Гнёт Луны (СИ) - Рууд Рин - Страница 35

— Я как подумаю, что он остался без матери, — женщина всхлипнула, — так горько на душе становится! Бедный мальчик!

— Его мать — Ричард, — прошипела Ил.

— Вот когда ты говоришь обо всем этом безумии таким тоном, — женщина поджала губы, — то мне еще хуже. Ричард слишком молод для материнства, слишком безответственен и испуган. Там нужна уверенная женская рука.

— Бабушка Белла, — повторил Ил.

— А почему не бабушка Дебра? — мать повысила голос.

— Потому что ты не бабушка! — взвизгнула Ил.

— Ты эгоистка! — женщина вырвала руку из ладони Бруно и с плачем убежала с чердака, поскрипывая лестницей.

— Она просто волнуется, — Оскар тоскливо посмотрел на молчаливого и ошарашенного парня. — Ей больно.

— Ил тоже весьма опечалена, — Бруно криво улыбнулся, однако девушка за его спиной разразилась громкими возмущениями. — Ей самой непросто.

Мужчина тихо и неловко попрощался и спустился по лестнице к жене, которая громко и навзрыд плакала. Бруно почесал затылок под тугими косичками и прошептал:

— Я нихрена не понял. Ты родила или нет?

— Родила! — рыкнула Ил. — Но чужого ребенка. Там все сложно.

— Да я уже понял, — Бруно разлегся на подушках, раскинув руки. — Не хочу тебя расстраивать, но я не представляю, как тебе вернуть тело, кроме как пытаться раз за разом нырять в ту злобную волчицу. Я поспрашиваю у других духов, может, они чего подскажут. Среди них много умных ребят, даже философы встречаются. Если хочешь, я вас познакомлю.

— Спасибо, — Ил встала у окошка, и солнечные лучи прошли сквозь нее сияющими мечами, — но я пока не готова к новым знакомствам.

— Можешь остаться у меня, — парень зевнул и прикрыл рот рукой. — В подвале полно лампочек и гирлянд, с которыми можно поиграть. Предки туда не спускаются лишний раз и не удивляются перепадам электричества.

Ил вежливо отказалась от предложения и просочилась через стекло грустным облачком. Она крутанулась в воздухе воробушком и стремительным ветром полетела долой из полуденного поселка. Поля, чащи, холмы, дороги и фермы быстрыми и размытыми кадрами промелькнули под девушкой и она замерла над особняком Феликса сияющим в лучах солнца филигранным листочком.

У крыльца копошились дети. Дерек выгуливал по периметру лосенка, подгоняя его тонкой веточкой, а волчицы нигде не было. Ветер донес до обеспокоенной Ил приглушенный вой и она полетела на отчаянный зов.

Волчицу заперли в темной пристройке, что жалась к южной стороне сарая. Печальная сука лежала в углу, а вокруг нее — окровавленные обглоданные кости. Ил коснулась лба животного и прошептала:

— Давай дружить. Я обещаю заботиться о тебе. Вспомни, как нам было весело, когда мы бегали по лугам за сурками.

Но волчица не слышала и не замечала ее. Сотни попыток захватить упрямую суку под свой контроль не увенчались успехом. Как бы Илона не изворачивалась, мохнатая мерзавка не поддавалась ее манипуляциям и уговорам.

— Это подло! — девушка взмыла к низкому потолку. — Неужели тебе нравится сидеть тут? В одиночестве?

Волчица не ответила, и Ил метнулась на улицу. Она кинулась к дому, просочилась сквозь толстые каменные стены и поплыла на недовольное детское покряхтывание. В углу спальни Феликса в глубоком кресле-качалке дремал Ричард с младенцем на руках. Макушка малыша была покрыта густым черным волосом, а глаза сияли осколками весеннего неба. В круглом пухлом лице ребенка еще нельзя было различить четких черт, но и так ясно — это сын Феликса и Ричарда. У босых ног юноши валялась пустая детская бутылочка.

— Какая милота, — протянула Ил, оглядываясь на спящего под одеялом Феликса. — А мамку заперли. Бессовестные, а обещали заботиться. Разве это забота?

Малыш сморщил нос и заплакал. Ричард вздрогнул, потянулся к пустой бутылочке и охнул:

— Феликс!

— Что? — пробурчал мужчина.

— Смесь кончилась!

— Иду, — оборотень тяжело поднялся и с ворчанием поплелся к двери, почесывая небритые щеки.

Под глазами Ричарда пролегли темные мешки. Юноша был таким несчастным, осунувшимся и уставшим, что Ил умилилась его страданиям. Младенец на его руках разевал беззубый рот в истошных криках, краснея от натуги и безутешных рыданий.

— Какой ты громкий товарищ, — Ил хохотнула, наклонившись к ребенку. — Ты вовсе не Рык, а Рев Ночи. Рыдания в лесу куда страшнее рыка. А самая жуть — это детский смех в ночной чаще.

Младенец замолчал и обиженно засопел, глядя в лицо обескураженной Ил. Ричард со стоном облегчения откинул голову к спинке кресла и вновь задремал.

— Если бы меня кто спрашивал, — Ил лукаво прищурилась на Фериила, — я бы назвала тебя Смех в Ночи. Так и знай. И я бы на твоем месте пугала охотников и всяких там туристов-любителей веселым такими хихиканьем. Никто не ожидает встретить ребенка в лесу, тем более хохочущего.

Младенец улыбнулся, и Ил одобрительно кивнула. В комнату бесшумно прокрался Феликс с бутылочкой в руках. Мужчина ласково поцеловал спящего Ричарда в лоб и осторожно забрал младенца из его объятий.

— Да я сейчас лопну от умиления! — Ил прижала кулачки к щекам, провожая мурлыкающего Феликса взглядом. — Да это же прямо как во всех этих извращенских японских комиксах про крепкую мужскую любовь! Теперь понятно, почему женщины там лишние!

Феликс опустился на край кровати, и Фериил разразился новыми криками. Младенец отказывался брать соску и захлебывался в рыданиях. Мужчина уставшим шепотом попросил чемпиона не капризничать, и Ричард в кресле сонно заворчал. Ил присела рядом с Феликсом и неловко улыбнулась верещащему младенцу.

— Это же просто грандиозная месть, — ее улыбка стала шире и хитрее. Девушка перевела взгляд на посеревшее от недосыпа лицо мужчины и вновь посмотрела на красную от обиды моську ребенка. — Ты же мой хороший!

Фериил замолк и сердито присосался к бутылочке, усатвившись на нос Ил. Феликс выдохнул и прикрыл глаза.

— Вот оно, счастье отцовства, — Ил печально взглянула на мужчину. — Ты рад? Что-то не похоже, Черный Коготь.

Приглушенные крики, яростный рев и истеричный детский плач хлестнул засыпающего мужчину по спине. Он со страхом оглянулся на окно, прижимая к себе младенца, и шепнул.

— Ричард!

Он поднялся и всучил малыша испуганному юноше. Ил насторожилась, услышав рык в какофонии визгов и воплей.

— Что случилось?

— Я не знаю! — прошипел Феликс и выскочил за дверь шерсистым монстром.

Фериил захныкал, но Ил уже выскользнула всполошенным огоньком в щель между оконными рамами. Увиденное оборвало все ее надежды на светлое будущее.

У ели, что росла у забора с западной стороны, лежал мертвый лосенок с разорванной в клочья шеей. Поодаль от него на сухих иглах у ног голого окровавленного Патрика валялась обезглавленная волчица. Ее голова с разинутой пастью была отброшена дорожку из гравия. Под окнами у крыльца Алиса трясла бледного Дерека, чья правая штанина висела багровыми лохмотьями, а за углом плакали дети в объятиях растрепанной Ламии.

Черный Коготь застыл на крыльце. Патрик с ужасом обернулся и просипел:

— Она напала на Дерека.

Феликс перевел взгляд на подростка и метнулся к нему черной тенью. Он оттолкнул визгливую Алису и одернул штанину. Кровь ручьем текла с изодранного до кости бедра и впитывалась в растрескавшуюся землю. Мальчик пустым взглядом смотрел на убитого друга и молчал.

— Не ори! — взревел Феликс на Алису и рывком сорвал с ее платья ремень.

Он перетянул бедро подростка, подхватил его на руки и рявкнул:

— В дом! Я один не справлюсь!

Патрик моргнул и кинулся за братом. Алиса всхлипнула, вытерла окровавленной ладонью лицо и побежала за супругом. Ил подлетела к лосенку и скривилась — сука знатно его потрепала. Она опустилась на призрачные ноги и мрачным фантомом зашагала к волчьей голове.

— Вот теперь я официально мертвая, — Ил пожевала губы. — Замечательно.

В окне показался мертвенно-белый Ричард, который бездумно укачивал плачущего младенца. Глаза его горели тихой обреченностью, что содрогнула Ил волной тоски.