Полет сокола - дю Морье Дафна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/72
• Следующая

Затем я услышал шаги на лестнице. Открылась дверь. Это была Карла Распа. Она уставилась на меня с немым изумлением.

– Я как раз решал, – откровенно признался я, – остаться мне здесь, в вашей квартире, или искать убежища в церкви.

– Это зависит от вашего преступления, – сказала она, закрывая за собой дверь. – Возможно, вам надо сперва исповедаться.

Она положила на стол сумку и пакет с книгами. Затем смерила меня взглядом.

– На наше свидание вы опоздали ровно на тридцать шесть часов, – сказала она. – Час, от силы два, я, куда ни шло, подожду, но потом предпочту найти замену.

Она достала из сумки сигареты и закурила. Затем прошла на кухню и вернулась с подносом, на котором стояли два стакана и бутылка чинзано.

– Полагаю, вы смылись из опасения потерпеть фиаско. Такое случалось и с молодцами покрупнее. Но я обычно с этим справляюсь. Всегда есть средства и возможности. – Она разлила чинзано. – Мужайтесь! – сказала она. – Пока не попробуешь, не узнаешь, как это здорово.

Она подняла свой стакан и улыбнулась мне. Большего великодушия мне не доводилось встречать. Я тоже взял стакан и, пока пил чинзано, принял решение.

– Я здесь не затем, чтобы извиняться за четверг, – сказал я, – и восстанавливать утраченную репутацию. Просто я думаю, что меня разыскивает полиция.

– Полиция? – переспросила она, опуская стакан. – Вы что, действительно совершили преступление или только шутите?

– Я не совершал никакого преступления, – сказал я. – Десять дней назад я случайно оказался на месте убийства и подозреваю, что полиция хочет меня допросить.

По моему лицу Карла Распа поняла, что я не шучу. Она протянула мне сигарету.

– Вы имеете в виду убийство этой старухи в Риме? – спросила она.

– Да, – ответил я. – В ту ночь, когда ее убили, я дал ей десять тысяч лир. Неважно, почему я это сделал. Утром я узнал про убийство. Нет нужды говорить вам, что я не имею к нему никакого отношения, но я дал ей деньги за несколько минут до этого. Отсюда ясно, что полиция может мною интересоваться.

– Почему? – спросила она. – Разве преступника не поймали? Об этом сообщалось в газетах.

– Да, поймали. Но он сознается в краже десяти тысяч лир и отрицает убийство.

Она пожала плечами.

– На его месте я поступила бы точно так же, – сказала она. – Это дело полиции. Вам-то что беспокоиться?

Я понял, что надо все объяснить. Я рассказал ей про английских туристок, о том, как водил их в полицию, но не упомянул о своем подарке и на следующий день уехал в Руффано.

– Зачем вы это сделали? – спросила она.

– Потому что я узнал эту женщину, – ответил я. – И чтобы окончательно убедиться, приехал сюда.

Она допила вино и, видя, что мой стакан пуст, налила мне еще. В ее манерах почувствовалась некоторая сдержанность.

– В газетах я читала, что убитая приехала из Руффано, – сказала она.

– Откуда вы ее знаете?

– Я здесь родился, – сказал я. – И до одиннадцати лет жил в Руффано.

Она через стол метнула на меня взгляд, затем наполнила свой стакан и села на диван, положив под спину подушку.

– Значит, вы всю неделю лгали, не так ли? – спросила она.

– Можно сказать и так.

– И теперь ваша ложь обернулась против вас?

– Не столько ложь, сколько то, что я не сказал всю правду римской полиции, – сказал я. – И то обстоятельство, что, по-моему, один агент в штатском узнал меня во время панихиды по Марте. Это было во вторник. Едва ли он увидел в этом обычное совпадение. Час назад тот же агент наводил справки в доме 24. Я видел его у двери с синьорой Сильвани.

Она откинулась на подушки и выпустила несколько колец табачного дыма.

– Совпадение или нет, – сказала она, – это наверняка покажется ему подозрительным. Но если в Риме задержали того человека, зачем им беспокоиться здесь на ваш счет?

– Я уже сказал вам. Он отрицает убийство. Вполне возможно, что ему поверили и поиски убийцы продолжаются.

Она ненадолго задумалась, затем посмотрела на меня:

– А что, если я тоже ему верю?

Я пожал плечами и двинулся к двери.

– В таком случае вы можете сообщить обо мне полиции по телефону.

В этот момент зазвонил телефон. Мне показалось, что это сама судьба, – – игра закончена. Она знаком попросила меня не уходить и сняла трубку.

– Да? Да, Джузеппе… Завтрак? – Она помедлила, взглянула на меня и покачала головой. – Нет, нет… это невозможно. Ко мне должны прийти. Один студент с матерью, с минуты на минуту. Не знаю, Джузеппе, не могу строить планы… Если можно, я позвоню тебе днем в библиотеку. Всего. – Она положила трубку и улыбнулась. – Это его угомонит на несколько часов. Ваше счастье, что он позвонил, а не сразу пришел. У нас была предварительная договоренность, которую, как вы видели и, надеюсь, оценили, я ради вас отменила. Ах, не беспокойтесь. Нам не придется выходить. Я приготовлю омлет.

– Она спустила ноги с дивана и пригладила волосы.

– Так вы не считаете меня убийцей? – спросил я.

– Нет, – сказала она. – Откровенно говоря, я сомневаюсь, что у вас хватит духу убить пчелу, не говоря о женщине.

Карла Распа направилась на кухню, я последовал за ней. Она возилась со сковородками на плите, сняла с полок тарелки. Я сел на стул и смотрел на нее. Моя исповедь послужила к очищению. Наши отношения казались не такими натянутыми.

– Наверное, вы хотите, чтобы я вывезла вас из Руффано? – спросила она. – Это будет несложно. Я могу снова одолжить машину.

– Не из Руффано, – сказал я ей. – Всего-навсего вверх по холму, до дома на виа деи Соньи.

– Значит, у вас есть друг, который все про вас знает?

– Да, – сказал я.

Она что-то пробормотала сквозь зубы, вылила в миску яйца и стала их взбивать.

– И кто же это?

Я колебался. Свою судьбу я уже вручил ей в руки, что же до судьбы брата…

– Можете не говорить. Я уже догадалась, – сказала она. – Вы забыли, что Руффано – маленький город. Женщина, которая приходит сюда убираться, живет рядом с Оньиссанти, и я уже несколько дней назад слышала от нее все подробности про убитую. Старая Марта много лет жила в семье Донати и нянчила Альдо Донати, когда тот был ребенком. Не потому ли вы ее помните, что в детстве бывали у них?

Она проявила редкую догадливость. И все же знала не всю правду. Это было мне на руку.

– Откровенно говоря, да, – сказал я.

Над сковородой поднялся дым, и она вылила на нее яйца.

– Итак, вы пошли и выложили свою историю Альдо Донати? И вместо того чтобы посоветовать бежать отсюда со всех ног, он предложил вам остаться.

– Что-то вроде того.

– В прошлое воскресенье?

– Да, – сказал я.

– Так, значит, именно с вами Донати провел тогда весь день и вечер?

– Да, – снова сказал я.

Омлет был готов. Карла Распа выложила его на блюдо и поставила на стол.

– Ешьте, пока горячий, – сказала она, подвигая для себя стул.

Я стал есть, размышляя над тем, что еще она спросит. Пока мы ели, она молчала, лишь раз поднявшись из-за стола, чтобы принести миску с салатом и бутылку вина. На ее губах играла загадочная улыбка. Во мне проснулось любопытство.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил я.

– Меня вдруг осенило, – сказала она. – Раньше надо было догадаться, когда ваш благородный друг не удосужился ответить на мое письмо. Женщины его не интересуют. Товарищ давних детских игр куда более соблазнителен. Особенно с таким детским личиком, как у вас.

Никто бы не оценил это забавное предположение лучше Альдо. Я не знал, то ли протестовать, то ли пропустить его мимо ушей.

– Ну что, – продолжала она, – жизнь полна потрясений. Хотя про него я бы такому не поверила. Лишнее доказательство тому, как часто мы ошибаемся.

И все же сомнительно. Подобные эскапады могут приесться. – Она задумчиво подцепила вилкой салат. – Среди студентов ходили какие-то странные разговоры, – вслух размышляла она. – Все эти репетиции за закрытыми дверями в герцогском дворце – за ними могло крыться нечто другое. Если так, то в субботу Донати меня просто одурачил. А я-то была готова идти за ним хоть в могилу.

• Предыдущая
• 57/72
• Следующая