Времена года. Золотое лето - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 13

Приезжайте, пожалуйста.

Георгий Алексеев».

Ида сжала листок так, что тот смялся в тонких пальцах.

– Гав? – вежливо спросил Полкан.

Это помогло.

– Полкаша, миленький! У нас есть племянник! Мы не одни! Мы – не одни!

– Гав! – порадовался Полкан.

Стая – это всегда хорошо! Если стая большая, еще лучше. Племянник… это родной. И та женщина, которая его нашла, тоже родная. А если и еще кто…

Много родных – хорошо.

И добычу стаей загонять легче, и отбиваться проще… надо только, чтобы они действительно были родными. Но это собаки понимают. А люди – не всегда.

Ида улыбнулась:

– Полкаша, мы с тобой поедем за Гошкой! Яна сказала, чтобы я его забрала, я его и заберу! И Потапа тоже! И будет нас уже четверо! Это здорово, правда?

– Гав, – согласился Полкан.

И подумал, что уехать – хорошая идея. А то бегают тут разные… навязчивые! А их даже загрызть нельзя! Куда только этот мир катится?

Несправедливо! Ах как несправедливо, что нельзя призвать к ответу наглеца! И даже покусать не получается…

Да и ладно!

Придумаем мы, что с разными нахалами делать. Главное, что хозяйка счастлива. Полкан встал на задние лапы, поставил передние на плечи Иде и вежливо лизнул ее в нос.

Умыл. От радости…

Всякое бывало у Яны в жизни. Но чтобы так?

Просыпаешься – и чувствуешь себя колбасой. Хорошо так, основательно увязанной по рукам и ногам. Такая суперколбасина!

Открывать глаза она сразу не решилась. Сначала чуточку приподняла ресницы. Есть такое женское умение подглядывать из-под ресниц.

Та-ак…

И что мы имеем?

А имеем мы похитителя. Одну штуку. Сидит, ногти чистит ножиком. Чтоб ты себе, паразит, пальцы по локоть отрезал!

Еще кто есть?

Вроде нет никого. Сама Яна лежит на чем-то вроде кровати, комната небольшая, не сильно протопленная… хорошо еще – в носках спала. В толстых, шерстяных. А то бы точно отмерзла.

Интересно, а пижама на ней осталась? Теплая, фланелевая?

Яна специально ее заказала портному. Холодно ведь! Весна в Русине пора непредсказуемая, проще сразу одеваться, чем потом лечить сопли. Так что, когда Валежный заказывал для нее наряды, Яна приписала к заказу носки, пижамы и пару свитеров. Да, и вязаную шапку с шарфом тоже.

Их похититель не прихватил. А вот в одеяло ее закутал.

Ладно. За это она его мучить не будет. Прибьет быстро. Познакомимся?

Яна решительно открыла глаза:

– Доброй ночи, жом. Или уже утро? По моим ощущениям нечто близкое? Светает?

Жом подскочил на табуретке и, кажется, порезался. Судя по ругательствам.

Хорошо, но мало… надо бы добавить.

Он развернулся, показывая вполне себе симпатичное лицо, что-то сильно напоминающее Яне. Но что?

Вот как лунный луч… и здесь, и не ухватишь… ну что же, что такое сквозит в повадках и жестах симпатичного мужчины? Не понять…

– Ваше императорское величество! Счастлив с вами познакомиться!

Алоиз Зарайский выглядел немного усталым. Еще бы! Сколько сил он приложил для создания этой ситуации!

А правда – сколько? Много. Очень много.

Он же обаятельный! Он поговорил со служанкой императрицы (не личной, но кто-то же должен был за ее одеждой следить), навешал глупой бабе лапши на уши, обаял – и та начала его впускать в дом. Только на кухню, где ее тетка работала, но Алоизу того и надо было. Он и тетку легко обаял, даром что в той все семь пудов живого веса. Зато и языки у обеих баб болтались, не останавливаясь ни на минуту. Как раз он успел все разведать, узнать расположение патрулей, прикинуть, где поставить лошадь, как вытащить тело…

И в том числе – как подсыпать снотворное.

И Яне, и остальным.

Яна, попав в приличные условия, приобрела некоторые сибаритские привычки. К примеру, выпивать на ночь стакан горячего молока с медом.

Фу?

Кому фу, кому очень даже вкусно. Яне нравилось. Она бы и парного молочка выпила с удовольствием. Само это ощущение, когда оно почти живое, настоящее, и пахнет травами и чем-то неуловимо родным, домашним, уютным…

Яне после него очень даже хорошо спалось. И ничего не снилось.

Вот в это молоко Алоиз и капнул снотворного.

И в кастрюлю с горячим взваром, которым согревались патрули. Весна? Почти лето? А ночи все одно холодные. Поди походи по улице да постой… света не взвидишь!

Дойти до покоев Яны тоже было несложно. И вот она, золотая рыбка!

Его удача, его жар-птица, его корона!

Осталось только уговорить. Все остальные были уже согласны.

Алоиз – за, священник – за, только невеста не в курсе дела. Но даже если она будет против, это не столь важно. Все равно их поженят.

Просто лучше, чтобы добровольно… в себе Алоиз не сомневался. Уговорить, убедить, заставить, запугать… что он – с какой-то девчонкой не справится?

И не таких видали, а и тех ломали!

– Ваше величество, я надеюсь, вы меня поймете правильно.

– Неужели? – хрипловато поинтересовалась Яна. – Слушаю?

– Я вас люблю! Казните меня, но я люблю вас уже давно! Безмолвно, без надежды…

– То робостью, то ревностью томим? – не выдержала Яна.

– Э-э-э-э-э… – растерялся Алоиз. Вот такой реакции он не ожидал. Истерики, угроз, возмущения, да чего угодно. Но уж точно не спокойного взгляда. Словно это не императрица попала, а он…

Или – он чего-то не знает?

Яна фыркнула и продолжила стихотворение Пушкина до логического конца. То есть – любимой быть другим…

Алоиз понял, что над ним издеваются, и насупился.

– Ваше величество, вы не понимаете всей серьезности ситуации.

– Правда? – невинно уточнила Яна.

Убить придурка она могла в любой момент! Но кто ее развязывать будет! Она не Гарри Гудини! Это его можно было в Ниагарский водопад спускать, связанного и в бочке, а вот Яна в себе таких талантов не чувствовала. И избавляться от цепей не умела.

От наручников?

Чисто гипотетически она знала, что надо выбить сустав на большом пальце…

Чисто практически – вы на себе это пробовали делать? Больно…

И веревки еще остаются. И одеяло… нет, судьбы египетской мумии Яна себе не хотела. Чтобы ее нашли по весне… следующей. Или нашел кто-то недружелюбный. Проще с этим типом договориться. Пусть развяжет, а уж там…

Ей кажется – или он здесь один?

Вообще, ми-ми-ми… И наверняка считает ее трепетной маргариткой, которая способна только ресничками хлопать. Здесь как-то не принято, чтобы дама – и ногой в ухо… не дорос этот мир до Лары Крофт. И до прочих супергерлов не дорос. К большому счастью Яны.

Даже Энни Оукли – есть ли здесь?[4]

Не важно. Главное, что от нее не будут ждать активного сопротивления.

– Я вам делаю предложение. Руки и сердца. Честь по чести.

– Вы хоть кто такой? – устало поинтересовалась Яна.

– Тор Зарайский. Алоиз Зарайский. Так что ваша честь не пострадает. Я из старинного рода вольных дворян, правда, род наш достаточно беден…

– Аферист? – уточнила Яна, наконец сообразив, кого ей напоминает похититель. Да турецкоподданного Остапа Бендера! Морда другая, а вот повадки – один в один.

Профессиональные аферисты в любом мире должны вызывать доверие чуть не с первого взгляда и располагать к себе. Вот и этот старается.

Сгубил его диссонанс.

Сложно доверять человеку, рядом с которым просыпаешься вся увязанная в три слоя. А повадки у него остались, не сообразил перестроиться.

– Я бы попросил! – вспыхнул таким праведным негодованием тор Зарайский, что Яна фыркнула.

Сильнее всего задевает человека именно правда. Яне могли сутки напролет твердить, что она шлюха. Ей было наплевать, ведь это неправда.

Но если бы ей сказали, что она дура…

Хотя и это неверно! Сын у нее замечательный! От дуры такой не родится. И вообще… кто как обзывается, сам так называется.