Забери мою боль - Роман Виолетта - Страница 12

Выпив немного воды на кухне, отправилась в комнату. Но когда подошла к двери, услышала женские стоны со стороны соседской спальни. Оттуда, где обычно отдыхал Палач. Стоны были такие громкие, они разбавлялись тихим мужским рычанием. Я замерла у приоткрытой двери. Звук мужского голоса – он показался мне таким волнующим. Не знаю, что на меня нашло, но я сделал шаг и заглянула в проем двери.

Это был не Потап. Увиденное отдало болью в груди. На постели, на четвереньках стояла какая-то блондинка, а сзади к ней пристроился высокий, мускулистый мужчина. Его тело было покрыто капельками пота также, как было покрыто каплями воды из душа тело Илая. Он двигался так ритмично, его жилистые руки буквально на весу удерживали ее. Он запрокинул голову назад, немного повернувшись, и я увидела его лицо.

Мне захотелось заплакать. От разочарования и обиды.

Илай, черт его подери, Нейман. Это он трахал незнакомку в комнате своего отца. Это из-за него у меня весь день болела душа. А ему, похоже, вполне себе неплохо. Не знаю почему, но у меня запекло в глазах, а поперек горла встал огромный ком. Я стояла и смотрела на них, как идиотка. И только когда она кончила – громко и протяжно, я пришла в себя и сорвалась в комнату. Закрыла ее на замок и забралась на диван, укрывшись с головой одеялом. Только оно не спасало меня. Ни от посторонних звуков, ни от ее смеха и приторно сладкого голосочка, ни от боли, стиснувшей мою грудь.

– Защищайся, нападай на него!

Дыхалка на нуле. Перед глазами уже плывет все, а легкие горят от нехватки воздуха. Перед глазами снова она. Равнодушная, холодная, высокомерная. Стоит в обнимку с Палачем, и когда я прохожу мимо, тянется к нему и целует. Устраивает представление, где я главный зритель.

Во мне снова вскипает это и я не могу контролировать злость. Врываюсь на полную. Бью без разбора. Он уже на полу, я сверху, беру в захват. Рев. Отвратительный животный рев. Он режет уши, раздражает.

– Все! Хватит! Закончили! – откуда-то из тумана голос Палача. Не слышу его, продолжаю давить.

А потом вдруг хватка на шее. Он тянет меня, в глазах темнеет. Сжимает так сильно, что рев прекращается и я начинаю хрипеть. Бросаю противника, отскакиваю в сторону. Несколько секунд уходить на то, чтобы отдышаться.

– Выходи отсюда.

Палач в клети. Напряженный, готовый броситься на меня в любую минуту. Трясу головой, пытаясь собрать в кучу мысли.

– Что?! Я только начал! – не пойму какого черта ему от меня нужно.

– Я сказал, выходи из клети! – ревет как не в себя.

Он в своем уме?! До боя пять дней!

– Мне не нужен долбанный перерыв!

Палач наступает на меня. Только я х*й дам заднюю. Смотрю на него в упор.

– Где твои мысли?! Ты не здесь! Мне нужна злость!

Я в секунде, чтобы не всечь ему.

– Во мне еб*ть сколько злости сейчас, Палач, – рычу сквозь зубы, приближаясь к нему в упор.

– Так показывай ее в клети, а не бухай и не трахайся ночами напролет! Ты вообще понимаешь, что творишь?

Я засмеялся. Он пытается учить меня нравственности? Или Палача злит, что я делаю это на кровати, где он каждую ночь трахал Юльку, пока я был за решеткой? Так я пробовал там спать – не вышло. Ее запах пропитал все, каждую деталь, каждый сантиметр пространства.

Я сплю с ними и представлю ее. Белокурую, голубоглазую, смотрящую на меня с вожделением и нежностью. Прежнюю Юльку. Я трахаю ее так, что она стонет громче любой порно актрисы. Трахаю так, что каждое утро на моей спине остаются следы ее ногтей. Кто она? Как ее зовут на самом деле? Вчера была, кажется, Катя. Сегодня – Ирма. Да и похер, кто они. Они все для меня –способ снять стресс, унять желание разнести этот содом. Успокоительные, которые действуют на короткий промежуток времени.

– Илай, выходи из клети, на этом все.

Его голос вырывает из мыслей. Не отступится теперь. Из кожи вон вылезет, но не даст мне спарринговаться. Хлопнул по плечу Артуру.

Сбросил перчатки, спустился вниз. Осмотрелся.

Аня тащила стопку футболок в сторону раздевалки.

– И куда Нина запропастилась? Отпрашивалась на день, а нет уже два… – проворчала недовольно, проходя мимо Палача. Тот осек ее злым взглядом. Девушка испуганно опустила глаза и сорвалась едва ли не на бег.

Цыпленка действительно нигде не было. Вот уже второй день. После той стычки в раздевалке я не вижу ее. Злили даже воспоминания. Маленькая неблагодарная дрянь. Смотрела на меня, будто на чудовище.

– Не достоин ее, – произнес беззвучно и засмеялся. Да и х*й с ней. Нет и не надо. Плевать. Потер устало мокрые от пота волосы.

В раздевалке едва не столкнулся с Лукой. Он как раз выходил в зал.

– Эй, брат, ты идешь на бой?

Осмотрел его. На нем был стильный брючный костюм.

– Разве сегодня?

– Через два часа. Поехали, Остап уже там.

Я не знал, стоит ли мне туда ехать. В душе итак демоны рвут на части. Лука понял мои мысли.

– Брат, тебе это нужно. А мне еще больше. Поехали, мне будет проще, если я буду знать, что ты в зале со мной.

Усмехнулся. Знал, что он говорит это для меня. На самом деле ему глубоко плевать, кто в этот момент будет в зале. Когда ты выходишь на ринг – все перестает иметь значение. Весь твой мир сужается до небольшого квадрата и одного человека, которого ты готов разорвать на куски.

***

Я чувствовал себя новогодней елкой, у которой закоротило провода гирлянды. Я буквально светился льющимся по венам адреналином, азартом. Скандирующая имена бойцов толпа, ослепительный свет прожекторов, клеть посередине и татами с двумя бойцами. Два зверя, два изголодавшихся монстра. Октагон – единственное место, где можно делать все, не боясь о том, что подумают окружающие. Здесь нет рамок, если только самую малость. Здесь обнажаешься до костей. Срываешь с себя все лишнее, все мешающее тебе и становишься настоящим.

Я стоял у края клети, смотрел на взволнованного Палача. Его руки были в белых медицинских перчатках, он сжимал их так, что казалось резина лопнет. Он кричал ему. Сначала Остапу, теперь Луке, пока тот неистово выбивал дух у соперника.

– За руками следи! В партер его, Лука! Укладывай его в партер!

Пацаны все были рядом. Даже Танк следил за боем, переживая о брате. Я смотрел на испачканное кровью лицо Луки, смотрел в глаза его наполненные безумием и чувствовал, как это безумие проникает в меня. В поры через кожу, в легкие через ноздри. Оно просачивалось, распространялось по телу, заражая, заставляя сердце гнать кровь с удвоенной силой.

Это моя стихия. Мой мир. Это чистый кайф, льющийся по венам. Ни одна телка не даст мне этого, даже самая огромная сумма денег не позволит мне ощутить то, что сейчас будоражит кровь. И я вернусь сюда. Я, бл*ть, землю зубами буду грызть, но через пять дней я выйду и положу на маты любого бойца. Потому что это мой октагон. Мой ринг. Потому что мой зверь четыре года сидел в душной клетке, а теперь он требует крови. И он ее получит.

Палач оборачивается. Его взгляд встречается с моим, в то время как на октагоне судья поднимает руку Луки вверх, знаменуя победу.

– Ты следующий. Ты будешь самым лучшим! – говорит его взгляд. И, мать вашу, так и будет.

***

Клуб превратился в чистый содом. Не знаю, какой умник решил, что устроить вечеринку по поводу победы парней стоит сделать прямо в зале. Уверен, Палач об этом не в курсе. Сразу после боев он сорвался куда-то и уехал. Юлька весь день ходила как в воду опущенная. Не то, чтобы я сильно интересовался, но слышал, как они с Потапом говорили на повышенных тонах.

Все уже были порядком ужратые. Музыка гремела на всю улицу, девчонки отплясывали на столах. Я поздравил братьев и закрылся в тренажерке. Пить не хотелось. После сегодняшних боев во мне будто что-то проснулось. Теперь я четко видел цель и намерен был прийти к ней как можно быстрее.

Десять подходов со штангой, немного побоксировал, а потом вернулся на беговую дорожку. Мне не хватает выносливости. Нужно выбивать все лишнее, все токсичное дерьмо из головы.