Концессия (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 79

— Эй, Проф, а чего это там? — толкнул меня в плечо Вова, вынудив вынырнуть из глубин памяти.

— Где? — вскинулся я.

— Да вон, глянь! Это ж Инес вроде бы?

— Ну да…

— А чего за толпа?

— Фанаты? — предположил я.

— Да не очень-то похожи, — отверг Вова мою версию. — Смотри, у них повязки клетчатые! А остальные вроде как гонщики с техниками!

— «Эль Торо» рассматривают? — выдал я очередную «гениальную» идею.

— Ты будешь смеяться, Проф, но именно так!

— Вов, а ты чего с лица-то сбледнул?

— Не нравится мне это, Олежек… эти три типа с повязками смахивают на экспертную комиссию.

— В плане?! — удивился я. — Мы же ничего не нарушили! В норматив вписались… или здесь живут по принципу «всё, что не разрешено, то запрещено»?

— Проф, задрал уже умничать! — рыкнул Вова. — Давай, выгружайся! Разбираться пойдём!

— Думаешь, могут с гонки снять?

Честно говоря, от такого предположения у меня по спине холодок пробежал, и голос сел.

— Пусть только попробуют! — многообещающе потряс кулаком мой напарник. — Всё, идём!..

Мэйнпорт, тогда же

От трака до стоянки «Эль Торо» мы с напарником добирались каких-то пару минут, но и за это время пришлось изрядно потолкаться в толпе, причём разношёрстной: тут тебе и праздношатающиеся зрители, и реальные техники, и даже пара гонщиков, которые выделялись на фоне остальных цветастыми комбезами и шлемами. А ещё попалось двое эсбэшников при пистолетах и дубинках — эти целенаправленно пёрли в район потенциального конфликта. Проще говоря, нам с ними оказалось по пути. И прибыли мы практически одновременно, так сказать, к апофеозу действа: у той шестёрки, что кучковалась посреди относительно небольшого пятачка, свободного от зрителей, дело явно пахло керосином. И по этой причине основные действующие лица пребывали в таком возбуждении, что на наше появление не обратили внимания. В отличие от нас, да.

Правда, справедливости ради, лично я в первую очередь прикипел взглядом к ладной фигурке, затянутой в кожу, ткань и пластик — сегодня Инес не пренебрегла ни единым элементом гоночной экипировки. И знаете что? Ничуть от этого не потеряла в привлекательности. Ну а то, что она прекрасна в гневе, я уже говорил. А если учесть, что гнев направлен не на меня, то вообще визуальное пиршество: раскрасневшаяся, с гневно раздувающимися ноздрями, глаза прищурены, губы сжаты в ниточку… что странно — обычно именно она предпочитала нападать. А тут стоит, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватиться за знакомый «таурус», и сверлит взглядом здоровенного детину, живо напомнившего мне покойного Серхио — и статью, и лысиной, и даже пузом. Ну а чего? Довольно распространённый среди латиносов архетип. Вот только наседать так рьяно на миниатюрную девицу не стоило бы. Ладно хоть пальцем в грудь не тычет, но весь из себя такой альфа-самец. Нашёл, блин, с кем справиться! Кстати, судя по комбезу и инструментальному поясу, техник. У него даже на спине какая-то наклейка, с моей позиции не рассмотреть, какая именно. А рядом чуть менее габаритный и напористый пилот квада. Тоже латинос, но с «конским хвостом» и щёгольской бородкой. И да, по сравнению с Инес вполне себе крупный экземпляр.

Собственно, конфликт, по всему судя, разгорелся именно между этой троицей. Остальной народ просто толпился рядом — кто из любопытства, кто от скуки, а кто и из профессионального долга. Это я про эсбэшников и тех троих мужиков, что щеголяли клетчатыми повязками на рукавах. Двое ничем вообще не выделялись и помалкивали, посматривая на третьего, а тот — с седой гривой, усищами и сигарой — в свою очередь с интересом косился на участников разборки.

Что характерно, вслушиваться в речи конкурентов мы с Вовой не стали, а просто с ходу вклинились между ними и Инес, причём мне досталась сомнительная честь оттеснить лысого бугая. Тот от такой наглости проглотил очередное ругательство, а продолжить мы ему не дали — мой напарник опередил естественным в такой ситуации вопросом:

— Эй, а что тут происходит?

— Твоё какое дело, пендехо?! — немедленно вызверился бугай.

— А ты бы, браток, такими словами не разбрасывался, — с ухмылкой посоветовал Вова. — Проф грубиянов не любит. Верно, Проф?

— Однозначно, — подтвердил я и повернулся к Инес: — Ты как? В порядке?

— Нормально, — выдохнула девушка.

Как мне показалось, с облегчением.

— А чего они хотят? — продолжил я выпытывать.

— Ты лучше спроси, чего эти черти не хотят! — зло сплюнула себе под ноги Инес.

— А ты не слишком ли говорливая, коза?! — взвился лысый. — Совсем страх потеряла?!

— Вов, мне ему вломить? — как бы между делом поинтересовался я, окинув детину презрительным взглядом.

— Да я тебя!!! — дёрнулся было тот, но бородатый хлыщ успел сцапать его за руку и удержать на месте.

— Не, погоди пока! — остановил меня напарник. — Давай-ка разберёмся… господа эксперты, а в чём, собственно, суть проблемы? Герр Хайнц?

Ого! И откуда, интересно, Вова седого знает? Хотя о чём это я… проще спросить, кого Вова не знает…

— Майн херрен из команды «Торнадо» заявили протест в связи с использованием фройляйн Альварес не предусмотренных техническим регламентом гонки технологий, — неторопливо пояснил Хайнц, предварительно вкусно пыхнув сигарой. — Фройляйн Альварес же, как нетрудно догадаться, с майн херрен из команды «Торнадо» не согласилась. Возникла правовая коллизия, в которой мы и пытаемся разобраться.

— Ну и как, герр Хайнц, разобрались?

— Ну как вам сказать, герр Иванофф?.. — замялся эксперт.

— Говорите как есть, герр Хайнц.

— Мы с камраден как эксперты оказались в затруднительной ситуации, — признал седой. — С одной стороны, в регламенте оговорены только массо-габаритные характеристики экипажей и требования, предъявляемые к уровню подготовки пилота. С другой, майн херрен из команды «Торнадо» указывают на значительное — у некоторых даже кратное! — изменение технических характеристик экипажа фройляйн Альварес. Естественно, в лучшую сторону. Что, по мнению майн херрен из команды «Торнадо», обеспечивает ей несправедливое преимущество в предстоящем заезде.

— Но формальных оснований для отказа нет? — уловил главное в речи эксперта Вова.

— Формальных — нет, — подтвердил тот.

— Да вы все тут охренели, что ли?! — снова взорвался бугай. — Как это нет?! У неё преимущество! Несправедливое! И это самое… кратное! Что вы все молчите?! А?! Языки в задницы засунули?! Это всех нас касается!

— Остынь, лысый! — осадил парня Вова.

Впрочем, тот лишь ещё больше распалился:

— Её нельзя допускать! Я вчера видел, как она тут каталась! У нас нет шансов! Ни у кого вообще!!! Скажи им, Гонсало!

— Лука, лучше молчи! — процедил сквозь зубы бородатый.

— С хрена ли молчать?! Братва! Нас сегодня сделает баба! Всех! Без вариантов!

— Как будто в первый раз, — не сдержавшись, усмехнулась Инес.

— Что ты сказала, тварь?! — окончательно потерял берега лысый.

Дёрнулся было к нашей подопечной, но упёрся в меня — что называется, грудь в грудь, хотя в нашем случае скорее грудь в пузо — и принялся пожирать меня бешеными глазами. Нашёл кого пугать, наивняк! Знал бы он, через сколько «трэштоков» и обязательных «битв взглядов» я прошёл за свою спортивную карьеру! Но куда ему…

— Лука, Лука, остынь! — дёрнул напарника за рукав Гонсало. — Остынь, я сказал!

— Чего «остынь»?! — отвёл от меня бугай взгляд и машинально шагнул назад. — Да ты понимаешь, что она нам сегодня всё похерит?! Всё, Гонсало!

Я вопросительно покосился на троицу экспертов.

— Формальных оснований для недопуска фройляйн Альварес к гонке нет! — вынес окончательный вердикт герр Хайнц. — Этот вопрос больше не обсуждается, камраден!

— Валите-ка вы отсюда, парни, — посоветовал я возбуждённой парочке. — Пока можете.