Гнёт Луны (СИ) - Рууд Рин - Страница 28

— Это даже обидно, — юноша сел рядом и насупился. — Мне, вот, никаких медвежьих шкур не дарили.

— Ну, ты так скажи Феликсу, что хочешь романтики, — Ил зло усмехнулась, — подарочков там всяких.

Ричард со смехом повалил Илону на шкуру и замер над ней, раздумывая есть ли у него шанс под шумок ее потискать.

— Дверь закрыл? — прошептала она.

— Нет, — отозвался он и кинулся прочь из спальни.

Через секунду он ввалился в комнату, нетерпеливо стягивая с себя футболку. Илоне было настолько паршиво после дороги, что противиться напору молодого оборотня не было никаких сил. Кроме этого, ей хотелось близости, ласк и нежных поцелуев, которые бы ее отвлекли от печали.

Ричард неуклюже снял с девушки джинсы и тонкий джемпер и с жадностью припал к правому соску. Легкая дрожь пробежалась по звонкам Ил, и она зарылась пальчиками в густые мягкие локоны юноши. Голова Ричарда под ее руками хрустнула, и через секунду она уже тискала бархатные уши оборотня, который прошелся влажным языком по груди и ключицам.

— Моя сладенькая, — льдисто-голубые глаза Ричарда сверкнули возбуждением, и оборотень решительно разорвал трусики на девушке. — Конфетка моя.

Слова оборотня тронули щеки Ил пунцовым смущением. Ласковые эпитеты вызвали не возбуждение, а неловкость и легкий стыд. Она попыталась выбраться из-под Ричарда, но тот уверенно подтянул ее к себе и нырнул клыкастой пастью между ее бедер. Когда его широкий и упругий язык прошелся по промежности, Ил испуганно взвизгнула и прикрыла рот рукой, крепко зажмурившись, потому что шерстистое чудовище между ног вызывало в ней отвращение вместе с нездоровым желанием.

Ричард когтистыми лапами приподнял ягодицы девушки и неторопливо провел языком от сжатого колечка мышц до наливающегося кровью бугорка. Ил глухо застонала. Маленькие верткие человеческие языки не шли ни в какое сравнение с мясистым влажным куском мышц оборотня. Ощутив дрожь своей жертвы, Ричард довольно заурчал и скользнул между складок, усиливая нажим. Ил отбросила от себя желание отпихнуть голову настырного волка и отдалась во власть извращенного удовольствия, которое выгнуло ее в пояснице. Громкие причмокивания зверя, тихий едва различимый рык слился с ее стонами, и тело мягко вздрагивало от липких и влажных ласк.

Возбуждение с каждой секундой нарастало, оплетая мышцы Ил тугими шелковыми нитями, и когда в глазах потемнело от напряжения, а ноги окаменели и сотряслись в крупной дрожи, она сжала уши Ричарда и поддалась к нему навстречу. Волк с воодушевленным скулежом ускорился и на очередном громком требовательном стоне слегка прикусил подрагивающую горошинку резцами. Тесная комнатушка треснула и осыпалась сияющими осколками на верещащую от острого и оглушительного экстаза Ил. Ричард мягко освободился из ее захвата скрещенных ног и с самодовольным хихиканьем улегся рядом.

— Мать моя женщина, — заскулила Ил, подтягивая к себе колени, чтобы хоть как-то облегчить спазм внизу живота. — Я сейчас умру.

Она просунула руку между бедер и приложила прохладную ладонь на разбухшую и онемевшую промежность. Она хрипло вдохнула и выдохнула, пытаясь унять судороги, и сквозь мычание с усилием воли расслабила тело, притворяясь мертвечиной.

— Ты такая громкая, — промурлыкал ей в ухо Ричард.

— Ты меня укусил, — Ил судорожно вздохнула.

— Тебе показалось, — юноша хохотнул, прижимаясь к ней всем телом. — Я бы никогда в жизни тебя бы не укусил.

— Но ты укусил! — прошипела Ил.

— Отдыхай, — Ричард примирительно чмокнул ее в щечку. — А вечером пойдем искать кошку. Ты же помнишь, да?

Ил сонно и неразборчиво согласилась, а потом щедро предложила воспользоваться ее телом, пока она не в состоянии убежать. Ричард возмущенно фыркнул и закинул ногу на ее живот, изъявив желание вздремнуть.

Найти кошку оказалось не так-то легко. Хвостатые красавицы реально прятались от Ил и Ричарда, словно боялись, что сердобольные оборотни сожрут их вместе с потрохами. Даже аппетитные кусочки из нежной говяжьей вырезки оказались тут бессильны, поэтому Ил посоветовала расстроенному Ричарду просто оставить лакомство там, где кошачьи метки были особо пахучи.

— Раз они нас боятся, то будем их приручать без спешки, — девушка похлопала Ричарда по плечу. — Они должны понять, что мы друзья.

— Прям как я тебя, да? — юноша самодовольно хохотнул, поигрывая бровями.

— Пошли пить пиво, — Ил увернулась от его поцелуя и зашагал прочь из подворотни. — И ты угощаешь, раз решил меня приручить. Забавы с языком были первой ступенью, а темное нефильтрованное и креветки в кляре будет второй.

— А третьей? — Ричард торопливо кинулся за девушкой.

— Третьей, — Ил запахнула куртку и крепко задумалась. — Третья ступень — покатушки на твоем личном вертолете.

— Нет у меня вертолета, — цокнул юноша. — Я же тебе не миллиардер!

— Какая жалость, — девушка мягко рассмеялась. — Ладно, третью ступень, я придумаю потом.

На улице уже смеркалось. По мостовым прогуливались молодые парочки, плелись уставшие за рабочий день мужчины и женщины и бегали довольные розовощекие дети со связками цветных шаров. Ричард с чистой улыбкой умилялся ребятишкам и вслух делился наивными желаниями — он хотел кучу волчат. И, конечно же, именно от скептичной Ил, которая подумала, что мечтательный оборотень вряд ли представляет, что такое дети, тем более шестеро — три девочки и три мальчика. Он настолько воодушевился семейными планами, что начал уже придумывать всем своим отпрысками имена.

— Притормози, отец-герой, — Ил распахнула дверь в бар, в котором ее отшил гадкий гомосексуалист. — Мы так до третьей ступени не доберемся.

— Ты не хочешь детей? — Ричард удивленно посмотрел на мрачную девушку. — Это же чудо. Маленькие пупсики с крошечными лапками и ушками.

— Двигайся, — прошипела Ил.

— Ладно, — оборотень прошмыгнул мимо. — Обсудим этот вопрос потом.

Когда они уселись за столик в углу у окна, что выходило на оживленную вечернюю улицу, Ил решила напиться. Раз уж Ричард согласился угостить ее, то она воспользуется моментом, однако развезло ее уже после второй кружки, собственно, как оборотня, который жался к ней с объятиями и уговаривал ее хотя бы на троих волчат, если она не согласна на шестерых. У девушки сложилось впечатление, что у юноши сработала какая-то своя самцовая течка. Любой разговор или шутка сводилась к одному — к детям.

— Я буду с ними охотиться на енотов, — влажно зашептал Ричард ей в ухо. — На жирных больших енотов, а ты… ты…

Оборотень так и не придумал, чем будет заниматься Ил, когда выродит трех волчат.

— Ты будешь их любить, — он икнул и широко улыбнулся. — Вот. Да, мать должна любить детей, а воспитанием, охотой должен заниматься отец.

— Как у тебя складно все получается, — Ил подперла подбородок кулаком, глядя на бармена-гея, который делал вид, что не замечает ее.

— Если что, тебе моя мама поможет, — Ричард заглянул в пустую кружку.

— В чем?

— В мамских штучках, — оборотень вздохнул. — Она будет отличной бабушкой. Тебе очень повезло.

— Как утопленнику, — рыкнула Ил, наблюдая, как в бар заходит недовольный и злой Феликс.

Мужчина бесшумно сел перед пьяной парочкой, и лицо Ричарда расплылось в улыбке. На гневное и ревнивое молчание Феликса, юноша поделился и с ним своими отцовскими планами. Черный Коготь заскрипел зубами и тихо прошипел в сторону зевающей Ил:

— Скажи, что не видать ему от тебя ни одного волчонка. Там не то, что тридцати процентов не светит, там и даже пяти нет.

— Зачем рушить розовые мечты? — девушка отмахнулась от мужчины.

— Мы будем очень стараться, — Ричард полез с поцелуями к Ил. — Да, моя любовь? Уйдем с тобой в лес и не выйдем из него, пока не произойдет чуда.

— Почему бы нам не поработать над чудом прямо сейчас? — она прижалась к Ричарду в желании разозлить Феликса и заглянула в его искристые голубые глаза.