Операция: «Украсть душу» - Гусейнова Ольга - Страница 4

– Все? Шутки закончились? – сухо бросил Глеб.

– Минуточку внимания, господа! Мы проверили: воздух за бортом нормальный, – уведомил пассажиров второй пилот. Молодец, расторопный. – Дышать можно без проблем.

– Дайте кто-нибудь воды попить, – заплакала женщина, сидевшая ближе к хвосту.

Глеб окинул хмурым взглядом салон и предложил, хотя скорее приказал:

– Бортпроводники, необходимо раздать людям воду и оказать всю возможную помощь. Затем самые крепкие и смелые спустятся со мной на платформу чужого… инопланетного транспортного средства, где нас… приземлили. Выясним обстановку, дальше будем действовать по обстоятельствам. Женщинам и детям настоятельно рекомендую оставаться на борту!

– А если там монстры? – пискнул кто-то на английском.

– Мы с Ирой идем с тобой! – вскочила со своего места Ульяна, метнулась к Глебу и вцепилась в его локоть.

Глеб удивленно глянул сначала на нее, потом на меня, всем телом подавшуюся к ним, но еще не оторвавшую зад от кресла, потому что боялась услышать «нет». Я преданно кивнула. Лучше рисковать рядом с тем, кто знает, что делать, чем сидеть и ждать смерти среди таких же паникеров, как и сама. Мистер Смирнов, спасатель и строитель, оценив нашу решимость следовать за ним хоть к черту на кулички, снисходительно мягко усмехнулся. Мне кажется, и Ульянку мою по макушке ласково потрепал совершенно неосознанно.

Глеб занялся, наверное, привычной ему работой: координацией действий бортпроводников и медиков, попутно назначая «самых крепких и смелых». Роман от такой должности, мотнув головой, отказался, вжавшись в кресло и стыдливо отвернувшись. В принципе, его можно понять: в наш прогрессивный век гламура и селфи, инструкций на все случаи жизни и специально обученных людей согласиться рисковать своей жизнью? Вопрос, конечно, интересный.

Дожидаться, когда стюарды и медики закончат с пострадавшими и раздадут воду, Глеб с капитаном Майклом Кроули не стали. Всего нас, «десантников-добровольцев», набралось с десяток. Когда с шипением открылась дверь, в лицо повеял прохладный воздух с примесью чего-то химического. Наша небольшая группа даже дышать перестала – помирать никому не хотелось.

Капитан выпустил надувной трап, один за другим мы съехали вниз, на рифленую поверхность. На минуту замерли, напряженно оглядывая пространство, ожидая хоть какого-то движения. Но тишина стояла оглушающая, если так можно выразиться, биением своего сердца. Еще и освещение было серое, тревожное, оставлявшее дальние углы в темноте.

– Похоже, здесь на электричестве экономят, – буркнул один из «десантников».

– А чего ты хотел? Софиты и красную дорожку? Может, еще и почетный караул с оркестром? – зло выдохнул другой.

Да уж, нервы у всех ни к черту. Мы с Улей в мужские разговоры не вступали, молча стояли за Глебом, держась за руки и напряженно озираясь.

– Вон, смотрите, еще один самолет! – воскликнул один из нас, указывая в сторону нашего боинга.

Мы дружно, кто наклонился, кто присел, чтобы увидеть позади нашего лайнера еще один – небольшой суперджет. К его иллюминаторам прижались несколько испуганных лиц. Надо думать, пассажиры второго судна, увидев нас, ожидали, что будет дальше.

А дальше – абсолютно пустой ангар… или отсек, если у нас не случился коллективный приступ безумия и мы действительно на громадном, неведомо откуда взявшемся космическом корабле. Размеры ангара потрясали воображение, ведь огромный боинг выглядел здесь птичкой в бескрайних небесах. Одинокой! Беззащитной! А мы сами – песчинками. Честно сказать, мне стало еще страшнее. Вокруг – тишина и никого. Но разве может быть такое высокотехнологичное сооружение, куда нас притащил «золотой луч», если не придираться, быть ничейным и безопасным? Ведь зачем-то мы здесь?

Наша сбившаяся в кучу группа, крутя головами, направилась к видневшейся впереди ближайшей арке, явно ведущей в туннель. Таких арок вокруг мы отметили много. Но дойти до нее не успели. Сначала показалось, что из арки хлынул черный поток воды, но потом оказалось – насекомые!..

– Мама!.. – в ужасе прохрипела Улька.

Заставив меня захлебнуться криком, Глеб развернул нас назад и буквально поволок за собой обратно к самолету. Мы спотыкались, но бежали за ним как привязанные. Жаль, по скользкому надувному трапу обратно влезть никто так и не смог. Те, кто успел добежать первыми, карабкаясь под испуганные вопли стюардесс, замерших в дверях, съезжали вниз. Из иллюминаторов на нас таращились остальные пассажиры. Паника набирала обороты.

Тот самый лысый бугай из бизнеса попытался закрыть дверь, у него с двумя стюардессами завязалась потасовка. Одну из них он выкинул на трап, и та, сбивая нас, скатилась до пола. Я держалась за веревочные поручни и с ужасом наблюдала за медленно закрывавшимся люком. И в этот самый момент видела ужас в глазах подлого бугая, который понял, что опоздал, – нас накрыло волной насекомых! Они были разных размеров, большие и совершенно маленькие, со спичечный коробок.

Черные твари с множеством ног невообразимым потоком заливали все вокруг. Нашу «десантную» группу вместе со стюардессой они окружили и начали оттеснять от трапа, угрожающе вскидывая лапки, словно отталкивали, вынуждая пятиться. Еще и еще. Я не сразу сообразила, что нас не жрали, а настойчиво увлекали к тому самому тоннелю, откуда появилась эта орда. Вцепившись в Улину руку, я таращилась на черных монстров с кучей ног на округлом безголовом теле. Даже глаз не видно, только гладкий, словно полированный покров и множество лап, благодаря которым насекомые за секунду облепили самолет, забрались в салон и, к полному нашему изумлению, начали выдавливать людей наружу. Мертвых и живых! Совсем скоро в ангаре скопились все пассажиры, причем из обоих самолетов. Единой, тесно прижатой друг к другу массой, с ранеными на руках, на плечах, доведенной до крайности ужасом и неизвестностью, но живой! Пока живой!

А мертвые лежали сломанными куклами у надувного трапа – забытые и ненужные.

– Мне кажется, это роботы! – выдохнул Глеб, обменявшись тревожным взглядом с Кроули.

– И мне… – вглядываясь в насекомых, согласился капитан.

Вместе со всеми горе-пассажирами наблюдая за тем, как твари выносят из самолета все, что не было встроено или прикручено, – тележки с едой, водой, одеяла и подушки, чемоданы и сумки, газеты и журналы – я не верила глазам. Нервно хихикнула, когда увидела желтую маску, пояс и спасательный жилет для демонстраций пассажирам, вытащенный из самолета группой насекомых.

Когда оба судна опустели, пол под ногами задрожал. Мы с Ульяной, тихо взвизгнув, вцепились друг в друга мертвой хваткой, присели и испуганно таращились на спустившиеся с лязгом откуда-то сверху стальные «лапы». Обхватив сначала суперджет, потом и боинг, «лапы» потащили их к противоположной стене. Вскоре она медленно разъехалась, и под очередной потрясенный всеобщий выдох мы увидели переливающуюся синюю пленку, за которой угадывались очертания Земли и Луны! И именно туда отправились, полетели самолеты! Прямо в бездну – в открытый космос!

Господи, за что… Если еще минуту назад у меня теплилась надежда на чудо, на спасение, то стоило вратам сомкнуться, внутри все умерло. Все, обратной дороги нет. Как и надежды на спасение, на возвращение домой, на Землю!

Словно по щелчку пальцев, ангар поглотила мучительная, давящая на истрепанные нервы тишина. Меня колотило от ужасающей мысли, что кто-то незримый лишил пятьсот человек последней надежды на спасение, специально выкинув оба самолета в открытый космос. Наверняка, чтобы все мы осознали – это конец. Конец всему, что привычно, знакомо, значимо!

Чужие эмоции давили на меня, в буквальном смысле обстреливая со всех сторон, будто острые разряды. Приходилось терпеть, выдерживать не только свой страх, но и чужой. Ведь тишина царила лишь вокруг, а вот внутри, стоявшие рядом люди, сходили с ума от волнения. Я еле удерживала себя в сознании. Ненавижу свою особенность, мое проклятие! Порой я ощущала чужие эмоции как вибрации, как электрический ток, из-за которого мой мозг грозил «перегореть».