Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 2

Отправлено анонимно, отправитель скрыт»

Итого, мне сегодня предстояло две встречи. Одна из них — с родным дядей, который судя по всему, собирался оспорить мои права на наследство.

Вторая — с какими-то неприятными господами, которые смели угрожать не только мне, но и моей сестре, а еще явно чего-то очень сильно от меня хотели. Причем, назначена эта вторая встреча была здесь же, в Немецком квартале, куда я сейчас прибыл, чтобы алхимик изгнал Царя из моей головы.

Мда, чую, в этом квартале мне придется бывать часто. Не то, чтобы он мне не нравился, но в воздухе тут витало что-то нехорошее, несмотря на весь внешний немецкий орднунг.

Кроме всего этого, я также планировал посетить сестрицу, которая теперь обучалась в Смольном Институте для девочек-магократок. Это было тем более необходимо после того, как неизвестные мудаки прислали мне сообщение с угрозами Тане.

Похоже, что сегодня мне предстоит провести время с семьей — сначала с дядей, а потом с сестрицей. В любом случае, день обещал быть жарким, и не в плане погоды, которая как раз была вполне себе прохладной.

— Ладно, пошли, — кивнул я принцессе, Шаманову и Аленке, сопровождавшим меня, — Симон, который нам нужен, держит книжную лавку на Вайсдорн-штрассе. Тут десять минут пешком, если верить гугл-карте. И смотрите по сторонам.

— А кого конкретно ты опасаешься? — спросил Шаманов, оглядевшись.

— Понятия не имею, — честно ответил я, — Но чуйка подсказывает, что этот квартал — сейчас одно из худших мест на Земле для нас. Так что держите ухо востро. Если заметите что-то подозрительное — сразу говорите мне, но без палева. Все. Пошли.

Мы двинулись по узкой улочке, идущей от площади.

Автомобильного движения здесь не было, зато немцы постоянно носились по этому переулку на мотоциклах.

Байки немцев бешено рычали, глушители местные германцы явно не любили, как и правила дорожного движения, так что Шаманов, как самый рассеянный из нас, пару раз чуть не попал под колеса.

Лавок здесь уже не было, зато на первых этажах в изобилии располагались пивные. Местами улица была заставлена столиками, за которыми бюргеры вкушали свой излюбленный напиток.

Некоторые из бюргеров бросали на нас подозрительные взгляды. Никакой полиции или казаков здесь уже не было, наше путешествие в глубины Немецкого квартала нравилось мне все меньше.

Пройдя этот пивной переулок, мы оказались на улице пошире.

Дома здесь были старыми и местами обветшавшими, из некоторых окон торчали Багатур-Булановские золотые флаги вперемешку с немецкими триколорами. Флаги немцы, видимо, вывесили в порыве верноподданнических чувств по случаю сегодняшней коронации.

Никакого хвоста за нами вроде бы не было, так что я чуть успокоился.

Мы свернули на нужную улицу. Книжный магазин Симона я увидел сразу — он был единственной лавкой на Вайсдорн-штрассе и располагался на противоположной от нас стороне.

Магазин украшала пластиковая вывеска с надписью на немецком, окна заведения были настолько грязными, что через них невозможно было ничего рассмотреть.

— Ну-ка подождите, — приказал я товарищам, — Надо осмотреться.

Мы подошли к круглому уличному стенду с афишами и сделали вид, что их читаем. Именно сделали вид, ибо афиши были по большей части на немецком языке, который я лично знал довольно паршиво.

Я краем глаза поглядывал на вход в магазинчик Симона.

Прошло минут пять, но к Симону так никто и не вошел, как и не вышел оттуда.

— Похоже, не слишком популярный магазинчик, — хмыкнул Шаманов, — Но оно и неудивительно. Ему бы окна помыть…

— Да плевать на магазинчик, — заявил я и кивнул головой в сторону двух незнакомцев, торчавших чуть поодаль от нас, — Вон те двое. Видите?

Этих двух я заметил, как только мы свернули на Вайсдорн-штрассе, и они мне сразу же не понравились.

Первый из подозрительной пары был пожилым мужиком с седыми бакенбардами. Одет мужик был, как детектив из старых американских фильмов — он носил шляпу, серое пальто и довольно старомодный костюм.

Агент Охранки? Не исключено. Но если он агент Охранки — то, пожалуй, слишком уж палится.

Спутница владельца бакенбардов выглядела гораздо интереснее. Это была явно молодая девушка, в зеленом длинном платье и зеленых полусапожках. На плечах девушки лежала серая шаль. Волосы барышни были заплетены в длинную светлую косу, но самой интересной в девушке была её шляпа.

Шляпа была широкополой, типа тех, которые здесь носили местные голландцы. Она бросала тень на лицо неизвестной барышни, скрывая его. Кроме того, я обратил внимание, что девушка старается держать голову опущенной.

Явно не хочет показывать окружающим свое личико, что уже само по себе подозрительно.

Двое незнакомцев о чем-то переговаривались. Они стояли достаточно далеко от нас, так что я даже не мог расслышать, на каком языке они говорят.

— И что? — спросил Шаманов, уставившись на странную пару.

— Да не пяль на них зенки, — осадил я эскимоса, — Они тут не просто так стоят. Готов поклясться, что эта сладкая парочка следит за входом в лавку Симона. А теперь еще и за нами тоже.

— Собственно, кого вы боитесь, барон? — спросила принцесса, — Это какие-то ваши враги?

— Понятия не имею, — пожал я плечами, — Но эти двое явно чего-то ждут. Возможно того, что мы войдем в магазинчик Симона.

— И что нам теперь делать? — нетерпеливо поинтересовался Шаманов, — Не входить в магазинчик?

— Нет, — вздохнул я, — Боюсь, что к Симону нам войти в любом случае придется. У меня уже этот долбаный Амулет Трех Огней почти дыру в груди прожег. Скоро это древнее поделие явно перегреется и вырубится. И пока этого не случилось — нужно изгнать из моей головы Царя, иначе мне конец. А с этим нам никто, кроме Симона, не поможет. Нам бы выяснить, кто такие эти двое…

Принцесса вдруг ахнула.

Я удивленно взглянул на девушку.

— Я, кажется, знаю, кто они такие, — испуганно произнесла принцесса, — Смотрите, барон.

Девушка едва заметно кивнула на стенд с афишами, рядом с которым мы стояли.

Я не сразу въехал, о чем она толкует. Но потом мой взгляд скользнул по объявлению с вакансиями на русском, по какому-то непонятному листку на немецком и остановился на крупной афише, приклеенной прямо по центру стенда, поверх объявления о выступлении известного органиста в местной кирхе.

Афиша, о которой говорила принцесса, была двуязычной — на немецком и русском одновременно. На этой афише помещался герб Охранного Отделения — перекрещенные швабра и бутылка, а ниже него располагались фотографии.

«ОСОБО ОПАСНЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПНИКИ

УЧАСТНИКИ ЗАГОВОРА ПРОТИВ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ПАВЛА II

ЗА ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ О КАЖДОМ ИЗ НИХ — НАГРАДА 100 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ»

Я прочел надпись на афише, а потом быстро просмотрел фотографии, которых тут было штук двадцать.

Большинство объявленных в розыск, как следовало из подписей к фотографиям, были членами запрещенного новым Императором Мальтийского Ордена.

Владельца бакенбардов, который торчал сейчас в паре десятков метров от меня, я нашел на афише почти сразу.

Только на фото этот мужик был в парадном черном мундире, расшитым золотом и с белым мальтийским крестом на шевроне.

Подпись к фотографии сообщала, что на ней запечатлен:

«ИЗМЕННИК, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК, ВРАГ РОССИИ

ВЗВЕШИН ТИМОФЕЙ ТИМОФЕЕВИЧ

БЫВШИЙ КНЯЗЬ, БЫВШИЙ МАГОКРАТ, БЫВШИЙ РЫЦАРЬ МАЛЬТИЙСКОГО ОРДЕНА (ЗАПРЕЩЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ)

НЫНЕ ПЕРЕВЕДЕН УКАЗОМ ИМПЕРАТОРА В РАЗНОЧИНЦЫ, ЛИШЕН ВСЕХ ТИТУЛОВ И ПРАВ МАГОКРАТА

ЗАОЧНО ПРИГОВОРЕН К ЗАКРЫТИЮ ТОКОВ И ПОЖИЗНЕННОЙ КАТОРГЕ»

— К чем приговорен? — уточнил я, прочитав подпись под рожей Взвешина.

— К пожизненной каторге, — пояснил Шаманов, — Это когда тебя ссылают на Аляску и заставляют там целый день долбить грунт в поисках золота…