Империя храмов (СИ) - Кас Маркус - Страница 8

— Не перегибайте. Можно же как то вежливее с благородными… — не сдавался пухляш.

— Все мы тут благородные. Не тем пальцем деланные, который этот недоумок со спуска не научился убирать. Не так ли нас учит писание? И произошли они от самих богов, и покуда их кровь течёт в жилах, будут силы для борьбы…

— Ах, хватит, — настоятель не сдержал раздражения и перебил. — И я сам писание наизусть вам прочесть могу. Только вы, брат, забываете, что живём мы в современном мире и по современным правилам.

— А вот этого я не забываю, — голос мужика заметно похолодел и сам он выпрямился. — Почти каждый день вижу эти правила и этот мир. А когда вы в последний раз спускались в катакомбы?

— Дела мои не позволяют такие походы, брат. Да и защитник вы, а не я.

— Вот и они должны ими стать, — Глеб кивнул в сторону двора, где возобновилась тренировка. — При этом выжить. А уже потом, будь на это воля богов, продолжить род или иным образом послужить империи.

То, как он сделал ударение на воле богов и как поджал губы при этом настоятель этой богадельни, сказало мне многое. Не хотелось делать поспешные выводы, но тут явно есть среди благородных те, кто ещё благороднее.

Ещё и божественного происхождения. Действительно это так или нет, неважно. Раз тут по городам и сёлам собирают бастардов, а как я понял именно их и называют непризнанными, то верят в это все.

Вряд ли называют так из вежливости. Значит есть признанные, а есть законнорожденные детки. Искатели, вероятно, тем и занимаются — ищут незаконнорождённых, щедро раскиданных по всей империи.

Надеюсь, Российской. В конце концов Санкт-Петербург остался собой, а не стал Нью-Яньцзинем или прочим нью. Да и рожи вполне себе славянские, даже у этого скромняги из Бессарабии.

А вот обязательная служба в своеобразной армии уже интереснее. Обитель ордена или воинская часть, всего лишь название. Хотя по отсутствию строгости, такое даже к захолустной академии не отнести.

— Вы, брат, безусловно всё правильно говорите, — примирительно поднял руки колобок и сложил их в молитвенном жесте. — Только прошу, не трогайте вы больше княжича Ростовского. Вот зачем вы его ко мне отослали? Его отец…

— Я отослал к вам адепта, а не княжича. Нет тут отпрысков князей, графов да баронов. Есть адепты и посвящённые. Так что я тоже вас попрошу. Обойдёмся без титулов и фамилий, как и положено по кодексу ордена. А разбираться со светлейшим князем — как раз ваша работа.

Кто же такой этот брат, что даже настоятель старается с ним договориться? Мужик мне нравился всё больше. И то, как он стоял на своём, и как не церемонился, когда можно было.

Ну хоть сословная история чуть прояснилась. Дворянство или аристократия. Вдруг и я бастард князя? Конечно, раскатал губу, именно в таких лохмотьях благородные детки и ходят.

Аристократические изыски прервались самым банальным и неуместным в таких декорациях и беседах звуком. Негромкой трелью мобильного телефона. К нему прибавилась характерная вибрация.

Настоятель укоризненно смотрел на Глеба, пока тот доставал самый желаемый для меня предмет — смартфон. Самый настоящий, сенсорный и тонкий. Я успел увидеть на экране имя — Берёзка.

— Служебный, — отмахнулся от колобка наш брат и ответил. — Слушаю. Да. Нет. Принято.

Мой чуткий слух уловил женский голос, торопливо что-то говорящий, прежде чем разговор был завершен. Кем бы ни была эта Берёзка, голосок у неё приятный.

— Прошу меня простить, вызывают, — с нескрываемым удовольствием сообщил Глеб открывшему было рот настоятелю и махнул нам. — За мной.

Мы с Карлом, уже успев почувствовать себя мебелью, переглянулись, но послушались. Пухляш проводил нас до того неприятным сальным взглядом, что я еле удержался от того, чтобы поежиться.

Прошли мы до конца галереи вдоль одной стены и спустились по похожей узкой лестнице. Карл так и вовсе протискивался, соскребая меловую штукатурку, пока не догадался развернуть корпус. За спуском последовала череда разнообразных помещений, похожих на места для отдыха.

Редкие встречные здоровались короткими кивками. Никаких поклонов, что пытался поначалу исполнять здоровяк. Учился он, к моему приятному удивлению, быстро, тоже перейдя на кивки.

Лабиринт, повороты которого я задолбался запоминать, закончился спуском ещё ниже, в подвал. Под зданием был настоящий бункер. Не удивлюсь, если тут есть своя ветка метро или подземный ход вовне. А то и целая сеть.

Упакованный в бетон широкий коридор с невысоким потолком уходил куда-то в темноту. Свет, а тут наконец были обычные лампы, зажигался по мере нашего продвижения. Во тьме лишь слабо горели мелкие красные огоньки, обозначая двери.

В нос ударил запах сырости и застоялой воды, а под ногами зашуршала крошка. Ещё и лампа над нашей головой моргнула, на пару секунд оставив только зловещие красные точки.

Мы прошли несколько дверей, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. Массивные и металлические, все в ржавых заклёпках и подтёках. Возле очередной такой мужик остановился, окинул нас оценивающим взглядом и, неудовлетворённо вздохнув, тихонько постучался.

Не успел он второй раз прикоснуться к поверхности, как в двери что-то взвизгнуло, щёлкнуло и она приоткрылась с протяжным скрипом. Лампа над нами снова моргнула и Глеб скрылся внутри.

Я вгляделся в темноту, подталкивая Карла вперёд. Не нравился мне этот бесконечный коридор. Звук наших шагов он проглатывал как бездонная глотка, сбивая с толку слух. Так и зашёл задом, нашаривая ручку, которой не было. Дверь так же громогласно сама поползла на место, а я обернулся.

Мы находились в берлоге компьютерщиков. Была у нас такая священная комната. Не дай бог тронешь что или наступишь не туда. Или чихнешь ненароком. Этот народ пугливый и очень трепетный.

Вот и здесь всё помещение было заставлено техникой. Дальняя сторона так же уходила в тень, но скрип двери всё же нашёл где-то там отклик, уткнувшись в стену. Стеллажи с разнообразным оборудованием, от количества и вида которого разбегались глаза.

Но, прежде чем рассматривать чудеса местной техники, я увидел местного ботаника. Точнее ботаничку. Девушка, миниатюрная, бледная и с красными от усталости глазами, восседала в крутящемся кресле. Стену перед ней занимали ряды мониторов.

На столе снизу с десяток клавиатур. Может и больше, остальное терялось под ворохом бумаг, проводов и ещё чёрт знает чего. На единственном чистом участке стояла огромная розовая чашка с ручкой в виде фламинго.

— А это кто? — нежным голоском поинтересовалась она, скользнув по нам изучающим взглядом.

У женщин есть такое. Молниеносная оценка и миллион выводов. Как правило ни один из них не был правильным. Но она хоть не усмехнулась нашему виду, даже виду не подала, что что-то не так.

Я же жадно посмотрел на мониторы. Камеры наблюдения, городские. Переулки, склады, какие-то промышленные кварталы. На одном была карта города, и по рекам и каналам я убедился — Питер. Немного другой…

Раза в два так побольше. Причем разросся он не только на север и юг, но и в залив. Ещё пара островов на месте гавани, и немаленьких.

— На экскурсию вот привёл, — насмешливо ответил Глеб, заметив как я уставился на карту. — Неместные, как сама видишь. Этот, мелкий, Карл. Второй молчун. Что у тебя?

«Мелкий» тут же умудрился своей тушей задеть стеллаж и с него что-то упало и закатилось в угол к мониторам. Девушка поморщилась, неохотно поднялась и залезла под стол.

— Извините, — пробормотал Карл и было ломанулся помогать.

— Стоять и не двигаться. Дышать по команде, — остановил его порыв защитник. — Дыши. Но бесшумно.

Королева этого электронного царства тем временем выбралась, сдувая пыль с круглого металлического шара. Она покрутила его перед лицом, рассматривая, понюхала, нажала пальцем и бросила Глебу.

— Не взвелся, счастливчики, — девушка отвернулась к мерцающим изображениям, даже не проверив поймал ли кто-нибудь шар.

Глеб поймал и выражение его лица в этот момент таким спокойным не было. Мужик осуждающе глянул на девушку, затем на здоровяка. Ну и на меня для профилактики. И очень аккуратно положил шар в открытый кейс с подобными устройствами. Закрыл распахнутую крышку и только после этого шумно выдохнул: