Бывшая любовница герцога (СИ) - Леви Ариана - Страница 2

"Точно, сон!" - решила Зина. Просто события романа перепутались в голове с её собственым детством - и подсознание выдало вот такой странный результат. 

Кстати, сцена, которая ей сейчас снится, в романе точно была. Мужчина, который сейчас ушёл - судя, по всему, героцог Ланттарский, а Эжения - его любовница, которая всю книгу строила козни главной героине и пыталась отбить у неё мужа. Милена Севаньон - так звали главную героиню - была выдана за герцога замуж по договору, никаких чувств изначально между ними не было. Но по ходу развития сюжета герои проникаются друг к другу симпатией и навязанный брак становится настоящим. Эжении тут ловить изначально было нечего. 

Хотя роман и подавался в антураже исторических костюмов, балов, титулов, интриг и прочего - даже Зине было понятно, что это псевдоисторический роман. Потому что никакого герцога Ланттарского ни в какой стране ни в какое время не существовало. Наверное, этот жанр можно отнести к фэнтези, вот только магии или неизвестных науке существ тут тоже не было. 

В этот момент дверь комнаты снова распахнулась, и появившаяся на пороге девушка в длинном строгом синем платье с белым передником, присела перед ней в... кажется, это называется "реверанс"? Или всё-таки книксен, а реверанс - это что-то более долгое, глубокое и для торжественных случаев?

- Миледи, позвольте помочь вам одеться, - бодро проговорила девушка, раскладывая на кровати невесть откуда появившееся в её руках платье. Где и когда успела его взять служанка, Зина не уследила. 

Девушка действовала споро, и вскоре Зина оказалась облачена в нарядное пастельно-желтое платье с кружевной вышивкой в районе груди, по рукавам и по подолу. Декольте на платье сама Зина сочла неприличным, но, как она помнила из романа, здесь это было в порядке вещей. Дальше шёл корсет, который служанка по просьбе Зины не стала затягивать слишком туго, а внизу была пышная юбка - словом, платье было именно таким, в котором Зина мечтала когда-нибудь выйти замуж. Только цвет немного подкачал: было бы белое - и хоть сейчас в ЗАГС. 

Все производимые манипуляции Зина выносила с философским спокойствием: всё равно это сон, чего напрягаться? Тот факт, что корсет жал, а рука, если её ущипнуть, болела, Зина объясняла реальными физическими ощущениями. Ведь иногда наши движения во сне повторяет наше тело в реальности: видимо, Зина реально себя ущипнула за руку - потому и больно. А сдавивший живот и ребра корсет - это просто одеяло замоталось вокруг талии во сне. Единственное, что беспокоило Зину - это как бы не проспать работу. Но Зина знала, что во сне и наяву время течет по разному, а будильник у неё громкий, так что и по этому поводу она особенно не переживала, решив насладиться интересным сном. 

Когда служанка стала заплетать ей волосы, Зина заинтересовалась. Но та сделала обычную косу, обернула её вокруг головы на манер короны и заколола шпильками. Зина и сама себе часто делала такую прическу, что лишний раз убедило девушку, что всё происходящее - игры подсознания. 

Одетую и причесанную Барби-Зину вывели в широкий и светлый коридор второго этажа, проводили по лестнице до дверей и распахнули перед ней эти самые двери. 

Спустившись по ступеням и пройдя по мощеной камнем короткой дорожке, Зина подошла к карете, дверцу которой перед ней распахнул мужчина в форменной одежде - видимо, лакей или кучер. Зина послушно села в карету, после чего та практически сразу тронулась. Девушка любопытно высунула свой нос из-за занавески, и рассматривала городские улицы и дома, по которым проезжала карета. Дома были не выше третьего этажа, каменные, улочки узкие: если навстречу поедет другая карета, то они с трудом разминутся. Лучи утреннего солнца не отражались в стеклах домов бликами, и Зина, присмотревшись, поняла, что в окнах вставлены вовсе не стекла - вернее, не привычные ей стекла, а какие-то матовые их подобия. Точнее можно было бы сказать, рассмотри она их вблизи, а не из окна движущейся кареты, в котором, к слову, стекла вообще не было - лишь занавеска. Людей поутру было мало - как пеших, так и конных, а других карет за всё время пути Зине так и не встретилось. Видимо, для знати время слишком раннее. Зина так подумала и сама себе поразилась: она уже воспринимает этот сон всерьез, какие-то предположения строит. 

Домик, возле которого остановилась карета, мало отличался от остальных - разве что тем, что при нём имелся небольшой участок газона. Карета остановилась, лакей снова подал руку Зине, помогая спуститься. Дождавшись, пока Зина подойдёт к парадному входу в дом, кучер-лакей запрыгнул на козлы, щелкнул кнутом, и карета тронулась. Зина проводила её взглядом, а затем посмотерла на дверь. Вряд ли тут нет привычки запирать двери, а дверного звонка что-то не наблюдается. Взгляд девушки упал на медное кольцо с головой льва, которое служило дверной ручкой и - по смутным воспоминаниям Зины, основанным на исторических романах - по совместительству, дверным молотком. 

Зина протянула руку, дернув за кольцо, но дверь, как и ожидалось, оказалась заперта. Тогда Зина постучала кольцом по двери, стараясь делать это как можно громче. Спустя некоторое время дверь отворилась и перед ней предстал высокий и прямой, как палка, мужчина лет сорока. Мужчина был довольно худощав, но что поражало воображение, так это количество острых углов в его лице, начиная от выпирающего кадыка и торчащего длинного носа, заканчивая подкрученными усами, что топорщились, выступая за пределы узкого лица, и небольшой острой бородки. 

Мужчина поклонился Зине и проговорил:

- Ваше сиятельство, вы сегодня рано. Какие будут распоряжения?

Зину вопрос застал врасплох. Она догадывалась, что по сюжету, её персонаж живёт именно здесь, и тот факт, что мужчина её узнал, это подверждает. Сам мужчина, видимо, что-то вроде дворецкого или мажордома - смотря как тут это должность называется. Зина напрягла память, но так и не смогла вспомнить, упоминалось ли в романе об этом. Такие скучные описания сама Зина обыкновенно пролистывала, о чем сейчас несколько пожалела. Кажется, герцог упоминал именно мажордома, вспомнилось Зине.

Голодное урчание в животе дало девушке подсказку, что ей ответить слуге. Вот же герцог, свин, даже не покормил девушку, которая, судя по всему, трудилась ночью на его благо! При мыслях о том, чем занимались герцог с графиней, щёки девушки запылали: ведь сейчас графиня - это она сама, пусть и во сне. Даже мелькнула мысль, что было бы интереснее, если бы этот сон начался несколько пораньше, но Зина эту мысль отогнала. 

- А проводите меня в столовую и прикажите подать завтрак, - махнула Зина по-барски рукой, как в её представлении должна делать графиня. 

Даже если Зина что-то сделала не так, вышколенный мажордом ничем этого не показал, поклонившись и пригласив девушку следовать за ним. Зина величественно позволила себя проводить, совсем не величественно при этом озираясь по сторонам. 

Глава 2

Зина сидела во главе длинного стола, накрытого белоснежной скатертью, и с ужасом разглядывала столовые приборы, которые раскладывал перед нею лакей. Ложки, вилки, ножи - всего вместе двенадцать штук. И еще какие-то щипцы. А уж, когда лакей стал расставлять на столе разные блюда, перед этим снимая крышку и демонтстрируя Зине содержимое всех этих бесчиленных кастрюлек, судочков, горшочков... Она ведь не пир закатить собралась, а просто позавтракать! Опознав в одном из горшочков кашу, Зина сглотнула, а потом, снова приняв величественный вид, обратилась к замеревшему перед лакею, что всей своей позой демонстрировал стремление ей услужить:

- Пожалуй, я буду кашу. 

Дождавшись, пока лакей положит ей каши, Зина капризно надула губы (ей казалось, что именно так должна вести себя избалованная аристократка) и сказала:

- Я хочу завтракать в одиночестве.

Лакей недоумённо моргнул, оглядел длинный стол, за которым, кроме Зины никого не было, и снова посмотрел на неё, как бы намекая, что она и так будет завтракать одна. Зина вздохнула и переформулировала: