В шкуре героя (СИ) - Киви Джей - Страница 20

— Очень мило с твоей стороны, — любезно выдавил я, задумавшись, с чего вдруг такая доброта.

— Чего только не сделаешь ради любимых коллег.

Не сговариваясь, мы дошли до конференц-зала, где уже все было готово: на возвышении стоял стол для режиссера, продюсера и актеров, напротив размещались рядами комфортные кресла для журналистов. Дензил пропустил меня вперед, и я, поздоровавшись со всеми, устроился напротив таблички со своим именем, стараясь сосредоточиться на предстоящем мероприятии и отбросить непонятное предчувствие грядущего стихийного бедствия.

— Сейчас, когда все в сборе, мы можем начинать, — радостно объявила Дейзи, открывая официальную часть, за которой следовал небольшой фуршет.

Все вокруг зашевелились, защелкали фотокамеры, ослепляя светом вспышек. Привлекая внимание, вверх взмыл лес рук.

Случайным образом, больше для поддержания порядка, Дейзи выбирала из зала того, кому предоставлялась возможность задать свой вопрос. Вначале шли стандартные вопросы из разряда «о чем фильм?», включавшие в себя выяснение подробностей о сюжете, кастинге, бюджете, съемках, трейлере, музыке, планируемой дате выхода, ожидаемых кассовых сборах и возможном превращении в дилогию или трилогию. В основном говорили режиссер и продюсер, с готовностью посвящая собравшихся в детали проекта, которые могли быть интересны зрителям и выступить отличной рекламой.

Озвучивались и общие вопросы: какое место фильму в современной киноиндустрии отводят его создатели и в каких картинах видят основных конкурентов на все главные премии будущего года. После посыпались вопросы в адрес нас, актеров, с целью выяснить, что мы думаем о своих персонажах, какими их видим, существует ли сходство между экранным образом и реальным и тому подобное. Мы все старались отвечать коротко, но исчерпывающе, сдабривая ответы юмором там, где это уместно, чтобы даже самые придирчивые представители прессы остались довольны.

И, наконец, наступила очередь неудобных вопросов, иногда больше личных и не имеющих прямого отношения к фильму. У Мии сначала спросили, считает ли она свою героиню достойной той ключевой роли, которая отводилась ей сценарием. И потом — не кажется ли ей, что в ее социальных сетях слишком большое количество селфи, как бы намекающее на погоню за одобрением. У Николаса поинтересовались, почему он предпочел актерскую карьеру музыкальной, раз уж несколько поколений его семьи посвятили свою жизнь музыке. И как к этому отнеслись его родные. В отношении Дензила всех, конечно же, в первую очередь интересовала его личная жизнь и причины расставания с бывшими девушками, все из которых являлись публичными личностями: актрисами, моделями, певицами…

Чаще всего, разумеется, с вопросами обращались к мужской части нашей компании, вызывающей наивысший интерес у аудитории, внушительная часть которой состояла из представительниц слабого пола. Я некстати вспомнил о Мэйли и покосился в сторону Лонга, который, судя по расслабленному внешнему виду, чувствовал себя под прицелом камер и градом вопросов, как рыба в воде. Откинувшись на спинку стула и вертя в руках стаканчик с кофе, он сверкал улыбкой во все тридцать два зуба и мило общался с представителями прессы, особенно девушками, неумолимо перетягивая все внимание на себя. И от этой приторной сладости у меня сводило зубы, из-за чего приходилось все время пить негазированную воду, выставленную на столе в стеклянных бутылочках.

Под конец, когда Дейзи оповестила всех о подходящей к завершению встрече, слово в очередной раз попросила красивая брюнетка, откровенно флиртовавшая с Дензилом на виду у всех. Я едва не закатил глаза, слишком уж настойчивой она оказалась. Вела себя так, как будто они здесь только вдвоем. И вообще, находятся на свидании, а все окружающие — так, для фона. И это бесило. Особенно то, как Лонг ей подыгрывал.

— Мистер Лонг, в СМИ просочилась информация, что вы принимаете препарат для стимуляции… простите, полового влечения, — мило объявила журналистка, нисколько не смущаясь вопроса. Наоборот, в ее глазах плясали смешинки, показывая ее отношение к такого рода информации, но профессия обязывала отыскать и предоставить публике подробности «сенсации», даже если она основывалась на глупых слухах. На зал опустилась короткая тишина, и уже через мгновение затворы фотоаппаратов защелкали с неутомимой силой, в разы чаще, чем за все это время, словно все только того и ждали. И перед этим не было ничего: ни почти двухчасовой съемки, ни игры в вопросы и ответы. — Как вы это прокомментируете?

Выдержав театральную паузу, Дензил хищно ухмыльнулся:

— Лучше меня на этот вопрос ответит мистер Келли.

Головы всех присутствующих как по команде повернулись ко мне, а я подавился водой, закашлявшись.

— Мистер Келли? — озадаченно переспросила журналистка, хмуря изящные брови.

— Да, — невинно подтвердил Лонг и, глядя прямо в зал, нахально заявил: — Мы с ним встречаемся.

Заявление Дензила произвело эффект взорвавшейся бомбы. Кратковременный шок сменился настоящей бурей: журналисты наперебой выкрикивали вопросы, перебивая друг друга, некоторые даже повскакивали со своих мест и подошли поближе, считая, что так у них появится больше шансов обратить на себя внимание. От поднявшегося шума у меня закружилась голова. Захотелось наплевать на условности и закрыть уши руками, чтобы не дать свести себя с ума. Попытки Дейзи восстановить порядок ни к чему не привели: на нее просто не обращали внимания. И весь этот балаган беспрерывно снимали операторы с телевидения.

Единственным из присутствующих, сохранявшим завидную невозмутимость, оставался Дензил. Его лицо выражало полнейшее спокойствие, карие глаза снисходительно взирали на творившийся вокруг беспорядок. Он больше не пытался что-либо сказать, но, судя по его удовлетворенному виду, и так добился всего, чего хотел. Все, от режиссера и продюсера до других актеров, смотрели на нас с нескрываемым удивлением, если не сказать — потрясением. Один Джек улыбался так, словно давно ожидал чего-то подобного. И вот этот исторический момент наступил.

«Какой ужас», — думал я, чувствуя, как меня с каждым вдохом все больше затягивает в живой бурлящий водоворот, а изнутри поднимается мутная паника. Складывалось ощущение, что мы вдруг стали участниками какого-то развлекательного шоу, успешность которого оценивается величиной творящегося в студии сумасшествия, искусственно раздуваемого его создателями для удовольствия зрителей и высокого рейтинга. Еще чуть-чуть и в зал приведут девушку в свадебном платье. Размазывая тушь по щекам, она в слезах поведает миру, как я бросил ее беременную возле алтаря, сбежав к Лонгу.

В настоящий момент мой мозг отказывался понимать мотивы поведения Дензила, толкнувшие его на столь шокирующее заявление. Я не представлял, что послужило причиной: своеобразная месть, скандальный пиар-ход или импульсивное желание как следует развлечься. Но я не мог допустить, чтобы его слова бесцеремонно перевернули мою жизнь, подобно коробке с ценными вещами, вытряхнув все под ноги случайным прохожим — это было несправедливо ни по отношению ко мне, ни по отношению к моим близким. Мнение общества меня не волновало: в наше время многие артисты делали публичный каминг-аут и этим уже нельзя было никого удивить. Меня возмущало другое — поместив меня в центр своего вранья, Дензил наплевал на мои желания и чувства, словно разорвал пишущуюся историю моей жизни в маленькие клочки и бросил мне их в лицо.

— Это неправда. Мы не встречаемся, — произнес я. Но, даже усиленный закреплённым на груди петличным микрофоном, мой голос все равно потонул в общем шуме. Тогда я встал и, присев на стол, крутанулся. Спрыгнул на пол с другой стороны. Уверенно подошел к брюнетке, задавшей роковой вопрос, и громко произнес в ее микрофон: — Мы не встречаемся, Дензил пошутил, — мне все же удалось добиться всеобщего внимания. Голоса один за другим стихли, и я смело продолжил в наступившей тишине: — Не хочу никого обидеть, но также не считаю нужным скрывать, что я стопроцентный натурал.