Я не ангел (СИ) - Соврикова Ольга - Страница 19

Нашла. Я его нашла. Заученным до автоматизма движением убрала пистолет. Закопошилась, пытаясь встать. Горло перехватило от огромного желания заплакать. Рядом со мной поднимался на ноги Иван. Обойдя кучу бурелома, наваленного рекой, мы наконец-то смогли собраться в трясущуюся от холода кучку и только тогда, оказавшись рядом с ним, я сумела заговорить:

— Нужно отойти от воды. Найти место поближе к лесу. Там наверняка будет легче согреться, чем у воды. Выбирайте из этой кучи то, что будет хорошо гореть и пошли.

— Найти то, что будет хорошо гореть, не трудно, — раздраженно, с вызовом, сказал Кирилл, — а вот зажечь это все будет нечем.

— Ну, это у вас нечем, а у меня мой непотопляемый рюкзак цел, значит зажжем.

Он меня не узнал. Обидно. Я понимаю. Темно. Голос хрипит. Зубы от холода прищелкивают как у голодного щенка, но… Не узнал…

Обидно. Больно. Где-то там… Глубоко…

Спасательный жилет снят. Рюкзак открыт. Жующий крекеры закутанный в спальный мешок мальчишка греется у жаркого костра. Мы и наши вещи пытаемся высохнуть с другой его стороны.

Он разглядел и узнал меня сразу же, как вспыхнул огонь. Заговорит первый? Да…

— Откуда ты здесь взялась? Что тебе еще от меня надо. Опять денег? Да ты больше потратила на свою экипировку. Так что? Я уехал от тебя почти на край света. Начал новую жизнь, без тебя. Меня дома ждут жена и дети. Ты в очередной раз бросила нас с дочерью. Что привело тебя сюда? Как ты меня нашла? Ты же не одна здесь? А может, ты думаешь, что твои подельники сумеют легко справиться с крепкими мужиками из моей команды? Так не будет этого. Они битые, злые, а лес большой. Все скроет.

Ну все… Достал…

— Я ушла? Ты точно знаешь, что я сама ушла?

— Я все знаю. Мне мать по телефону сказала, что ты нагулялась и написала отказ от Василисы.

— Дурак. Я, как и еще три женщины, в подвал к маньяку попала, и чтобы к дочери вернуться, убила его. А ты… Ты даже в розыск не подал. А деньги! Какие деньги? Ты придурок по жизни, проверил с кем ты связался, прежде чем в тайгу лезть? Они, твои мужики битые, каждые два-три года с собой на промысел пару таких, как ты, лохов берут. Вот только никто из них не возвращается назад. Их шайку уже не первый год выловить пытаются. Думаешь ты особенный? Тебя бы не убили? Жена тебя ждет… Тебя даже мать не ждет. Ты знаешь, где я Василису нашу нашла? В приюте. Маменька твоя, стоило тебе в поезд сесть, не поскупилась и экспертизу ДНК провела для деток твоих. Жену твою, красавишну украинскую, с ее сыном восвояси отправила, потому как он точно не твой, а вот дочь к ее огорчению твоя оказалась. Это, правда, не помешало ей от нее избавиться. А тебя… Думаешь, тебя кроме меня и Василисы кто-нибудь искал? Да! Ты хорошо «спрятался». Такую работу нашел, таких товарищей, что мы год концов найти не могли. Думаешь, я здесь потому, что людей наняла или подельников на тебя, и твое золото натравила? Фиг… Серьезные люди разработкой твоей группы занимались и отряд, который на задержание отправили, давно уже работает под видом наемников, бывших военных и меня взяли только из-за одолжения человеку одному. Тебе срок светит, а мамочка твоя и краля, что на тебя чужого ребенка повесить пыталась, тебе передачки в тюрьму таскать точно не будут.

— Не ори. Ваньку своими криками напугала. Орешь вечно, как потерпевшая на пожаре. Ну ладно. Влип я в историю. Но одно понять не могу. Ты тут при чем? Зачем тебе это все? Шесть лет вместе прожили, не нужен был, а после аварии вдруг понадобился. Дурак ведь. И не поумнел вроде до сих пор, а?

И что я сделала в ответ на его вопросы? А что делают женщины, когда у них слов нет? Правильно… Кидаются врукопашную. Ну, или не совсем врукопашную. Вот и я, боясь высказать вслух все, что наболело, кинулась на Кирилла с кулаками, забыв при этом все, чему научилась за две жизни. А потому не только не сумела наподдать ему, а банально рассмешила. Этот лохматый громила, который после своей тяжелой болезни сумел выжить и заматереть в непростых условиях, схватил меня в охапку и заржал как конь. И Ванька, поганец, его в этом поддержал. Но я, как умная женщина, не стала долго трепыхаться в его руках. Вцепилась в его подсохшие лохмы, и полезла целоваться. Удивила, конечно, сначала. Да и сама своего порыва испугалась. Вдруг оттолкнет? Нет. Не оттолкнул. Схватил в охапку так, что косточки «затрещали».

Все. Мой теперь. Никому не отдам.

За ночь мы три раза поругались, три раза помирились, и к рассвету я получила предложение выйти за муж за своего лохматого еще раз.

Утром нам не пришлось никуда идти. Веник с командой меня нашли. Как он орал! Даже вертолет, на который нас с помощью троса подняли, переорал. Переволновался мужик.

Золотоискателей, как оказалось, они взяли без проблем, а вот потом… Потом оказалось, что не только Кирилла среди захваченных нет, но и меня на том месте там, где оставили, тоже нет. Хорошо бравый командир на меня маячок прицепил и уже к ночи они знали, где меня искать. Вот только до самого рассвета сомневались, живая я или нет. В конце концов, Кирилла и Ваньку приписали к этому делу как свидетелей и потерпевших, и все закончилось просто отлично.

На нашей свадьбе Вениамин Петрович все время повторял, что не зря он на меня такое количество поплавков повесил, потому как чувствовал, что я обязательно купаться полезу. Этим он дал Фомичу повод для смеха и шуток на до мной.

Прошло пять лет. Мы счастливы. Василиска растет настоящим чертенком и любимого братика, четырехлетнего Пашку за собой таскает везде. Фомич окончательно вышел на пенсию, и они с Нинель занялись разведением роз. Кирилл, проработав пять лет его заместителем, возглавил охранное агентство. Ванька остался с нами, вот только учиться ему пришлось в частном порядке, потому как он до одиннадцати лет прожил в скиту с бабкой и матерью, а потом в избушке с золотоискателями и его обучением никто не занимался. Хороший парень из него вырос. Только город ему никогда не нравился. Лошади, лес, охота и люди, живущие в нашей усадьбе, вот и все, что нужно ему от жизни. Он счастлив, и я рада за него. А еще я рада тому, что через два месяца в нашей семье появится еще одно солнышко, маленькая Виктория. Мы все ждем ее. И … Да… Мы счастливы.

Кто-то спросит меня про маму Кирилла… А я ничего не скажу. Не знаю и знать не хочу. Он ездит к ней сам, но не часто и ненадолго. Помогает деньгами. Я не спрашиваю. Он не рассказывает. У меня есть моя семья и это главное.

Конец.

* Лимита, лимитичка — «Лимита» — так презрительно говорили в советское время коренные москвичи о мигрантах из других регионов, приехавших в столицу «по лимиту». Сейчас уже стало сложно отличить «коренных» от «понаехавших»: бывшие лимитчики прочно пустили корни, вросли в столичную жизнь несколькими поколениями.