Умри за меня (ЛП) - Роуз Карен - Страница 7

Большинство людей называли такие представления видеоиграми. Ван Зандт считал, что «развлекательная империя» звучит более шикарно, о чем не преминул рассказать всем и вся. До стратегии Behind Enemy Lines эта империя существовала лишь в мечтах Ван Зандта. Но эти мечты сбылись, Behind Enemy Lines являлась абсолютным хитом продаж, и все благодаря Клотильде и его невероятно реалистичной анимации. Благодаря моему искусству. И Ван Зандт это понял, выбрав образ Клотильды в момент смерти для обложки, вид которой предавал ему острых ощущений. Он знал, чьи руки лежали на шее женщины. Его руки. Игра подтвердила его гениальность, но он сомневался, сможет ли Ван Зандт правильно отнестись к реалиям его искусства. Поэтому он заставил его поверить в то, во что тот предпочитал верить, представив Клотильду вымышленной фигурой, а себя самого назвав Фрейзером Льюисом.

В конце концов, все сводилось к тому, что и Ван Зандт, и он получили то, что хотели. Ван Зандт получил «развлекательную империю», с помощью которой реализовал миллионы долларов. И миллионы видят мое искусство. То, что являлось его конечной целью. Он обладал даром. Развлекательные проекты — это самый эффективный способ в кратчайшие сроки продемонстрировать свой дар как можно большему количеству зрителей.

Когда он сделает себе имя, ему уже не понадобятся никакие анимации. Картины будут продаваться сами по себе. Но сейчас он нуждался в Ван Зандте, а Ван Зандт нуждался в нем.

Ван Зандту придется по душе его последняя работа. Он нажал мышку и еще раз просмотрел анимацию Уоррена Киза. Это просто само совершенство. Видна каждая мышца, каждое сухожилие, человек борется со своими оковами, корчась от боли, а кости медленно выдергиваются из суставов. Кровь тоже выглядела очень красивой. Не слишком красной. Очень реалистичной. Внимательный просмотр видео позволил ему скопировать каждую частичку тела Уоррена, вплоть до мельчайших подергиваний. С лицом Уоррена он, в известной степени, превзошел самого себя. Отлично изображен страх, а также неповиновение и сопротивление, которое человек оказывал своему похитителю. И это я. Инквизитор. Он представлялся стариком, который заманивал других в свой подвал для пыток.

Это навело его на одну мысль. Пора бы заняться поисками очередной жертвы. Он вошел в интернет. На этом маленьком веб-сайте он легко находил подходящие лица для своей работы. На этом сайте за скромную плату актеры и модели могли создать свои портфолио, и каждому голливудскому режиссеру оставалось лишь нажать на изображение, чтобы привести соответствующего человека к славе и почету.

Актеры и модели всегда лучшие жертвы. Они красивы, умеют драматизировать чувства, на их лицах можно нарисовать что угодно. Кроме того, они жаждали славы и, как правило, были ограничены в финансах, поэтому и брались за любую работу. До сих пор он заманивал жертвы ролью в документальном фильме, выступая в качестве безобидного, стареющего профессора истории по имени Эд Мунк. Но он вынужден был себе признаться, что постепенно ему стало жаль Мунка. Возможно, в следующий раз ему придется перевоплотиться в Иеронима Босха. Хотя тот и не являлся гением изобразительного искусства.

Он перелистал снимки из последнего поисковика. Сначала отобрал пятнадцать возможных кандидатов, но десять из них быстро признал неподходящими. Эти актеры не достаточно бедны, чтобы соблазниться его предложением. Из оставшихся пяти трое сидели на мели. Финансовая проверка показала, что они находятся на грани полного банкротства.

Он целую неделю вел слежку за этими тремя претендентами и выяснил, что лишь один из них одинокий, и никто не будет его разыскивать. Это важно. Жертве не полагалось иметь родственников. Лучше всего работать с такими оторвами, как маленькая криворучка Бриттани. Или Уоррен и Билли, которые связь с ним держали в тайне.

Из всех оставшихся кандидатов лучшим оказался Грегори Сандерс. Его изгнали из семьи, и он одинок. Об этом он узнал накануне вечером, когда последовал за Сандерсом в бар. Переодетый под бизнесмена, он угостил Сандерса выпивкой и заставил этого бедолагу рассказать свою грустную историю. У Сандерса не было никого, поэтому он — идеальный выбор.

Легкий клик по иконке Грегори, и стандартное электронное сообщение ушло. Он принял все меры по сокрытию своей личности. Никто не знает его в лицо, никто не сможет отследить его электронный адрес. Не позднее завтрашнего дня Грег примет его предложение, и не позднее вторника у него появится новая жертва. И новый крик.

Он оттолкнулся от стола и резко встал. Эти проклятые зимы в Филадельфии. Сегодня боль казалась очень сильной. Кроме упоения, которое доставляло ему его искусство, от него имелась еще одна польза — когда он рисовал, то забывал о фантомной боли, для которой не существовало ни лечения, ни проклятого облегчения.

Когда он добрался до дверей своей студии, ему кое-что пришло в голову. Вторник. Счета старика подлежали оплате во вторник. По ним необходимо платить. Пока закладная и коммунальные услуги оплачиваются вовремя, никто не удивится, куда исчезли старый Арти и его жена. Никто не должен их разыскивать. Именно этого он и добивался. Он снова вернулся к компьютеру. Завтра ему придется иметь дело с новой жертвой, поэтому лучше заплатить сейчас.

Даттон, Джорджия, воскресенье, 14 января, 14часов 15 минут.

— Хорошо, что ты смог так быстро приехать, Дэниел, — шериф Фрэнк Лумис бросил взгляд через плечо, потом отвернулся, чтобы отпереть входную дверь. — Я вообще-то не был уверен, что ты придешь.

Дэниел Вартанян знал, что замечание это обоснованное.

— Он ведь мой отец, Фрэнк.

— Угу, — замок не поддавался, и Фрэнк нахмурился. — Я был уверен, что это тот ключ. Я его получил, когда твои родители в прошлый раз были в отпуске дольше обычного.

Дэниел смотрел, как Фрэнк пробовал разные ключи, и чувствовал, как смутное предчувствие превращалось в животный ужас.

— У меня есть ключ.

Фрэнк отступил с недовольным видом.

— Почему ты, парень, об этом сразу не сказал?

Дэниел приподнял бровь.

— Я просто не хотел сюда вламываться, — саркастически заметил он.

Из-за закона и нарушения неприкосновенности жилища и так далее. Именно так он и сказал Фрэнку по телефону вчера вечером. Фрэнк позвонил с известием, что его родители не найдены, и что он постепенно начинает волноваться.

— Тебе будто кол в задницу воткнули, специальный агент Вартанян. Вытащи его, и я тебя им отлуплю.

Это не пустая угроза. В прежние времена Фрэнк неоднократно распекал Дэниела за какую-нибудь проказу. И Дэниел знал, он для Фрэнка значит больше, чем для собственного отца. Судья Артур Вартанян всегда был слишком занят, чтобы заботиться о своем сыне.

— Не смейся над нашими палками для битья, — небрежно заметил Дэниел, хотя его сердце бешено колотилось. — Это новейшая технология, как и все наши разработки. Даже ты был бы впечатлен.

— Проклятые бюрократы, — бормотал Лумис. — Они предлагают «технологию» и «опыт», но лишь в том случае, если могут взять дело в свои руки. А если и занимаются этим, то слетаются сюда, как саранча.

Мудрое наблюдение, хотя Дэниел сомневался, что начальство в бюро расследований Джорджии разделяло его.

Лумис, наконец-то, нашел ключ, и попытался унять дрожащие руки.

— Я тоже принадлежу к саранче, Фрэнк.

Лумис презрительно фыркнул.

— Черт возьми, Дэниел, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду. Арт и Кэрол — твои родители. Я звонил тебе, а не в бюро, я не хочу, чтобы мой район наводнили бюрократы.

Ключ Дэниела тоже не подошел. Он оказался старым, так что это ничего не значило.

— Когда ты видел их в последний раз?

— В ноябре. За пару недель до Дня благодарения. Твоя мама поехала в «Angie's», а отец дальше — в суд.

— Значит, в среду, — констатировал Дэниел.

Фрэнк кивнул. В салон красоты «Angie's» мать ходила по средам уже целую вечность.

— Но зачем отец отправился в суд?