Ведьма по профессии (СИ) - Коуст Дора - Страница 14

— Это что? — спросила я обескураженно, пытаясь разлепить глаза.

Этому простому действу поспособствовал лист бумаги, снова появившийся прямо из воздуха. Как и в прошлый раз, он прилетел мне точно в лоб.

Смахнув бумажку, я бурно выругалась. Месть ректору обещала быть знатной, прямо-таки фееричной. Оставалось только найти на нее время.

Зачитав послание, я спешно слетела с кровати. Ровно через час мне нужно было находиться в холле главного здания для встречи с моими учениками. Казалось бы, что нет ничего сложного в том, чтобы умыться, привести себя в порядок и одеться, но так думает тот, кто никогда не был женщиной. На самом деле на все это уходило много времени. Особенно на макияж, на котором так настаивал Аристотель.

— Ни одна нормальная ведьма не появится на людях без соответствующего ведьмовского образа! — наставлял он меня, готовя завтрак.

Впрочем, завтраком меня баловали исключительно потому, что прежде я выложила в миску содержимое пакетика с влажным кормом. Эту «мерзость» хвостатый у меня буквально выпросил, заставляя обеспокоиться о его состоянии. Может, туда и правда что-то такое добавляют? Кошачью мяту, например, или валерьянку. Лично я в кошачьих предпочтениях не разбиралась.

— В следующий раз сам себе накладывай. Ты же знаешь, где лежат пакеты с кормом, — посоветовала я, забирая со стола записи.

— Да ты шо? Как я его открою? — возмутился Аристотель, делая большие глаза. — У меня же лапки!

— Ну ты же как-то готовишь, — удивилась я, вспомнив нарезанные им же овощи.

— Как-то! Да я самый лучший повар! — решил обидеться фамильяр. — Тут все под меня сделано, чтобы мне удобно было. Да если бы не я, род Балуар уже давно вымер бы, ибо никто из моих ведьм готовить совсем не умел.

— Вот что верно, то верно, — безоговорочно согласилась я. — Ты знаешь, я даже удивлена, что у меня тогда зелье для извозчика и лошади сварить получилось. Обычно я даже с омлетом не справляюсь.

— Ешь давай садись, горе мое луковое, — проворчал котяра, ставя на стол тарелку с гречневой кашей.

Кроме нее меня почивали свежим хлебом с маслом, вареными яйцами и чаем. Быстро поглотав все, толком даже не жуя, я вспомнила о папке, которую вчера купила в городе. Надеялась, что она придаст мне некоторой солидности, чтобы я могла выглядеть специалистом, знатоком своего дела. А что? Врать — так до последнего.

Переложив в папку все листы с планами занятий, я добавила парочку бабушкиных книг. Они должны были мне помочь, если кто-то из детей вдруг начнет задавать мне вопросы. Если я не смогу на них ответить, то какое мнение они обо мне составят?

В последний момент решив вооружиться по полной, я распихала по карманам платья десяток ингредиентов и парочку зелий для демонстрации. Одно из них было успокоительным. Его я даже влить в себя не побрезговала. Все лучше, чем чувствовать мандраж, что не охватывал меня уже давненько. В последний раз я испытывала его на самом первом экзамене.

Последним штрихом в моем бесподобном образе оказался Аристотель. Он запрыгнул мне на плечи, оборачиваясь меховым воротником.

— Вперед, — скомандовал фамильяр, обдавая меня ароматом влажного корма с курицей.

Н-да… Такими духами от меня еще не пахло.

— Слушай, а метлу брать? — застопорилась я уже у двери, наткнувшись взглядом на этот летный транспорт, что притаился в углу.

— А мы что, летим куда-то? — озадачился котейка не меньше меня.

— Да нет… — засомневалась и я. — Но регламент же и все дела.

— По регламенту метлу не обязательно с собой таскать. Ведьма может свою метлу в любое время призвать.

— Ага, только у меня своей метлы нет, — вздохнула я, мысленно добавляя в свой длинный список еще один пункт. — Ладно, будем разбираться с проблемами по мере очередности.

С легкой душой толкнув дверь, я успела сделать только шаг, прежде чем в эту же дверь и влетела. Створка никак не желала поддаваться, сколько бы сил я к ней ни прикладывала.

Это что у нас опять за новости? Вслух же сказала другое:

— Не поняла.

Следующие несколько часов меня бесили сразу две вещи: дверь, которая никак не открывалась, и ректор, который строчил мне послания одно за другим. Эти послания неизменно прилетали мне прямо в лоб, даже если этот самый лоб я прятала под подушкой.

Идеально выглаженное заклинанием строгое платье давно помялось, макияж размазался, а папка улетела на стол из-за своей ненужности. За это время мы с котом перепробовали все способы открыть дверь и даже пытались выбить ее, но створка абсолютно не поддавалась. Больше того, ее не пробирала даже магия, а снять с дома поставленную бабушкой защиту у меня так и не получилось.

Попытка вылезти через окно тоже оказалась бесполезной. Я даже ненароком подумала, что это именно сам дом меня не хочет выпускать. В конце концов нам с Аристотелем пришлось смириться с таким положением дел. Я надеялась, что кто-нибудь явится нам на помощь, а кот просто решил заняться чем-нибудь полезным. Например, приготовлением обеда.

И я, быть может, тоже последовала бы его примеру, если бы не одно маленькое но. С каждым часом записки от ректора становились все красноречивее и прилетали все чаще.

И это в мой первый рабочий день! Да что я за ведьма такая, которая из собственного дома выбраться не может?

Записки были самыми разнообразными. Сначала у меня просто спрашивали, когда я явлюсь пред светлые очи ректора и учеников. Потом взывали к моей совести, рассказывая о том, что я хоть и девушка, имеющая право на опоздание по этикету, но приглашали меня не на свидание.

Затем содержимое сообщений стало на порядок злее. Мне угрожали, меня предупреждали, а сквозь предложения так и чувствовались те ругательства, которые не были записаны.

Только толку от угроз Артимуса не было никакого.

Вслух-то я на его сообщения отвечала, а вот отправить ответ магически не могла. В бабушкиных книгах не нашлось заклинаний, которые помогли бы мне отправить письмо, и даже Аристотель не знал, как с кем-то связаться на расстоянии без особого артефакта.

Окончательно расстроившись, я переоделась обратно в сорочку. Время уже подходило к ужину, а еда у нас закончилась еще в обед. Ко всему прочему последняя записка от ректора гласила, что я оштрафована на десять процентов от зарплаты.

Зашибись, я еще ничего не заработала, а уже ушла в минус по деньгам. Но, честно говоря, мне было уже все равно. Я ощущала вселенскую грусть, боясь лишь одного: что в голодном заточении мы можем оказаться не на один день.

В последний раз без особой надежды толкнув по-прежнему запертую дверь, я села за стол писать план других занятий. Прежде чем в дверь с той стороны настойчиво забарабанили, я успела полностью сделать конспект для одной темы.

— Кто? — спросила я без особого оживления.

— Ваша совесть, — зло пророкотали с другой стороны. — Немедленно откройте дверь.

— Не могу, — ответила я, сохраняя спокойствие.

— Что значит не могу?

Судя по голосу, ректор становился все злее, но что я могла поделать? Даже успокоительных капель через окно выкинуть не могла.

— Вот то и значит — не могу.

— ВЕДЬМА, ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? — Кажется, у кого-то сдавали нервы.

А мне почему-то так хорошо на душе становилось. Вот прямо не знаю, с чего бы.

— А вы попробуйте дверь открыть, — предложила я.

С той стороны дверь не то что открыть, снести попытались, но, как и мне, она не поддалась.

— Не понял.

— Удивительно, да? Вот и я удивилась. — Отложив записи, я все-таки поднялась из-за стола и подошла к двери, чтобы наконец выразить свои возмущения: — Вместо того, чтобы забрасывать меня записками с угрозами, могли бы послать кого-нибудь за мной и выяснить, что я из дома с самого утра выбраться не могу! А мы тут, между прочим, голодные! У нас продукты закончились!

— Да! — поддакнул кот, видимо, ощутив себя защищенным за дверью.

Но ненадолго. В то же мгновение наш дом затрясся так сильно, что мне пришлось схватиться за шкаф. Стул качнулся, все записи посыпались на пол вместе с перьями. И вот хорошо, что им не требовались чернильницы для заправки, а иначе была бы у меня сейчас синяя лужа на столе и на полу.