Мой бывший муж. Давай попробуем опять? (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 7

– Я не хотел так сходу погружать тебя в свои проблемы, но если начистоту, то мне требовался человек не только из-за ухода главбуха. Ты же понимаешь, я не каждому плачу по триста пятьдесят тысяч. Но твой случай особенный, – Влад выдерживает паузу. – Я подозреваю, что кто-то проворачивает сомнительные схемы за моей спиной, но поймать этого человека не могу. Внешне всё чисто. Мы теряем огромные деньги, лишаемся поставщиков и клиентов, но у меня не получается зацепиться за детали. А сегодня мне сообщили, что ещё одни серьезные партнеры внезапно решили отказаться от контракта. Просто так. Без объяснения причин.

Давыдов разражен, я ощущаю телом, как его энергетика бурлит, нагревается, заполняя собой пространство. Он умеет держать себя в руках и никогда не сорвется, но я считываю его эмоции как свои собственные. Каждый вдох. Каждое слово.

Я помню его. Интуитивно. Внутренне. На уровне привязанности, какая бывает между близкими людьми.

– А почему ты думаешь, что тут замешана бухгалтерия? – Задумчиво постукиваю пяткой по полу.

– Я не думаю, я уверен, что проблема более глубокая, чем потеря контрагентов, и ты, как лицо стороннее, увидишь какие-нибудь странности. Ты – тот человек, который может залезть в любые бумаги, и его никто не заподозрит. А ещё ты очень наблюдательная и смотришь на ситуацию глубже, чем большинство людей, – Влад шумно выдыхает. – Кстати, ты забыла указать меня в анкете.

– Не стоит благодарности.

– Благодарности? Может быть, я опечален тем, как легко меня вычеркнули из жизни.

Он подходит ко мне вплотную, встает за моей спиной, и тяжелая рука ложится на моё плечо. А я не знаю, что испытывать. Мне одновременно хорошо и так плохо, что хочется свернуться калачиком. Потому что его издевательства – а он неприкрыто издевается! – до сих пор могут меня ранить.

Оказывается, я не перегорела.

Не научилась быть сильной.

Семь чертовых лет прошло, а мои щеки всё ещё вспыхивают, стоит Владу оказаться рядом!

– Мы договаривались – никаких поползновений, – чеканю слова, дернувшись. – Если тебе нужна моя помощь, держи себя в руках. Я не одна из твоих баб, чтобы ты мог меня лапать.

Он недоуменно поднимает бровь, но никак не комментирует столь ценное замечание.

– Мне нужен доступ ко всем базам, – продолжаю уже спокойным тоном. – А ещё… Давыдов, с чего ты взял, что я до чего-то докопаюсь? Перед тобой бухгалтер, а не частный детектив.

– Маша, не спорь. Ты – единственный человек, которому я могу довериться, – Влад даже не язвит; он серьезен в своих словах. – Слушай, почему ты до сих пор не вышла замуж?

Не вопрос – удар под дых. Бум, и я образно лежу, нокаутированная по самые уши.

Вообще-то у женщин слегка за тридцать неприлично спрашивать такие вещи.

Почему-почему…

– Потому что после замужества с одним товарищем у меня дикая аллергия на брак, – язвлю и поднимаюсь со стула. – Напоминаю: мне нужен доступ ко всем базам. Ах да, будут ещё какие-то указания? Босс?

– Нет, – качает головой Влад, и взгляд его сосредоточен, как будто мужчина что-то усиленно просчитывает внутри себя. – Рабочие вопросы обсудим завтра. Спасибо.

Я не отвечаю.

«Почему ты до сих пор не вышла замуж?»

Потому что в сравнении с Владом Давыдовым последующие парни проигрывали по всем параметрам. Потому что я на долгие семь лет погрузилась в анабиоз и толком никого к себе не подпускала.

Потому что я всё ещё неравнодушна к нему.

Кажется.

Итоговая бухгалтерская отчетность чиста, не подкопаешься. Но вот промежуточные данные, из которых строятся расчеты, находятся в таком хаосе, что у меня волосы шевелятся, когда я лазаю по компьютеру. Куча папок, внутри по двадцать версий файлов, причем некоторые названы так, что шпион не разберется: «важажа», «ыовоа», «какой-то важный документ 14».

Моя бывшая начальница убила бы за такое отношение к бумагам. Она ежедневно проверяла все наши папки и устраивала выволочку, если находила что-то не то. Меня это, конечно, бесило, но благодаря её педантичности я и сама стала относиться к документам строго.

А тут… матушки…

– Катюш, тебе кто-нибудь передавал план работ? Мне на почту только четверо отправили, – я заглядываю в приемную к секретарю, и Катенька качает головой.

– Отдавали Наташа и Люба. Поторопить остальных?

– Да, спасибо.

Мне, конечно, не хочется быть строгим руководителем и первый день начинать с претензий, но что сложного в том, чтобы представить отчет о своих же обязанностях?

Я же никого не знаю и хотя бы примерно должна понимать область деятельности.

Но Катенька возвращается понурая и говорит:

– Я не жалуюсь, если что, но девочки сказали, что им некогда.

Я даже представила, каким конкретно тоном – желчным, язвительным – они это сказали. Мол, если новая начальница хочет, пусть сама и узнает.

Ладно, мы не гордые.

Я захожу в бухгалтерию и обращаю свой взор на Валентину Дмитриевну, которая прихлебывает кофеек, пялясь в экран телефона.

Да уж, сразу видно: по горло в задачах. Не продохнуть.

– Кхм-кхм. Не хотела бы отвлекать вас, – оглядываю кабинет, – но мне очень нужны отчеты. Потратьте, пожалуйста, пять минут времени на их заполнение…

– Вообще-то у нас есть другая работа, – скрещивает руки на необъятной груди Валентина Дмитриевна, радостно вступив в бой. – Если мы будем выдумывать отчеты, когда заниматься основной деятельностью?

– Как мы опишем всё, что выполняем? Я целый день что-то делаю! Что я напишу? Сорок минут проверяла акты за другие службы, потому что они все раззявы?! – истерично поддакивает ей рыжеволосая женщина из угла кабинета.

Видимо, у них тандем.

Я вздыхаю:

– Хорошо, не надо ничего писать. Давайте поговорим прямо сейчас. Валентина Дмитриевна, начнем с вас?

– Я – заместитель главного бухгалтера, у меня море заданий. Непочатый край! Вон, кофе допить не успеваю. – Она обводит руками заваленный бумажками стол. – Вообще-то я выполняю все распоряжения руководства. Это для начала.

– Хорошо, допустим, сегодня я не давала вам никаких распоряжений. Чем вы занимались?

Женщина начинает багроветь: от подбородка до самых очков. В кабинете становится очень-очень тихо. По-моему, сейчас рванет.

Я невольно сглатываю и думаю, как бы отшутиться, но потом вспоминаю о новой должности и о том, что надо быть сильной женщиной, а не тряпкой.

Соберись, Маша.

– Вы намекаете, что я бездельничаю?!

– Нет, я хочу узнать, чем конкретно вы занимались.

– Это вопиюще… Марина никогда не задавала мне таких оскорбительных вопросов… ладно, если вы так хотите знать…

Ну а дальше она пытается родить задачи, которых в глаза не видела – чтобы я не догадалась, что заместитель главного бухгалтера целыми днями смотрит видео про котиков или гоняет чаи.

Стоит ли говорить, что беседа занимает целый час, потому что Валентина Дмитриевна со своей подружкой саботируют процесс, тяжело вздыхают, сопят и тянутся к тонометрам, ибо у них подскочило давление от "постыдных допросов"?

Но, в целом, картина не плачевная. Я начинаю понимать, за кем и что закреплено. Знакомлюсь с людьми. Киваю, улыбаюсь. С этим можно жить. С бездельницами разберемся позже.

Интересно, почему их не погнала бывшая начальница?

…Я задерживаюсь на работе допоздна. Катенька уже убежала и даже вырубила в приемной свет, а я сижу, уставившись в монитор, и пытаюсь собрать мысли в кучку. Тяжело. Непривычно. Всё новое, незнакомое, сложное. А спросить некого – иначе посчитают недалекой.

Дверь приоткрывается, и внутрь заглядывает Давыдов. Видимо, он уже уходил, потому что в руках у него ключи, на голове – солнцезащитные очки, которые плохо гармонируют с костюмом от какого-то известного бренда. Не знаю, какого именно. Но его известность чувствуется за версту.

Машинально смотрю в окно. Алое закатное солнце слепит глаза.