Тот самый сантехник (СИ) - Фарг Вадим - Страница 3

«Не, ну можно было ещё на психолога пойти… или сразу на психиатра», — добавил внутренний голос.

Много рассказала сестра за дверью от боли и обиды на родителя. Был рядом, воспитывал, кормил, поил, но вроде так и не стал родным.

Ещё больше мать добавила сгоряча. Успевай только слушать. И про рыжий волос на плече, и про запахи духов на рубашке, и про стринги в робе, обнаруженные в состоянии «будучи в употреблении». Явно не для подарка маме предназначены.

Что-то подсказывало, что отец брал от жизни всё, но Борис не желал в это верить. И внутренний голос ему поддакивал: «Ну и что, что по домам ходит? И в гостях ночует чаще, чем дома. Отец всё-таки. Взрослый. Имеет право. И фамилию что надо оставил. Пробивную. По жизни пригодится. Не Борис Говнов и на этом спасибо».

Всё тщательно обдумав, Глобальный-младший решил, что уже достаточно взрослый, чтобы тоже уйти из дома. По сути, основные вещи, которые ему нужны, находятся в руках.

Решив дома больше не появляться, Борис тут же метнулся в гараж осваивать наследство. Идти не далеко, всего полчаса. Гараж из тех времён, когда за ними стояли в очереди годами. Но мужики там обитают что надо, выросшие на духе кооперации и взаимопомощи. А всё потому, что часто по вечерам вместе распивали.

«Но то сугубо для коллективного духа».

Некоторых Борис даже знал в лицо, и здоровался лично за руку. Например, как председателя Максима Витальевича.

«Такой спрашивать не будет, что он там делает, но гараж переоформит при случае. Подрасти только надо. До восемнадцати в нашей стране ты и с паспортом никто», — напомнил внутренний голос.

А вот и гараж. Открыв во всю ширь стандартные, так и не расширенные под высокие автомобили ворота, Боря долго боролся с потайными задвижками. Тех батя наварил аж четыре штуки, по две в пол и в потолок. Но руки помнили. Поднатужившись, открыл все тайники.

Боря включил свет и улыбнулся. Ладони запачкались о металл. Потому первым делом умылся в раковине. А затем рухнул на диван и долго рассматривал постеры с полуобнажёнными женщинами на потолке.

Вот где — жизнь мужицкая. Берлога потаённая. Проводя в гараже больше времени, чем дома, папка пробил в погребе скважину, заведя воду внутрь с помощью небольшого насоса. Давление даёт что надо. Трубы всегда полны. Отрывай кран, да пользуйся.

Трубу же канализации отец вывел в ближайший овраг, для чего они с соседом Лёвой даже тротиловые шашки по периметру подрывали, чтобы лопатой долго не махать. Затея была пьяная, но воплощена идеально. То ли бог потворствует пьяным, то ли армейский опыт подрывника пригодился. В любом случае, вода и сортир, взятый и отмытый до блеска с ближайшей свалки уже на трезвую голову, присутствовали.

«Комфорт есть, теперь заводим женщину», — подал идею внутренний голос, но тут же дал заднюю: «Хотя денег у нас нет, да и кормить её надо. Так, давай обождём с этим делом, Борь».

Толчок с деревянным ободком таинственных времён и сливным механизмом на уровне головы из тех же технологий начала прошлого века, стоял в тусклом освещении как трон, но явно не для королевы. Мужской вариант, холодножопый, да сырой. Словно вокруг него вырыли погреб, который на деревянных полках был заставлен соленьями и вареньями.

Запасов могло хватить на несколько лет даже в случае апокалипсиса или восстания зомби, точно знал Борис. И было бы ещё больше, если в прошлом году родители не решили избавиться от дачного участка, который он и сестра Дуня ненавидели всей душой. Кому там надо спины гнуть?

Глобальный поднял голову, хмыкнул. Можно обойтись и этими удобствами в гараже, но отец пошёл дальше. Он разобрал крышу, добавил блоков поверх плит, и сделал второй этаж с перекрытием, куда провёл полноценный душ и установил бойлер, чтобы тёпленькая не переводилась. Попутно рукастый родитель собрал своими руками кровать из досок, что залежались у соседа Лёвы и иногда ночевал в гараже, когда ноги уже не могли унести домой.

Принюхавшись к матрасу, Боря обрадовался. Матрас на ней лежал не со свалки. А вот старый телевизор без пульта спокойно себе работал и после того, как его выкинули предыдущие хозяева.

«Или до этого был другой, а этот батя в карты у Максима Витальевича выиграл?», — припомнил внутренний голос.

Учитывая, что в гараже был свет и печка-буржуйка выводила трубу наружу для отведения газов, все удобства «под ключ» у Бориса были по факту. Причём даже на зимний период проживания.

«Успевай только дрова таскать. Да за свет хоть раз в квартал плати. Ну ничего, сдадим металл, будет копеечка. А мусора всегда набрать повсюду и напилить можно».

Даже рабочая одежда отца досталась Борису.

«Немного больше по размеру, но ничего, на вырост пойдёт всё, от резиновых сапог до зимних шапок. Бери и владей, наследник».

Встав перед большим зеркалом и примерив комбез, Боря оглянулся в поисках разводного газового ключа. Но прежде обнаружил бочку, полную солярки. Старый автомобиль на дизеле ездил, когда тот копейки стоил. А затем кто-то в стране решил, что отработка должна быть дороже бензина, чтобы жизнь мёдом не казалась. И от дизельного автомобиля отец избавился. Только налив «отработку» в металлическую чеплашку, порой жарил тушёнку с голодухи. Готовил на маленькой сковородке у гаража, если печку не топил и дело было летом или в тёплое межсезонье.

«Пригодится. Хотя, конечно лучше электроплитку купить».

Оценив, что на полках покоятся канистры, кастрюли, сковорода и обилие ложек-вилок-ножей, сын решил инвентаризировать все гаражные богатства. Теперь всё — его.

Пространства в гараже было много, так как старый автомобиль отец продал ещё в прошлом году. А по углам валялось, висело, стояло и хламилось почти всё в плане инструментов от топора и молотка до полезной мелочи вроде гвоздей и шурупов. Имелся даже маленький холодильник «Бирюса», где на названии кто-то несмываемым чёрным фломастером написал «имени Бирюса Уиллиса».

Многое было в гараже, забавное и старое, почти новое, и почти всегда навевающее воспоминания. Единственное, что никак не мог найти Борис, это сварочного аппарата. Зато нашёл три комплекта сварочных электродов, маску с грязным чёрным стеклом, УШМ, что в народе чаше звали «болгаркой».

В гараж нагрянул сосед Лёва.

— А где батя?

— А всё… нет теперь бати, — ответил Борис, погрустнев.

Поглядев на электроды, Лёва прошёл внутрь.

— Как так? Рассказывай.

— Так он председателю рассказал.

— Я с ним не в ладах, — отмахнулся сосед, и выслушав попутно короткую историю побега юнца из дома, добавил. — Слушай, гаражный Маугли городского типа, а давай бартер. Раз жить тут будешь, дам тебе электроплитку на одну конфорку. А ты мне дай пару пачек электродов. Я там ворота варю. Грузовичок взял.

Лёня, или Лёва, благо звали его то так, то так, потому что никто не знал, как именно, был простой как сапог. И плитку такую же притащил: грязную и с перемотанным в двух местах изолентой проводом. Но делал это всё с таким уверенным видом, словно предлагал сокровище «за спасибо».

С важным видом он начал присматриваться к изобилию металлических труб и кусков железа, выбирая тот, который «на него смотрит».

Но Боря прекрасно помнил все бартеры отца и соседа. Все они выходили не в пользу родителя. Последнее, что знал точно, это то, что батя лодку надувную дал ему на неделю, а вернул Лёня плавсредство без весла. Пришлось деревянное делать вместо удобного складного. То в мешок не влезало, и торчало как напоминание, что не все вещи стоит давать «на денёк».

Поэтому Глобальный-младший, как рациональный и сознательный молодой человек, готовый к вызовам взрослой жизни хотя бы в теории, выбрал на обмен одну пачку уже открытых электродов, а другую мокрых. А третью, самую сухую и непочатую, как и положено, оставил себе.

— Ну что, вот плитка, вот электроды. Бартер?

Лёня, уверенный в выгодном обмене, кивнул и приблизился к трубам. Приоткрыл рот, желая что-то сказать. Но Боря как раз сделал вид, что начал перетаскивать железный хлам из одного угла в другой и словно случайно начал носить его у выхода, вытолкав соседа наружу то бочком, то спиной с предложением посторониться.