Сон длиной в зиму (СИ) - Либрем Альма - Страница 11

Зоя подняла голову и удивлённо уставилась на маму. Гости? У них? В последний раз кто-то посторонний приходил к ним… Да девушка даже не помнила, когда. Наверное, когда она была ещё школьницей! Разумеется, забежавшие за конспектом сокурсники или коллеги, примчавшиеся за срочной подписью, не считались, они топтались в коридоре, неизменно комментировали обои или люстру, которые мама всегда считала ширпотребом, а посторонние будто бы видели произведение искусства.

Впрочем, Елена Леонидовна терпеть не могла их квартиру. Зоя, привыкшая к родному дому, где пережила много хорошего и плохого, не хотела бы переезжать куда-нибудь, а вот мама буквально мечтала о том дне, когда они наконец-то смогут выбрать себе жилище получше, например, купить квартиру в новостройке.

— Ну, гости так гости, — согласилась Зоя. — Я не против. В воскресенье?

— В воскресенье, — подтвердила мама. — В обед. Надеюсь, ты поможешь мне приготовить еду?

— Конечно, — кивнула девушка. — Куда ж я денусь?

Только вот она какого-то чёрта вновь вспомнила Богдана и подумала, что, возможно, он прав — пора переставать быть рабыней чужих желаний. Но только вырваться-то из привычного замкнутого круга не так и просто.

12 декабря, 2019 год

Ира и Аня бросили попытки приходить в университет на третий день. В среду, когда Зоя, не заметив их, обняла Богдана при встрече в пустынном коридоре одного из корпусов, девочки решили, что никакой Орловский не стоит старательного посещения пар, махнули рукой на надвигающуюся сессию, свято уверенные, что тридцать первого декабря кто-то будет маяться с их зачётами, и гордо продефилировали мимо. Аня, зашедшая на новый виток своей беспомощной влюблённости в Орловского, задела его бедром и подарила коварную, полную соблазна улыбку, Богдан ласково поинтересовался, всё ли у неё в порядке и не сводит ли судорогой лицевую мышцу, и на какое-то короткое время он стал врагом номер один, а Зоя — просто фоном. Аня высказала своё "фи", впрочем, очень осторожно, Ире на ухо, так, чтобы возможный будущий кавалер ничего не услышал, Орловский закатил глаза и крикнул вслед, что слух у него музыкальный, можно не шептаться — и так всё разберёт.

На этом конфликт был исчерпан.

Единственная причина, по которой Зоя не почувствовала морального удовлетворения, была даже не в том, что она по своей натуре никогда не являлась мстительной девушкой. Нет, просто корила себя за этот дурацкий порыв, что потянулась к Богдану, когда играть было не перед кем.

Правда, Орловский не отталкивал. Его, казалось, вообще не заботило, смотрел на них кто-то или нет. Зоя когда-то смотрела фильм, в котором парень и девушка притворялись парой — и девушка, наивно развесив уши, считала, что он поцеловал её совсем внезапно, а потом из-за угла вышли люди. Оказалось, услышал… Но если Богдан действительно был настолько всеведущ, то он явно часто промахивался. Случайное, почти незаметное прикосновение к руке, объятия, когда на них точно никто не посмотрит, эта поездка в троллейбусе, повторившаяся ещё во вторник после репетиции, а потом в среду, сразу после занятий…

И самое смешное, Богдану совершенно ничего не было нужно. Он не распускал руки, чтобы его можно было обвинить в желании соблазнить её, а потом бросить. Не забивал голову своими проблемами. Не рассказывал дурацких историй. Он… Он ничего не просил.

Их искусственные, выстроенные на притворстве отношения были куда более искренними, чем все остальные попытки Зои взаимодействовать с людьми. Подружки хотели, чтобы она помогала им с учёбой, мама — чтобы дочь хорошо устроилась в жизни и оправдала все возложенные на неё ожидания, преподаватели — чтобы Зоя объяснила то и это, разобралась ещё вот в том, а потом им самим рассказала, Лебедова хотела, чтобы студентка с её факультета получила статус "мисс Университет" и этот самый родной факультет прославила, назойливая Леська надеялась покупаться в лучах чужой славы…

Если Богдан что-то и хотел, то разве что поболтать, проводить её до дома, задержаться на полчаса в кафе — правда, как-то странно посмотрел, когда Зоя отзвонилась маме, предупреждая, что она приедет немного позже, — или поцеловать. Вполне нормальные желания для влюблённого парня, но Зоя отказывалась верить в его влюблённость. Они были вымышленной, собранной нарочно парой, у которой вообще-то не должно быть и надежды на будущее. По крайней мере, ей так казалось. Вот только Орловский то ли думал иначе, то ли привык, так сказать, отдаваться делу на все сто процентов. И Зоя рядом с ним удивительным образом расслаблялась, отдыхала, чувствовала себя свободной, как та птица, словно могла раскинуть руки в стороны и лететь, как на тех крыльях…

— Эй! — её больно толкнули локтем в бок. — Зойка, ты так замечтаешься, что препода не заметишь!

Зоя встрепенулась — и запоздало вспомнила, что она вообще-то ждала пару. И что Лерка так и не бросила свою глупую затею то ли помириться, то ли как-нибудь наладить отношения, то ли что вообще ей было надо? По крайней мере, на пары ходила, а сейчас уселась рядом и то и дело встряхивала головой, пытаясь поправить влажные от дождя волосы — погода на улице как была дрянная, так дрянной и осталась.

— Думаешь об Орловском? — с улыбкой поинтересовалась Лера.

— А что? — Зоя не сдержала несколько дерзкую усмешку. — Разве нельзя? Или ты решила немного помочь Ане и Ире с добычей информации? Если что, вы все немного не в его вкусе.

— Эй, у меня есть свой! — воскликнула Лерка со смешливым обвинением в голосе. — Твой Богдан, конечно, безумно хорош собой и, наверное, во всём остальном тоже…

— Да, — ядовито ответила Зоя, — целуется он замечательно. Ты хочешь ещё о чём-то спросить?

Лера, может быть, и хотела, но вовремя прикусила язык. Стандартный вопрос она, впрочем, задала, только немного его видоизменила:

— Ну он же настаивает?

— Кажется, ты опаздываешь на встречу к Ане и Ире, — напомнила Зоя.

Лера покосилась на дверь, дожидаясь, пока явится преподаватель, но тот почему-то всё не спешил заглядывать в аудиторию. Неужели проспал? Этот может! Зато если к нему явиться хоть на тридцать секунд позже, не пустит, заставит торчать под дверью и писать лекцию, прижимая тетрадь к стенке.

— Я не собираюсь идти к Ане и Ире, — ответила Лера, кажется, стараясь сохранять спокойствие. — Я понимаю, что они несколько… странно отреагировали на то, что ты с Богданом… Ну, что вы встречаетесь. Собственно, они не поверили.

— Потому что я — серая мышь, на которую ни в жизнь не посмотрит ни один приличный парень? — скривив губы в раздражённой улыбке, отозвалась Зоя.

— Нет, — покачала головой Лера и довольно искренне дополнила: — Потому что ты, во-первых, всегда занята, а во-вторых, ну он же не одобрен твоей мамой!

Зоя застыла.

— С чего ты взяла?

— Ну, — Лера смутилась. — это же Елена Леонидовна! Она бы никогда не одобрила никого из тех, кого не сама подобрала. Мне казалось, у тебя такие же… высокие требования.

— И в чём Богдан им не соответствует?

Лера накрутила прядь на палец, выдавая собственное волнение, бросила тревожный взгляд на дверь, но преподаватель, который мог бы прервать их беседу и как-нибудь отвлечь внимание на себя, всё не появлялся и не появлялся. Хотела того Лера или нет, а приходилось продолжать.

— Ну у него же репутация не очень. Драка в пределах университета. Его за это даже отчислить хотели в прошлом году!

— Как видишь, не отчислили, — пожала плечами Зоя.

О драке — давняя, не слишком приятная история, — Богдан отзывался, что нельзя позволять идиотам управлять жизнью остальных. Зоя подозревала, что соперник его получил за дело, а если по справедливости, то его и сильнее стукнуть надо было, но Богдан, к счастью, сдержался, у него ж есть мозги в голове.

Но да, репутация не самая лучшая. Мало того, что все считали, будто у него девушек — целая очередь, так ещё и та драка…