Особый случай/Точка преломления (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 69

— Странно, — проговорил задумчиво на краю водоёма.

— Может они в магазин пошли, — выдвинула гипотезу Фрося.

— Сразу все?

— Тогда не знаю.

— Ты есть не хочешь? — обратился к ней.

— Мы же в школьной столовке перекусили.

— Ну да, — ответил, а сам подумал о том, сколько крови мне это стало или нервных клеток, если быть точнее.

Спрашивается, чего так паниковать из-за стычки Голицыной и Воротынской. Ну, поломали они крыльцо и даже разбили несколько стёкол в фойе. Собственно только из-за них и были пострадавшие. В классах-то бронированные. Фроська толи сразу в бронерубашке родилась? Ведь стояла возле окна, а хоть бы хны. Так, пара мелких осколков в волосах запуталось. Вот я перепугался-то в тот момент за неё, но, слава богу! Мы даже свалить с фойе не успели. Там нас Воротынская и повязала. Шниперсона тоже, кстати. Насилу от этой психованной отбился. Доумиться же с собой менталиста, притащить. Чуть с перепугу не наделал делов. Реально испугался, что все мои секреты разузнают.

Эта серая мышь, эспер-мозголом, церемониться не стала, а сразу решилась пошариться, где не разрешали. Вот тут-то у меня реально волосы зашевелились. Оказывается, у меня есть и иные органы чувств, кроме человеческих. Короче, прилетела ей птица обломинго, а я теперь ощущаю пространство вокруг. Странно, но, думаю, привыкну. Чисто по инерции применил операции на матрицах и "вморозил" менталиста. Просто не знаю, как это вообще описать. В пределах приобретённой так неожиданно зоны контроля, память услужливо подсказала, в мире электро его называют ЭМ-поле, получил способность на грубое манипулирование электронами. Чем дальше, тем слабее. Ну и воспользовался, остановив в её организме всю электрическую активность, во всяком случае, сам так решил, но, похоже, это в корне неверно. Иначе она бы просто умерла, но после моего испуга и отмены операции ожила, как ни в чём не бывало. Она даже не поняла, что её почти секунду не было с нами.

Тут ещё эта Воротынская на мозги капает. Со своими бы переживаниями разобраться. А ей вынь да положь, что там среди боёв за ГОК со мной было. Нет, я всё что помнил, рассказал, вяло пытаясь от неё отвязаться. Но особой она оказалась крайне приставучей. Очень неприятное первое впечатление. Даже пресловутая красота "первого круга" на этом фоне померкла. Тут ещё и штормануло. Вот какого меня так на наглость пробило?! Понимаю — невесть что творю. И наплевать на чьё-то мнение. В своём праве уверен на все сто! Это же надо! Подошёл к менталистке и, подпрыгнув, за волосы подтянул её лицо к своему и спроецировал изображение Тимофеича прямо ей на сетчатку. Это умение было из других воспоминаний, про извращения, которые. Та и так-то запоздало среагировала на такое бесцеремонное к себе отношение, так потом вообще на пол попой села и, ткнув в мою сторону указательным пальцем, пыталась что-то сказать. Однако получалось только мычать. Насилу отбрехался, объяснив сделанное. Хорошо самого быстро отпустило, иначе не знаю чем бы и закончилось.

После этого Воротынская переключилась на Шниперсона. И никакие его уверения, будто он уже вагон и маленькую тележку подписок подписал из-за меня, не помогли от повторения сей участи. А ведь я его по делу пригласил! Кругом бедлам, паника. Если услышал взрыв, считай, пронесло, и остался жив, а если как со мной в тех боях за ГОК, то повезло, что в госпитале очнулся. Здесь опасность давно миновала, и бегать и разыскивать своих чад уже не имело никакого смысла, но мамашам этого не объяснить. Как они так быстро-то успели материализоваться в школе, загадка великая есть. Насилу в столовку прорвались. А там обстановка не лучше. Тут лучшие ученики со товарищи хотят есть, а они лыжи навострили не знамо куда…. Чуть не затоптали! Хорошо кто-то узнал. Вот те и "второй круг".

Спас положение Борис Моисеевич, пристыдивший женский коллектив предприятия общепита. Там-то и удалось, наконец, без помех получить консультацию и договориться о сотрудничестве. Чай, плюшки, разговоры под мерное жужжание глушилки, оказавшейся на удивление маленькой в размере, время пролетело незаметно. Потому и задержались…. Пришли и вот!

— Фрось, чем тогда займёмся.

— Я бы искупалась.

— Не…. Надо в центр аттестации, а Изя тоже куда-то пропал. Серьёзно, куда все подевались?! Пошли, сходим на кухню, может там хоть какую записку оставили.

Там нас ожидал сюрприз. Мой крепостной собственной персоной, жующий бутерброд с чем-то мясным.

— А где остальные? — первым успел спросить он.

— Знаешь, как раз это хотели у тебя узнать. Ленка где-то в школе потерялась, а потом не до неё было. Пришли домой, и здесь пустота. Ты, кстати, где был? — задал вопрос в лоб.

— У себя в комнате, в сети сидел.

— Разве не слышал, мы тут кричали?

— Так дверь была закрыта.

Тфу на этих местных строителей. Если звукоизоляция, так без компромиссов.

— С этим понятно, но остальные-то где? — попытался выяснить у него.

— Так по телевизору же передавали….

— Что именно и как это связано с их исчезновением — стал допытываться, уточняя все недосказанности.

— По всем каналам крутят экстренные новости про схватку двух пятёрок, Голицыной и Воротынской, прямо на крыльце вашей школы. При том, что насколько помню, они вообще лишились сил в своё время. Естественно, число жертв и степень разрушений уточняют. Вот они и умотали туда.

— Зачем? Можно же было для начала позвонить! Господи! С этими всё ясно. Тогда другой вопрос, до этого аттестационного центра далеко? — перешёл к другому, более интересному мне вопросу.

— Если отсюда, то нет. Я посмотрел.

— Хорошо. Но скажи-ка мне Изя: рядом, это пешком или на лиме?

— В принципе и ногами дойти минут за двадцать можно. А что за вопрос? Что-то случилось с "Карателем"? — поинтересовался он в ответ.

— С ним всё в порядке, просто он сейчас где-то под Москвой. Кто же знал, что сегодня такое произойдет, и мы настолько раньше освободимся. Вот и отослал княгиню присмотреться к прозрачной стали. Надеюсь, у неё ума хватит не бросать всё и нестись обратно. Ну что, тогда пошли? Узнаем, какие там у меня атрибуты?

— Господин, можно мне закончить с бутербродом?

В ответ лишь застонал.

Тверь. Аттестационный центр.

— У вас как-то не так брали анализ.

Сидим мы в кабинете. Изя в роли этакого опекуна, если бы это было в нашем мире. Здесь всё не так и представитель этого учреждение понимает хорошо, что притащил его сюда я для храбрости. В детали ведь его посвящать никто не собирался. Мне надо будет объяснить на пальцах значение сказанного, а кому как не ему это делать, учитывая, кем он был в прошлом. Кстати, никаких результатов в письменном виде в центре не выдают. Только устно. При этом сначала знакомишься с их регламентом и правилами о защите личных данных. Подозреваю, если ты не особо кому интересен, то информация, полученная здесь, о тебе действительно останется тайной. В остальных случаях, думаю, чуда не произойдёт.

— Трифон Агафонович, вы, наверное, впервые у нас? — спросил худощавый мужчина, представитель центра, которому на вид лет тридцать, тридцать пять, с явными нотками удивления в голосе.

Его понять можно. Не в таком возрасте приходят узнавать, какие атрибуты у тебя есть

— Можно сказать и так. Из документов ведь известно, что я сирота. Просто добавлю — около года назад ещё и память потерял. Для меня всё внове.

— Извините за бестактность. Не знал. Просто вы, видимо, сталкивались только с экспресс-анализом, а в нашем случае он может дать ошибку. Да и дольше сами исследования. Хотя механизм сверки данных и похож.

— А можно уточнить, насколько? — задал вопрос для продолжения разговора.

На самом деле было без разницы, как долго здесь проторчу. Главное результат.

— Сейчас глянем. О! По одному атрибуту ответ уже есть, — проговорил он, при этом его глаза стали округляться, а рот даже приоткрылся.