Особый случай/Точка преломления (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 41

Тридцать первое августа. Поздний вечер. Кусково. Резиденция Шереметьевых.

— Дедушка, почему мы?!

Солидный мужчина в дорогого материала костюме-тройке, сидящий за огромным двух тумбовым лакированным дубовым столом ничего не ответил. Лишь остановил двух юных особ предостерегающим жестом ладони.

В этот раз действо происходило в относительно небольшом, всего восемьдесят с копейками квадратных метров, кабинете. Но отделан он был не в пример уютней вкруговую деревом разных сортов. Это касалось всего, в том числе рам огромных панорамных окон панелей стен и даже относительно невысокого потолка. Причём последний имел особое устройство, с помощью которого гасились любые звуки, не позволяя раскатываться эху в весьма свободном от мебели помещения. Никакой электроники, а просто хорошее знание математики акустики и золотые руки мастера, сделавшее всё это не сплошь утилитарным устройством, а весьма приятным глазу, хоть и странно выглядящими плитками. В сочетании с огромным почти во всю комнату толстенным восточным ручной работы ковром всё это не давало посторонним звукам мешать, хозяину кабинета думать.

Сейчас это было не особенно актуально, поскольку в кабинете присутствовало ещё несколько человек. Четверо взрослых, сидящих в высоких глубоких и весьма уютных резных креслах, и пара девочек, даже при беглом взгляде на которых становилось понятно — двойняшки. Совершеннолетние представители более молодого поколения рода же обозначили своё присутствие двумя парами примерно одного возраста и на вид не старше тридцати.

— Сначала ты скажи, Семён. Нашёл, кого должен был? — начал он вовсе не с ответа юным девам.

— Да, отец. На следующей неделе его доставят к нам.

— Плохо, — медленно проговорил глава рода и забарабанил пальцами по столу.

— Почему?

— Ты меня спрашиваешь?! Только всё больше убеждаюсь в своей ошибке после назначения тебя своим наследником. Думал, уважишь отца, освободишь от этой управленческой хрени, а оно вон оно как оказывается….

— Евпатий Аристархович, — обратилась, сидящая рядом с его сыном, женщина.

— А тебе невестка, никто здесь слово не давал. Не смогла своему мужу мозги вправить, так теперь заткнись. Молчать я сказал! А ты, какого чёрта, такой малахольный, что свою жену к ответу не можешь призвать?! Бардак! Если до этого хоть немного сомневался, то теперь вижу, зря. Всё из-за твоей мамки! Сынок ведь долгожданный любимый, что ты с ним так строго. Теперь расхлёбывай. А ты Пётр, не думай чего, — с последними словами хозяин кабинета обратился ко второму мужчине.

— Да я….

— Помолчи. Вы оба наши дети, может, к кому и относились немного лучше, то не со зла. Вы вон и женились по любви оба. Признаюсь честно, мне импонировала Семёнова прижимистость, но это же и привело нас к нынешней ситуации. А вот если бы сделали ставку на метод Амурских, который предлагал ты, то избежали бы всех этих проблем. Да мы бы и не узнали, что такие даже бывают! Но выгоды застилают порой глаза.

— А что случилось-то?

— Ах, да. Петь, ты ведь и не в курсе. Надо было тебя хоть куда пристроить, а не в опалу. Хотя, сейчас это даже к лучшему. Все поймут смену курса. Слушай. Относительно недавно, кто-то нанёс удар по Захарову. Граний Кондратий, который. Специально поясняю. Вдруг ты, как твой старший братец.

— Да сразу я догадался. Он такой один, пап!

— Это хорошо, а то некоторые…. Ладно. Не будем об этом. Естественно, не на него самого. Видимо у неизвестного кого-то наезжелка выросла, да не доросла. Все его потомки в короткий срок погибли в разных подозрительных авариях, а внук, в котором он души не чаял, пропал. Не знаю уж почему, у него самого подозрение пало на шведскую королевскую семью. Может, были какие указания, не суть важно. Эту историю даже в наших СМИ освещали. Конечно, не так истерично, как в Европе и САСШ, но всё же.

— И там он погиб.

— Петь, и вроде голова у тебя на плечах есть, и не маленький уже, а в Деда Мороза до сих пор веришь. Не уверен, что есть на свете тот молоток, способный забить последний гвоздь в крышку его гроба. Ты почитай, как французы выжгли напалмом несколько сот гектаров индокитайских джунглей в попытке отправить его к праотцам, или англичане разбомбили целый квартал Дублина во время ирландской войны за независимость. Как эти бедолаги радовались, и даже чуть было национальный праздник не объявили по этому случаю. И вот, когда уже даже они уверились, что всё, он опять объявился.

— Я понял мысль, пап.

— Очень надеюсь. Вернёмся к Захарову теперь уже более молодому, Трифону Агафоновичу. Не понял, это что ещё за улыбочки?! — с этими словами Шереметьев старший встал из-за стола и, обогнув его, направился к старшему сыну.

— Евпатий Аристархович, не надо! — с этими словами жена Семёна подскочила с кресла и попыталась помешать свёкру.

Его это ни капли не остановило, но всё же от досадной помехи пришлось отмахнуться. Ковёр и в этом случае пригодился. Падение обошлось без последствий, разве что для гордости. Сын, собиравшийся защищаться, во всяком случае пытался закрыть лицо руками, в этот момент отвлёкся. Поэтому прилёт кулака его отца в левый глаз оказался для него полной неожиданностью.

— Надо! Да поздно уже, — наконец, ответил на восклицание самый старший мужчина в кабинете.

Затем, как ни в чём не бывало, направился к дверям.

— Пакет льда сюда! — крикнул он, приоткрыв створку, а затем, отвернувшись, направился назад.

— А жене своей объясни, когда можно смеяться, а когда не стоит, — произнёс он, проходя мимо кресла своего старшего сына.

Разговор он не стал продолжать, пока не принесли затребованное, а Семён не прижал пакет к пострадавшему глазу. Невестка же уселась обратно в кресло, испуганно посматривая в сторону свёкра и пытаясь хоть как-то поправить образовавшуюся в результате падения некоторую растрёпанность.

— Надеюсь, больше меня никто не прервёт? Итак, Трифон, внук того самого Грания Кондратия. Бог бы с ним, если бы нас это не коснулось и весьма непосредственно. Не знаю уж кто стоял за его похищением, но многие признаки указывают на его связь с преступниками, покусившимися на "золотую звезду" Сангушко. Возможно, это и ложный след, но характер повреждений пацана всё-таки указывает на наличие связи. Уже это превратило всю историю в весьма серьёзный инцидент. Имперская охранка рвёт и мечет, спецслужбы роют, аки кроты, но пока без результата. Его сейчас прикрывают так, что поблизости дышать без разрешения страшно, особенно если понимаешь, кто это делает. Наши агенты на собственной шкуре всё испытали, попытавшись узнать результаты обследования, в обычной, надо сказать, для центра Твери больнице. Взгляните-ка на эту фотографию.

На первый взгляд, Семён никак не отреагировал, но в его взгляде всё равно промелькнуло нечто, его жена всхлипнула и сразу отвернулась. Пётр отреагировал, как и старший брат.

— Господи, да на нём же живого места нет! — воскликнула его супруга, прикрыв рот ладошкой.

— Вот именно! Это и роднит ту историю с похищением "звезды", а значит сие простую вещь. В зоне боёв оказался чистый лист, ничего не помнящий о себе и не умеющий пользоваться своей силой. Мало того, что он не имел возможности больше ничего рассказать о своих похитителях, он никак не мог проявить свою принадлежность, даже случайно.

— Пап, а зачем ты нам всё это рассказываешь?

— Петь, тебе отвечу, а задай такой вопрос Семён, я б ему и второй глаз поправил, для симметрии. Понимаешь, это очень важно для осознания, как всё тщательно было спланировано. Подожди. Сейчас поясню. Здесь нужно добавить, с какими обморожениями он попал в госпиталь. Анализы говорят однозначно: он был не жилец и спасать его, попросту, было нечем. А теперь вспомним, как у нас планировались операции. Учитывая состояние Захарова младшего там бы его и добили.

— Так не мы же, наёмники!

— Семён, не испытывай моё терпение! Ты именно это потом его деду говорил бы в оправдание?