Монте Верита - дю Морье Дафна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/18
Я ничего не ответил и почувствовал, что слезы катятся у меня по щекам.
Я не стал вытирать их.
– На Монте-Верита нет ни иллюзий, ни мечтаний, – заключила она, – они остались в другом мире, внизу. Ты тоже принадлежишь этому, земному миру.
Если я разрушила твои фантазии, твои мечты обо мне – прости меня. Ты потерял ту Анну, которую когда-то знал, и нашел вместо нее другую. Какую ты будешь помнить дольше, зависит от тебя. А теперь возвращайся в свой мир мужчин и женщин и построй себе Монте-Верита.
Где-то внизу росли кустарники, низкие деревья, шелестели травы, где-то внизу простиралась земля, громоздились камни, журчали ручьи. Далеко отсюда в долине стояли дома, где мужчины жили с женами, растили детей. В домах горел огонь, над крышами вился дымок, светились окна. Где-то в мире проходили железные дороги, высились города. Столько городов, столько улиц! И везде в высоких зданиях множество людей, в окнах свет. Они были внизу, под облаками, под Монте-Верита.
– Не тревожься и не бойся, – попыталась успокоить меня Анна, – а что касается людей из долины, то они не смогут причинить нам зло. Только одно…
– Она помедлила, и, хотя я не смотрел на нее, мне показалось, что она улыбнулась. – Пусть Виктор сохранит свою мечту, – промолвила она.
Анна взяла меня за руку, и мы спустились по ступенькам башни, миновали двор и вышли к монастырским стенам. Обитатели Монте-Верита стояли неподалеку и следили за нами, в туниках, оставляющих обнаженными руки и ноги, и коротко остриженные. Среди них я заметил и новенькую – девушку из деревни, отказавшуюся от мира. Она стала одной из них. Я увидел, как она обернулась и поглядела на Анну. Я уловил выражение ее глаз – в них не было ужаса, страха или отвращения. Все они смотрели на Анну с восхищением, зная и понимая, что с ней происходит. До меня дошло – они чувствовали и разделяли пережитое ею, принимая это как должное. Она не одинока.
Они перевели свой взгляд на меня, и лица их сразу изменились, вместо любви и сопричастности я ощутил жалость. Анна не стала прощаться со мной, только на секунду положила мне руку на плечо. Затем ворота в стене отворились и мы расстались. Солнце уже не стояло над головой. Оно начало клониться к западу. Откуда-то снизу выплыла вереница белых облаков. Я повернулся спиной к Монте-Верита.
До деревни я добрался вечером. Луна еще не взошла. Часа через два она появится из-за восточной горной гряды и осветит все небо. Люди из долины собрались и ждали. Их было человек триста, если не больше. Они разбились на группы и встали около домов. Все были вооружены: кто ружьями и гранатами, кто – по старинке – пиками и топорами. Они зажгли костры на улице между хижинами и принесли с собой продовольствие. Одни из них стояли, другие сидели перед кострами. Они ели, пили, курили и переговаривались. Некоторые привели с собой собак и крепко держали их за поводки.
Хозяин нашего дома стоял в дверях вместе с сыном. Они тоже были вооружены – мальчишка держал в руках пику, за поясом у него поблескивал нож.
Мужчина угрюмо и тупо поглядел на меня.
– Ваш друг умер, – сказал он. – Он мертв уже несколько часов.
Оттолкнув его, я вошел в спальню. Там горели свечи: одна у изголовья постели, другая – в ногах. Я наклонился над Виктором и взял его за руку.
Хозяин солгал мне. Виктор еще дышал. Ощутив, что я дотронулся до его руки, он открыл глаза.
– Ты видел ее? – спросил он.
– Да, – ответил я.
– Я знал, что так будет, – сказал он, – я чувствовал, что это случится.
Она моя жена, и я любил ее все эти годы, но она позволила увидеть себя только тебе. Хотя теперь уже поздно ревновать.
Свечи слабо горели. Он не мог видеть тени у дверей, не слышал ни разговоров, ни перешептываний за окнами.
– Ты передал ей мое письмо? – спросил он.
– Да, она получила его, – отозвался я, – она просила тебя ни о чем не беспокоиться, не волноваться. Она здорова. С ней все в порядке.
Виктор улыбнулся. Он по-прежнему держал меня за руку.
– Итак, это правда, – проговорил он, – все мои мечты о Монте-Верита. Она счастлива и спокойна, и она никогда не состарится, не утратит своей красоты.
Скажи мне, ее волосы, глаза, улыбка остались прежними?
– Да, они все те же, – подтвердил я. – Анна всегда будет самой красивой женщиной из всех, кого мы знали.
Он промолчал. И, пока я ждал, стоя около него, до меня вдруг донесся призывный звук рога, ему начал вторить другой, а затем еще один. Я услышал шум, беспокойные движения – они вешали себе на плечи ружья, гасили костры и были готовы двинуться в путь. Громко залаяли собаки, собравшиеся возбужденно засмеялись. Когда они скрылись из виду, я вышел и долго стоял один в опустевшей деревне, глядя, как из темной долины выплывает на небо полная луна.
- Предыдущая
- 18/18
