Голос Ветра (СИ) - Чащина Татьяна - Страница 1

Сивая самая красивая.

Он был выше меня на голову и такой… взрослый. У него даже щетина на лице появлялась… Иногда. О чём я? О глазах его сумрачных карих, что прятались в тени широких бровей, о том, что невероятно хорош собой. Самый красивый парень в этом гиблом городке. Плечи широкие, ещё рукава чёрной толстовки закатал, а там такие руки… Музыкальные пальцы.

Возможно, он не только пел, но и играл. Я б хотела, чтобы на гитаре.

Ради Ветра я забыла о своей гордости, обо всём на свете и пришла в эту пятиэтажку, торчала в вонючем подъезде, лишь бы столкнуться с ним.

Вот он, стоял напротив. Сердце замирало, я немела, холодела и задыхалась. И боялась...

Неправильно одета? Плащ светлый, сапоги резиновые. Они у меня прозрачные с розовой подошвой и розовыми шнурками. Здесь никто так не ходил… Даже в апреле, когда снег уже почти растаял и кругом грязь и лужи.

— Зачем волосы в серый покрасила?

Голос его глубокий, бархатный, с лёгким, еле ощутимым хрипом. Я уже всё узнала, это штробас. Ни одна девчонка не устоит перед таким. Окутывал, пленил и утаскивал в какую-то пучину эмоций.

Почти три месяца училась с ним в классе, и только сегодня меня осенило, что тот самопальный и тухлый клип на Ютубе, который я крутила уже год, записан Ветровым. И это его голос за кадром.

Он редко повышал голос, но сегодня в коридоре школы пронеслась над толпой его трель. Ну, и умерла я в тот момент, а воскресла здесь, на лестничной клетке пятиэтажки.

Неладное со мной случилось! Стала узнавать у девчонок, где Илью Ветрова можно встретить.

Смеялись надо мной, я только хмыкала в ответ. Но мне нужно было спросить и увидеть его глаза. Не в школе, где суета и десятки любопытных, а один на один. Я хотела остаться с ним вдвоём.

Но как узнать наверняка, что это его клип?

Вот так живёшь, фанатеешь от красивого голоса. Думаешь, эти люди, что так поют, недоступны, они небожители. Под клипом много вопросов и предложений, а он не отвечал.

— Это натуральный цвет, — наконец-то ответила я, чувствуя, что сильно краснею. — Называется пепельно-русый.

— Нет, Лялька, это седой.

— Родилась с таким, — посмотрела вниз в лестничный пролёт.

— Родилась, — усмехнулся он, — увидела где и поседела от страха.

Я улыбнулась несмело.

Он меня оскорблял?

Никто с ним не связывался из девчонок, он колючий и агрессивный.

Но...

Говори, Ветер, говори! Я, кажется, пьянею.

Голос твой тёплый, сладкий, обнимает и ласкает.

Столько в парне очарования, как устоять?

Эта слабость могла привести к последствиям. Я, допустим, влюблюсь. Или уже...

Вернула взгляд к его рукам.

Он спокойно продолжал лузгать семечки, при этом шелуху на пол лестничной клетки не бросал. Мог бы, кругом была грязь. Не стал. Это его как-то характеризовало? А этот пофигический взгляд, изучающий меня, что значил?

Кексу с таким голосом можно многое простить, а с такой внешностью неземной тем более.

— Ездили по реке с родителями Полинки Потёмкиной, видела место, где плакучие ивы у сосен растут. Как в клипе. Это ты клип на Ютуб залил.

Встретилась с его потемневшими глазами.

— С чего ты взяла? — хмыкнул уголком приятных губ.

Мне теперь в нём всё казалось приятным. Я пыталась вспомнить, как мы с ним познакомились, какое впечатление Ветров произвёл на меня.

Смазливый. А для меня это в первую очередь, как «Аchtung!» Столько девчонок на красивых парней велись и пропадали. Мы с родителями недавно переехали, место незнакомое, о Ветрове пока что никто ничего хорошего мне не сказал. Асоциальный, из бедной семьи, всё время в одной и той же одежде и лохматый, скорее всего, потому что на парикмахерскую денег не было. И на Ютюбе сто процентов не отвечал, потому что за интернет нечем платить.

Собственно, весь этот набор мне и запрещал даже смотреть в его сторону…

Но теперь я тщетно пыталась вспомнить весь «achtung», не получалось.

Бесполезно.

Я видела его здесь и сейчас, в режиме реального времени, и балдела. Можно сказать, что влюбилась, поэтому затуманился некогда трезвый разум… Но он ведь действительно красивый! Высокий, с таким голосом, что трепетало во мне всё, когда слышала.

— По голосу узнала, — тихо ответила и посторонилась, потому что с верхнего этажа спускались парни из нашего класса.

Как бушующий поток они зацепили с собой Илью Ветрова, «смыли» с лестничной площадки.

— Здоров, сивая, — гоготнул долговязый - Егор Буравкин. Тоже одноклассник.

— Дратуте, сивая, — сказал в нос худой и длинный Витя Рекрутов, который казался пай-мальчиком из приличной семьи, а ходил с такой гопотой.

— Пепельный, — негромко ответила я.

— Она Лялька! — крикнул один из парней.

— Точно, говорящая фамилия.

— Лучше б Соска! — Подмигнул мне Витя.

Они заржали.

— Только жаль седая. Лялька, перекрасься!

— Не надо, Ляль! Рыжие и сивые — самые красивые, — пропел Ветер, уходя с ребятами вниз.

Они опять дружно заржали как кони.

И я улыбнулась. Это было вознаграждением за все мои сегодняшние страдания, мне же пришлось переступить через себя и к парню подойти, а это лишние слухи.

*****

Мама просто звонила, а я так испугалась, будто она в этом подъезде стояла и смотрела, чем я тут занимаюсь. Рука дрожала, я торопливо спускалась по грязным ступенькам.

— Да, — быстро ответила.

— Дана, ты где ходишь? — строго спросила мама.

Она боялась за меня.

Мы жили в столице, и я посещала гимназию для девочек, поэтому она думала, что я инфантильная, совершенно беспомощная и слегонца тупая. Что творилось в закрытой гимназии для девочек, лучше мамочкам не знать. И я далеко не глупая.

Вот переехали в городок, напоминающий большую деревню, теперь тряслась родительница и контролировала каждый шаг.

— Я была на тренировке, до этого факультатив по немецкому…

— Знаю. Дана! Сейчас ты где? Я у школы стою!

— А! Мам, так я к знакомым зашла.

— Ты в своём уме?! Я запретила тебе, ты здесь никого не знаешь!

— Мам, не кричи, бегу! Я совсем рядом.

Отключила звонок и вывалилась из подъезда, в буквальном смысле, потому что дверь открыли снаружи. И налетела на Ветрова, который вернулся уже без парней.

Я толком не успела сообразить, что происходит. Рюкзак сполз с плеча, я его ловила, чтобы не упал в лужу у крыльца.

Ветров схватил меня за запястье и потянул в сторону от козырька и покорёженной урны.

Уже темнело, на улице загорались высокие фонари. Рабочий день ещё не закончился, у дома было безлюдно.

Рядом с крыльцом стена из белого кирпича, отделяющая от основного входа лестницу в подвал. Туда меня и тащил взрослый высокий парень…

Почему взрослый? Он мой ровесник!

Но в момент, когда его пальцы сжимали до боли моё запястье, казалось, он просто бугай из папиных дружков. Ассоциация была такая яркая, что накатила паника, я нагнулась и укусила парня за руку.

Укушенный Ветров дёрнулся, отпустил меня. Ошарашенно округлились его глаза, он рассмеялся.

— Закричу, — предупредила я.

— Дикая! — возмутился он, продолжая скалиться. — Ты откуда к нам, из джунглей?

— А ты откуда?! Разве можно так хватать?! Что надо?!

Мы замолчали, успокоились. Нужно было бежать, но я стояла, ведь пришла к нему. Следовало что-то сделать, чтобы вычеркнуть его из своих мыслей. Ну, поёт, что теперь, всё ему позволить?

А не пошёл бы!

Я гордо откинула волосы за плечи и натянула свою голубую шапку с ушками.

— В детском саду такие модницы гуляют, — щурил один глаз Ветер, рассматривая меня.

— Извини, леопардовых лосин нет, — быстро съязвила.

Видела, ходят модницы подзаборные в таких. Улыбка сползла с его лица.

Молчали. Не расходились. Нужно первой уйти, чтобы остался приятный осадок от конфликта. Но вросла сапогами в чёрный нерастаявший сугроб. Ноги охлаждались, нос замёрз… Под вечер холодно, подмораживало лужи, становилось скользко.