Концессия (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 37

— Я должен ещё что-то знать?

— Нет, на остальное забей. Когда позвонят, мы подтвердим, что подобрали тебя по дороге, такого вот избитого и покоцанного, и привезли в город. И что ты у меня переночевал, я тоже им скажу. Этого достаточно, чтобы не путаться в показаниях.

— Окей.

— Всё, до завтра.

Ну, до завтра, так до завтра… дождавшись, когда Рауль опустит ролл-штору, я воткнул шприц-тюбик с пейнкиллером себе в плечо и выдавил содержимое. Перебор, конечно, но иначе не усну — слишком много источников боли. Хоть на один бок ложись, хоть на другой. А ворочаться вообще себе дороже. Хотя матрас вполне себе удобный, да. Ну а чего я хотел от резиновой подушки с заднего диванчика типового трака? Я на таком совсем недавно дрых, только сидя. Ноги, разве что, свисают, но это не великая беда. Главное, более-менее удобно устроился, а когда укутался в чехол от заднего сиденья, вообще уютно стало. Аж сам не заметил, как пригрелся и отрубился.

Мэйнпорт, 05.06.23 г. ООК, утро

— Эй, вставай! Ты кто и как здесь оказался?! Эй! Эй!..

Вот зараза! Так хорошо спал — к утру боль окончательно стихла, да и матрас примял в нужных местах — и тут на тебе! Рань же несусветная… или уже нет? М-ма-а-а-а-ать!..

— Ни фига себе пасть! — незамедлительно прокомментировал мой зевок приставучий тип. — Да я бы в ней целиком поместилась!

Упс… поместилась… только сейчас до меня дошло, что голос — я бы даже сказал, голосок — девичий. Уже не девчоночий, но ещё и не женский. А девичий в самый раз. И приятный, несмотря на некие обстоятельства. Господи, сделай так, чтобы она и на вид оказалась нормальной! Слишком много гадостей произошло в моей жизни за последнее время, чтобы ещё и тут разочаровываться… ну-ка, одним глазком… однако!

— Фиг ли щуришься, вставай, давай! — незамедлительно просекла мой манёвр девица. — Я же вижу, что ты не спишь! Хотя по твоей роже определить довольно трудно…

А что с моей рожей не так? Да, точно! Рауль вчера упоминал, что сплошной синяк. Почему же тогда я боли не чувствую? Не мог же пейнкиллер так хорошо подействовать! А если бы и подействовал, то уже давно бы выветрился.

— Эй, я тебе говорю!

Девица для верности ткнула меня кулаком в рёбра, и тут я уже не выдержал:

— Да блин!!! Больно же! Чего пристала?! Ох, м-мать…

Хотел боли, Олежек? Получи, распишись! И в рёбрах, и в требухе, и лицо словно огнём обожгло. И вдобавок ко всему ещё и в правой руке — а я и забыл уже, что костяшки стесал об рожу главаря «диких». Аж в ушах зазвенело и перед глазами всё поплыло.

— Ничего себе! — поразилась девчонка. — Вот это тебя, кх-м… и где Рауль вечно таких болезных подбирает? Тоже мне, мать Тереза с Роксаны!

— Ф-фух… дай отдышусь…

— Ничего-ничего, лежи! — засуетилась девица. — Я же не знала… думала, очередной братцев собутыльник. Даже удивилась, что не Ли. Они обычно удачные вылазки в тот же вечер празднуют, а мне потом в гараже убираться.

Сколько слов, сколько слов! А у меня голова раскалывается. И игнорить невежливо, она всё-таки хозяйка приютившего меня дома…

— Так ты кто? — вернулась к конкретике моя мучительница.

— Олег… тьфу! Генри. Генри Форрестер.

— А я Инес. Инес Альварес, — в тон мне отрекомендовалась девица. — А ты откуда? Я тебя раньше здесь не видела. Хотя чему я удивляюсь, я же здесь обычно наездами…

— Действительно? — заинтересовался я. Вроде бы отпустило чуток, так почему бы и не полюбопытствовать? — Так ты не местная? А откуда?

— Из Порто-Ли… — начала было Инес, потом резко замолчала и подозрительно осведомилась: — А ты с какой целью интересуешься, Генри Форрестер?

— С сугубо познавательной, — и не подумал скрывать я. — Я здесь, на Роксане, то есть, чуть больше двух недель…

— Командировочный? По контракту? — перебила она.

— Ничего себе, командировка! — возмутился я. — Пять лет как с куста!

— Это если очень повезёт, — отмахнулась Инес. — Так ты новенький, и уже умудрился нарваться на неприятности? С чего тебя вообще в фавелы понесло?

— Думаешь, меня… э-э-э… местные отметелили? — изобразил я подобие улыбки.

— А кто ж ещё?! — удивилась девушка. — Если бы безопасники, Рауль тебя не подобрал и не приволок. Ты бы сейчас в «обезьяннике» прохлаждался. Значит, остаётся бар. Какой-то из. Но наверняка ближайший к нам. Так-так-так, на кого же ты нарвался? На Сауля? На Карлито? Или на Фабио?

— Кто все эти люди? — тяжко вздохнул я.

— Да наша местная шпана.

— Высоко же ты меня ценишь.

— А за что тебя ценить? — парировала Инес. — Припёрся в фавелу, ужрался в баре, подрался с нашими… а потом тебя Рауль пожалел. Я угадала?

— Не помню, если честно, — не стал я разочаровывать девицу. — А это хоть что-то меняет?

— Моё к тебе отношение! — сурово отрезала Инес. — К балбесам-пьянчугам никакого уважения! Короче, встал и пошёл, ты мне мешаешь.

— И чем же, интересно?

— Загромождаешь рабочее место!

Ого! Какая деловая девчуля! А мне это нравится… характер боевой, за словом в карман не лезет, да и внешность, которую я, наконец, получил возможность оценить, не подкачала: все очень даже неплохо! На вид лет семнадцать-восемнадцать, хотя, с учётом латинских корней, может и все двадцать быть. Короче, ни разу не девчонка, а вполне уже сложившаяся юница, так сказать, готовая к употреблению. По крайней мере, за растление малолетних в случае чего не посадят. Сложения скорее миниатюрного — если я всё правильно оценил, росточком мне по грудь. Хотя я тот ещё лось, согласен. Фигура пока особо женственностью не поражает, скорее, ближе к мальчишеской, хоть и с положенными округлостями в нужных местах. Плюс затрапезный поношенный комбез её порядочно скрадывает. Что же касается остального… милашка, чего уж скрывать. Пожалуй, не чистокровная латина, что-то в ней есть от типичных француженок. То ли не такие острые скулы, то ли вздёрнутый носик… глаза, кстати, карие. И масть не совсем испанская — скорее шатенка, чем жгучая брюнетка. Волосы короткие, едва закрывают уши, чуть волнистые, и, естественно, растрёпанные…

— Чего уставился? — напряглась Инес.

— Любуюсь, — совершенно искренне ответил я.

И незамедлительно словил ещё один удар по рёбрам.

— Ай, блин! Ты чего?!

— А ты чего?! Говорю же, выметайся! Оплаченное время кончилось, освободите номер, пожалуйста!

— Тебе не хватает костюма горничной и метёлки из перьев, — против воли засмеялся я. — Ой, чёрт! По-любому в больничку надо…

— Вот-вот! — поддержала меня Инес. — Выметайся!

— А то что? — ухмыльнулся я. Мне даже стало интересно, что она предпримет. Говорю же — огонь девчонка. — Брату пожалуешься?

— Вот ещё! Сама справлюсь! — фыркнула Инес. — Где тут у меня разводной ключ?..

— Эй-эй-эй, тормози! — возмутился я, выставив перед собой руки. — Понял, принял, осознал! Сейчас уйду! Скажи только, где Рауль!

— Обойдёшься! Не хватало ещё, чтобы вы с утра квасить начали!

— Что за кипишь, с-ка?! — донеслось вдруг от чёрного хода.

Это я про самодельную дверь между модулями, закрытую ролл-шторой, если кто вдруг не понял.

— Явился, не запылился! — подбоченилась Инес, переключившись на новый объект. — Выспался, братец?

— Спасибо, не жа-а-а-алуюсь! — зевнул тот во всю пасть.

— А если выспался, забирай своего собутыльника, и пусть валит! Мне работать надо!

— Мы не пили, — совершенно серьёзно заявил Рауль. — И он не мой собутыльник. Мы его в саванне подобрали. Говорит, был в конвое корпов, на который напали «дикие».

— Так это не шпана из бара его отлупила? — несколько смягчилась Инес.

— Тебе бы с этой «шпаной» пообщаться! — злорадно буркнул я. — Ладно, не буду вас больше напрягать своим присутствием…

— Эй, как тебя?.. Генри! Стой! — сменила гнев на милость девица. — Может, позавтракаешь?

— Пожалуй, нет, — помотал я головой, прислушавшись к организму.