Яйцо глака. Антология - Янг Роберт Франклин - Страница 21
- Предыдущая
- 21/66
- Следующая
Иногда он поднимал свои усики, чтобы услышать шепот, которым обменивались студенты.
— По-моему, он очень милый!
— Выглядит славным малым и в предмете разбирается.
— Симпатичный малыш!
— Необыкновенно интересный спектакль!
— Правда, он напоминает Винни-Пуха?
— Знающий парень.
— Просто прелесть!
После лекции, вместо того, чтобы выбежать из аудитории, студенты столпились возле его стола. Нравится ли ему Земля? Не слишком ли высок стол? А может быть, слишком низок? Вероятно, ему очень жарко из-за его меха? Хотя это такой приятный, пушистый, мягкий мех!
— Можно я поглажу одну из ваших рук, профессор?
Нарли сказал «да», ему очень жарко, и «нет», он не возражает, если его потрогают, это будет его вкладом в научные исследования.
После обеда в преподавательском кафетерии у Нарли поднялось настроение. Так как пища оказалась практически несъедобной, Нарли ковырялся в тарелке, и это увидел управляющий. К ужину был прислан шеф-повар из Вашингтона, который был специалистом по сатурнианской еде. Поскольку пища в кафетерии была несъедобна не только для Нарли, но и для всех остальных, то после введения сатурнианского меню все стали благодарить Нарли как благодетеля.
Вечером, когда Нарли, разложив свои записи по истории Солнечной системы, собирался сесть за работу, в дверь его маленькой комнаты постучали. Он, ворча про себя, потопал к двери и открыл ее.
Нарли увидел радостно улыбающегося шефа.
— Кое-кто собирается пойти выпить. Составите компанию?
Нарли не знал, как отказаться, и к тому же надо было поддержать престиж планеты Сатурн, поэтому он принял приглашение. Обнаружив, что джин-физ даже вкуснее шампанского и куда эффективнее вилбара, он рассказал несколько сатурнианских анекдотов, которые были восторженно приняты окружающими. Но он смеялся «НАД», а не «С». Он знал, что вся эта фальшивая сердечность исчезнет через несколько дней, и тогда-то ему удастся поработать. А сейчас надо обуздать свое интеллектуальное нетерпение.
Утром обнаружилось, что количество студентов в его семинаре удвоилось. Толпа сияющих энергичных молодых землян жаждала послушать лекцию нового профессора. На его столе лежали яблоки, шоколадки, импортные орешки и настойчивое приглашение от миссис Паррингтон провести уик-энд в Белом доме. В окно был вмонтирован кондиционер, купленный на деньги студентов. Температура в комнате значительно понизилась. Студенты сидели в пальто.
Когда он выходил во двор университета, женщины — студентки, преподавательницы и просто прохожие — останавливались поговорить с ним, потрогать и даже поцеловать. Во дворе постоянно дежурили фотографы.
Некоторые наиболее удачные фотографии потом продавались как открытки.
На обороте одной из таких открыток Нарли написал: «Безрадостная жизнь, радуйтесь тому, что вы не здесь», и послал ее Слууду.
В честь Нарли устраивались коктейли, музыкальные вечера и балы. Когда он пытался отказаться от приглашений, его обвиняли в излишней застенчивости и, очень веселясь, почти силой вытаскивали из дома. Он так поправился, что пришлось купить новый комплект одежды, что влетело в копеечку. В результате ему потребовалось увеличить свои доходы, что он и сделал, читая лекции в женском клубе.
Студенты Нарли прилежно выполняли домашние задания и делали даже больше, чем он задавал. В конце года все не только перешли на следующий курс, но и отметки у всех были самые высокие.
— Профессор Гзанн, — сказал президент университета, — надеюсь, вы не забудете, что здесь вас всегда ждет место профессора. Мы были счастливы работать с вами.
— Спасибо, — вежливо ответил Нарли.
Миссис Паррингтон ударилась в слезы, когда он сказал ей, что покидает Землю.
— О! Мне будет так не хватать вас, Нарли! Обещайте, что будете мне писать!
— Да, конечно, — мрачно ответил Нарли. Это было уже двести восемнадцатое подобное обещание.
К счастью, Нарли был гостем правительства Северной Америки. Он осознал свою удачу, глядя на восемь корзин, на энциклопедию Земли в тяжелых кожаных переплетах, на которых было вытиснено его имя, на индейский головной убор, на живописный портрет президента Паррингтона и шесть коробок с шампанским. Нарли подумал, что доплата за лишний багаж съела бы весь ничтожный остаток на его банковском счете. На Земле у него оказалось так много расходов — одежда, чаевые в отелях, счета за лед…
Но не только в багаже увозил он память о Земле. Новые часы из драгоценного металла мерцали на каждом из его меховых запястий, в кармане лежали бумажник из кожи высочайшего качества, платиновая цепочка для часов и урановая самописка, а галстук, расписанный студентками, держала бриллиантовая булавка. Вдобавок ему подарили мешочек ручной вязки, полный орешками-фрисмил, чтобы ему было чем развлечься по пути домой.
— Ну, Нарли! — расплылся в улыбке Слууд. — Вижу, вы поправились!
Со вздохом Нарли плюхнулся в свое старое кресло. Пожалуй, для приветствия Слууд мог бы выбрать что-нибудь другое, например, его измученный вид или одухотворенное выражение лица.
— Полагаю, что на Земле в свободное время нечем было заняться, кроме еды, — сказал Слууд, пододвигая поднос с орешками. — Даже ИХ еды. Вот вам фрисмил.
— Нет, благодарю, — холодно ответил Нарли.
— О, как вы, должно быть, страдали! Там было очень-очень плохо? — огорченно спросил Слууд.
Нарли вжался в кресло.
— Там было просто ужасно.
— Уверен, они не хотели вас обижать. Естественно, мы для них весьма странные создания…
— ОБИЖАТЬ? — Нарли горько усмехнулся. — Да они просто убивали меня своей добротой. Все время вокруг была суета, суета, суета!
— Нарли, оставьте ваш сарказм!
— Это не сарказм. И я не был для них «странным созданием». У них там есть любимая всеми игрушка, которая называется… — Нарли вздрогнул. — Плюшевый мишка. Я вызывал у всех сладкие воспоминания о детстве, поэтому они дарили мне свою привязанность искормили, кормили, кормили…
Слууд от ужаса прикрыл глаза.
— Нарли, вы очень отважный, — сказал он почти благоговейно. — Очень отважный, и мудрый, и хороший. Несомненно, все это вы должны рассказать нашему народу. В конце концов, земляне наши союзники, не хотелось бы возбуждать общественные настроения против них. Но со МНОЙ, Нарли, вы должны быть откровенны. Они отказывались обслуживать вас в ресторане? Вас изолировали в общественном транспорте? Они отодвигались от вас, когда вы подходили к ним поближе?
Нарли ударил по столу всеми четырьмя руками.
— Мне не давали возможности остаться одному! Все время рядом была куча народу! Рестораны умоляли стать их клиентом! Я должен был пользоваться личным транспортом, потому что в общественном меня осаждала толпа поклонниц!
— За такое короткое время вы стали подозревать даже меня, вашего старинного друга, — пробурчал Слууд. — Ну, не рассказывайте ничего, если вам не хочется. Скажите только, они насмехались над вами? Шептали еле слышно какие-нибудь оскорбления? Они…
— Вы правы! Я НЕ ХОЧУ разговаривать об этом!
Слууд, успокаивая друга, положил руку ему на плечо.
— Вероятно, разумней всего именно это. Надо, чтобы прошел шок после таких испытаний.
Нарли раздраженно хмыкнул.
— Сегодня вечером Парзилы устраивают вилбар-вече-ринку, — сказал Слууд. — Но я, зная, как вы относитесь к вечеринкам, сказал им, что после такого тяжелого перелета вы не сможете прийти.
— Вы так сказали? — иронически спросил Нарли. — Что дало вам повод решать за меня?
— Но…
— На Земле есть выражение: «Путешествия расширяют… — он посмотрел на свой живот, — кругозор». И я обнаружил, что МНЕ НРАВЯТСЯ ВЕЧЕРИНКИ. Мне — НРАВИТСЯ НРАВИТЬСЯ. Прошу меня извинить, но я собираюсь сообщить Парзилам, что буду рад прийти к ним на вечеринку. Хотите ко мне присоединиться?
— Ну, — пробормотал Слууд, — мне бы, конечно, хотелось, но у меня столько работы…
- Предыдущая
- 21/66
- Следующая