По ту сторону горизонта - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/76
• Следующая

— Зато я могу. Он из компании того задиры, которого вы подстрелили позавчера вечером. Если только это не его близнец, разумеется.

— Та-ак! Это становится интересным…

— Только постарайтесь не впутываться в неприятности, Феликс.

— Не беспокойтесь. Спасибо, Клифф.

— Не за что.

Монро-Альфа с Джеральдом двинулись дальше, оставив Гамильтона наблюдать за человеком, вызвавшим его любопытство. Тот, видимо, почувствовал, что привлек к себе интерес Феликса, поскольку оставил свое место возле колонны и прямиком направился к нему. Остановившись, как того требовал церемониал, в трех шагах, он произнес:

— Я пришел с миром, благородный сэр.

— В Доме Гостеприимства нет места вражде, — столь же церемонно процитировал Феликс.

— Вы очень любезны, сэр. Меня зовут Мак-Фи Норберт.

— Благодарю вас. А меня — Гамильтон Феликс.

— Да, я знаю.

Неожиданно Гамильтон резко сменил тон.

— Ага! А знал ли это ваш приятель, пытаясь полоснуть меня лучом?

Мак-Фи быстро оглянулся по сторонам, словно желая убедиться, что этих слов никто не услышал. Ему явно не по душе был оборот, который начал принимать разговор.

— Тише, тише, сэр, — запротестовал он, — я же сказал, что пришел с миром. Это было ошибкой — прискорбной ошибкой. Ссору мой знакомый затевал не с вами.

— Вот как? Тогда почему же он вызвал меня?

— Повторяю: это была ошибка. Я глубоко сожалею.

— Послушайте, — возмутился Гамильтон, — разве это по протоколу? Если ваш приятель искренне ошибся, то почему бы ему не прийти ко мне, как подобает мужчине? Я приму его миролюбиво.

— Он не в состоянии.

— Почему? Ведь я ранил его всего лишь в руку.

— И тем не менее, он не в состоянии. Уверяю вас. Он был… наказан.

Гамильтон внимательно посмотрел на собеседника.

— Вы говорите: «наказан». Так, что не в состоянии встретиться со мной. Может быть, он «наказан» настолько, что должен встретиться с гробовщиком?

Какое-то мгновение Мак-Фи колебался.

— Можем мы поговорить наедине? Конфиденциально?

— Похоже, здесь скрыто куда больше, чем видно над водой, Я не люблю секретов, друг Норберт.

— Жаль, — пожал плечами Мак-Фи.

Гамильтон обдумал ситуацию. В конце концов, почему бы и нет? Положение казалось забавным. Он взял собеседника под руку

— Раз так — давайте посекретничаем. Где?

Мак-Фи вновь наполнил стакан.

— Нам известно, друг Феликс, что вы не слишком симпатизируете смехотворной генетической политике нашей так называемой культуры.

— Откуда?

— Разве это существенно? У нас свои способы доискиваться до истины. Я знаю, что вы человек смелый и талантливый, вдобавок, готовый к неожиданностям. Хотели бы вы приложить силы и дарования к работе над действительно стоящим проектом?

— Прежде всего я должен знать, в чем он заключается.

— Естественно. Позвольте сказать… Впрочем, нет может быть, лучше ничего не говорить. К чему отягощать вас секретами?

Гамильтон отказался делать встречный шаг. Мак-Фи держал паузу, сколько мог, но в конце концов вынужден был продолжить:

— Могу ли я доверять вам, друг мой?

— Если не можете — чего будут стоить мои заверения?

В первый раз напряженный взгляд глубоко посаженных глаз Мак-Фи немного смягчился, а по губам скользнул легкий намек на улыбку.

— Тут вы меня поймали. Ну… Я считаю себя неплохим знатоком человеческой натуры. И потому намерен довериться вам. И все же — не забывайте, это секрет. Можете ли вы представить себе научную программу, составленную так, чтобы дать нам максимум того, что позволяют наши научные знания, и не стесненную при этом дурацкими правилами, которыми руководствуются наши официозные генетики?

— Вполне.

— Программу, которую осуществляют и поддерживают люди с жестким мышлением, способные думать самостоятельно?

Гамильтон кивнул. Он по-прежнему гадал, куда клонит этот деятель, однако решил играть до конца.

— Я не вправе сказать вам больше — здесь, — заключил Мак-Фи. — Вы знаете, где находится Дом Волчицы?

— Разумеется.

— Вы член братства?

Гамильтон кивнул. К Древнему Благотворительному Братству Волчицы принадлежал едва ли не всякий — орден обладал избирательностью проливного дождя. Сам Феликс не заглядывал в Дом Волчицы и раз в полгода, однако располагать местом для встреч в любом чужом городе было удобно.

— Прекрасно, Можем мы встретиться там попозже, ночью?

— Конечно.

— Там есть комната, где собираются порой некоторые из моих друзей. Не трудитесь спрашивать у портье — она в холле Ромула и Рема, прямо напротив эскалатора. Скажем, в два часа?

— Лучше в половине третьего.

— Как вам угодно.

Впервые Монро-Альфа Клиффорд заметил ее во время большого бала. Трудно объяснить, чем именно она привлекла его взгляд. Разумеется, она была красива — однако сама по себе красота не является для девушек знаком отличия. Они просто не могут не быть красивыми — как персидские кошки, бабочки «сатурния луна» или чистокровные скакуны. Нет, объяснить исходящее от девушки обаяние было куда труднее.

Вероятно, достаточно просто сказать, что стоило Монро-Альфе увидеть ее, как он моментально забыл и о том восхитительно увлекательном разговоре, который еще недавно вел с Джеральдом, и о том, что, мягко выражаясь, не любил танцев и в бальном зале оказался по чистой случайности. Забыл он и о снедавшей его меланхолии.

Впрочем, во всем этом Клиффорд не отдавал себе отчета. Он только взглянул на девушку во второй раз — и потом уже до конца танца старался не упустить ее из виду, из-за чего танцевал еще хуже обычного. Вместе с фигурами танца сменялись и партнеры, так что Монро-Альфе не единожды пришлось извиняться перед временными дамами за свою неуклюжесть.

Впрочем, от этого он не стал двигаться ни на йоту более ловко и грациозно, поскольку все мысли его были заняты решением проблемы: сведут ли их с девушкой фигуры танца, сделав на какое-то время партнерами? Будь этот вопрос поставлен перед ним в качестве абстрактной задачи: «Дано: хореографическая партитура танца; требуется установить: вступят ли в контакт единицы А и Б» — Клиффорд нашел бы ответ почти интуитивно, если бы, разумеется, счел сие занятие достойным.

• Предыдущая
• 21/76
• Следующая