Я (не) ваша мама (СИ) - Иконникова Ольга - Страница 19

Но я видела, что мои слова были ей приятны.

За чаем Лотта оказалась более разговорчивой. Она рассказала обо всех партнерах по танцам, похвалила радушие мэра и его супруги, восхитилась учтивостью его высочества. Ни в ее взгляде, ни в ее голосе не промелькнуло ничего, что свидетельствовало бы о том, что хоть кто-то из кавалеров сумел тронуть ее сердце. И я была этому рада — Шарлотта была еще слишком юной и неопытной, и я не хотела бы, чтобы она увлеклась первым встречным. Зная ее характер и наши с ней отношения, боюсь, я не сумела бы удержать ее от опрометчивого шага.

Мы легли спать далеко за полночь, и когда я вышла к завтраку на следующее утро, дети еще спали. Я съела яичницу с беконом и велела закладывать лошадей. Мне нужно было отвезти в лавку очередную партию высушенных трав, и мне хотелось выехать из Карлайл Холла раньше, чем Лотта проснется. Нет, что бы она ни думала, я не собиралась отказываться от этой торговли — она приносила неплохой доход, в котором мы сейчас отчаянно нуждались.

Шел мелкий дождик, и чтобы не замочить товар, я сложила его в шляпную коробку. Почти всю дорогу до города я проспала и проснулась только тогда, когда кучер остановил лошадей на центральной площади. Я велела ему дожидаться моего возвращения и отправилась в лавку пешком.

Дождь усилился, и я заскочила в лавку, даже не отряхнув плащ. И только когда услышала заметно взволнованный голос Грейс, застыла на пороге и огляделась.

— Нет, сэр, я не обманываю вас! — девушка была так увлечена разговором, что даже не заметила моего появления.

Как не заметил его и стоявший у прилавка покупатель.

— Я не говорю на древнеэлайском языке и не умею на нем читать. Я даже по-эрландски читаю плохо.

— Но вот же у вас на полке старинная книга на элайском, — возразил ей стоявший ко мне спиной мужчина, и я вздрогнула, узнав его по голосу. — Это довольно дорогая книга, и вряд ли вы стали бы покупать ее, если бы могли прочитать то, что в ней написано.

Это была одна из книг моей бабушки. Ничего таинственного в ней не было — обычный сборник старинных преданий с красивыми картинками. Но выглядела она очень внушительно — потемневший кожаный переплет с золотым тиснением и коваными уголками. Я подумала, что такой предмет в интерьере лавки с зельями придаст помещению соответствующий антураж. Никто из покупателей всё равно не знал элайского языка.

— О, сэр, — пролепетала Грейс, — но это просто книга. Она здесь как картина или как вон та медная ступка для перетирания трав — создает приятный вид.

Девушка, наконец, заметила меня, и в ее взгляде отразилось облегчение. Проследив за этим взглядом, мужчина обернулся. Я не ошиблась — это был герцог Анзорский.

— Ваша светлость! — он поприветствовал меня с немалым удивлением. — Не думал, что вы бываете в таких местах.

А я всё еще продолжала стоять у порога, держа намокшую коробку в руках. С капюшона плаща слетали капли, и я понимала, что выгляжу не самым презентабельным образом.

У меня было всего несколько секунд на принятие решения, и я его приняла. Мне надоело прятаться и всё время бояться того, что моя тайна будет раскрыта. Поэтому, поставив коробку на прилавок, я, набравшись смелости, выдохнула:

— Я не только часто бываю в этой лавке, ваше высочество, я еще владею ею.

Мне было всё равно, что он обо мне подумает. Если осудит, брезгливо отвернется или попытается образумить — ну, что же, значит, так тому и быть. Ему легко оставаться аристократом в любом положении — у него нет недостатка в деньгах, и понять тех, кто не столь богат, ему не просто.

Мне показалось, что Грейс была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок. Не знаю, что ее повергло в такой шок — громкий титул ее собеседника или моя откровенность, — но она так сильно побледнела, что я предложила ей нюхательную соль.

— Вот как? — отчего-то обрадовался герцог. — Тогда, наверно, именно вы мне и нужны. Уж вы-то точно умеете читать по-элайски!

Я кивнула. Глупо было это отрицать.

— Вы не представляете, ваша светлость, как я счастлив, что это узнал! — он довольно потирал руки и вел себя совершенно не так, как я ожидала. — Но, простите, не смею навязываться вам с разговором прямо сейчас — вы промокли и, должно быть, замерзли.

Я мотнула головой, и еще несколько капель слетели с волос, оставив следы на моих белоснежных перчатках.

— Нет-нет, ваше высочество, я готова вас выслушать.

— Ну, что же, это замечательно, — он улыбнулся еще шире. — Постараюсь быть кратким. Помните, на балу я говорил вам про древние рукописи, найденные в литонской библиотеке? Так вот — сегодня утром я понял, что в одиночку не в состоянии их прочитать. Я немного знаю древнеэлайский язык, но когда я полагал, что этого окажется достаточно, то явно переоценил свои способности. У меня есть толстый словарь, но даже с ним дело продвигается слишком медленно. Боюсь, чтобы прочитать хотя бы одно заклинание, мне потребуется не меньше недели. Поэтому если вы согласитесь мне помочь, то я буду несказанно счастлив. Быть может, вы не откажетесь хотя бы взглянуть на эти рукописи, леди Карлайл?

Теперь в его голосе я слышала беспокойство. Похоже, для него прочтение этих рукописей было чрезвычайно важным делом.

— Рядом с библиотекой есть отличный чайный дом, где подают вкуснейшие пироги с клубникой и сливками, — он уже пытался меня подкупить.

Это прозвучало весьма заманчиво. Горячий чай и немного сладкого — это именно то, что мне сейчас нужно. Я подумала и снова кивнула. А почему бы и нет?

В чайном домике было тепло и уютно. Пахло ванилью, корицей и еще какими-то вкусностями, аромат которых я не смогла узнать. А пирог, который нам подала пышнотелая улыбчивая хозяйка, был только-только вынут из печи, и его румяная корочка и красно-белая начинка выглядели столь аппетитно, что я сглотнула слюну.

Хотя, признаться, я предпочла бы сейчас большой кусок хорошо прожаренной говядины. И почему мужчины думают, что женщины должны питаться как птички — исключительно сладким и мучным?

Но ни ростбиф, ни индейку, ни рыбу в чайном доме всё равно мне предложить не могли, так что не было никакого смысла об этом думать. Я вздохнула и вонзила свои зубки в мягкую сдобу.

Мне было неважно, что подумает его высочество о моем аппетите — я была голодна и не собиралась отказываться ни от второго кусочка пирога, ни от ореховых пирожных. Впрочем, герцог и сам уплетал всё за обе щеки.

Посетителей в чайном доме было немного, и среди них, судя по всему, не было тех, кто были гостями на балу у мэра. По крайней мере, герцога Анзорского никто не узнал, и мы смогли поесть спокойно.

Когда чувство голода было утолено, и его высочество расплатился с хозяйкой, мы перешли в соседнее здание. Городская библиотека была небольшой, но пользовалась популярностью у местных джентльменов, которые приходили сюда почитать новости в столичных газетах, и дам, обожавших романы о любви, иметь которые в личной библиотеке они не могли себе позволить. Здесь можно было взять книги на дом или воспользоваться светлым и теплым читальным залом.

Но у герцога Анзорского были особые права — седой библиотекарь безропотно пропустил нас на второй этаж, где находилось хранилище самых ценных экземпляров. Мы расположились в большой комнате, уставленной массивными шкафами с сотнями книг и рукописей. Я ожидала, что библиотекарь будет находиться тут же, наблюдая за своими сокровищами, но нет — он удалился с поклоном, положив на стол у окна ту рукопись, которую затребовал его высочество.

Это была даже не книга, а свиток — такой древний, что я взяла его в руки не без робости. Мне было сложно сказать, из какого материала он был изготовлен. Текст сильно выцвел, а некоторые буквы были написаны со столь большим количеством завитушек, что чтение каждого слова давалось мне с трудом.

— Заклинание на сбор росы, — наконец, разобрала я первую строчку.

Я перевела взгляд со свитка на его высочество. Тот казался одновременно и удивленным, и разочарованным.