойся, я к тебе не приставал. А вот ты упорно пыталась закинуть на меня ногу… как раньше.

Его слова заставляют меня обильно покраснеть и уткнуться в кружку.

Глупый, глупый организм. Называется: вижу мужчину, клеймлю мужчину своим копытом. Неосознанно, а потому вроде бы и винить некого, кроме собственных инстинктов.