Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Светлая Надежда - Страница 17

Яркие глаза, что сравнимы с тысячелетними ледниками, пылали неуправляемой яростью.

— Мы обязательно примем ваше замечание к сведению.

Взяв Едвигу под руку и направившись к выходу, Ян в последний раз окинул взглядом витрину с зельями.

— Напоследок осмелюсь спросить, знает ли, вообще, ваше руководство, на чём конкретно основано данное исследование?

Рилинд нагло ухмыльнулся, с опасным интересом окинув наримца с ног до головы, отпечатывая его образ в голове, после чего тактично прошёл мимо собирающейся уходить пары и вежливо указал на занавес из бисера.

— Мы будем ждать вас снова.

У человека можно отобрать всё. Дом, семью, вытравить из него личность. И единственное, то самое страшное, что будет поднимать его из мертвецов раз за разом — это несокрушимая вера в свою правоту.

Глава 5

— Вы ничего не забыли? Все необходимые вещи при вас? Может, ещё останетесь ненадолго? Скоро выходные. Могли бы устроить вылазку в город, сходить на спектакль, — вопросы и предложения сыпались, как из рога изобилия. Моральная пытка длилась ровно с тех пор, как Ян, сглупив, вышел в главный холл с походной сумкой на плече.

Миссис Рут искренне переживала за благополучие юноши, однако, Ян никак не мог отделаться от ощущения, что стоит ему провести ещё один день в этом поместье, как он окончательно сдастся на милость Домны Рут. А к чему могут привести капризы настойчивой женщины, юноша и думать не желал. Инцидент в лавке По Сона лишний раз напомнил, что в мире сосуществуют вещи и события, о которых лучше вовсе не знать.

Пребывание в поместье Рут хоть и закончилось на тревожной ноте, но всё же оставило в памяти множество положительных моментов. Каждая достопримечательность, которую ему посчастливилось посетить, представляла особую ценность. Национальная библиотека, где книг такое множество, что и десяти жизней не хватит прочитать. Ботанический сад с тысячами видов растений, которые юноше доводилось видеть лишь на картинках в старых книгах. Дворцы правящих семей, на потрескавшихся стенах которых запечатлён порох войн. Каждая проведённая в Древнегоре минута оставила гораздо больше грандиозных впечатлений, чем Ян успел собрать за всю свою жизнь в Нариме.

Нарим.

Временами во сне юноша вновь оказывался в окружении шумной семьи, что сейчас, наверняка, проводила череду привычных будней среди соседей, крайне возбуждённых в период скидок на ручные изделия. В это время жители города начинали сходить с ума, сметая с прилавков цветастые платки, роскошно вышитые платья с орнаментом или рукодельные перчатки с воланами. Каждый пытался поскорее забрать свою долю, чтобы покрасоваться новинками перед сгорающими от зависти сестрами и братьями, которым не досталось и кусочка с ярмарок дизайнеров. Семейство Башазаг же терпеливо оставалось в стороне, поджидая более спокойных деньков и наслаждаясь оживлённой атмосферой.

Ради них Ян и должен был продолжить путь, чтобы вернуться как можно скорее.

Взобравшись на отдохнувшую лошадь, Ян помахал рукой на прощание и пообещал, что обязательно навестит хозяев дома на обратном пути. Мистер Рут с непроницаемым лицом наблюдал за юношей, предчувствуя, что ему предстоит долгий путь. Поездка до Древнегора была лёгкой, благодаря чему Ян и смог в короткие сроки добраться до столицы, впереди же его ожидала дорога, полная грязи и ухабов, и даже Лесьяр не мог предугадать, с какими трудностями придётся столкнуться путнику. Здесь ему помогли любящая мать и её вечный должник и друг, но там ему придётся рассчитывать только на себя.

Отдав свои записи, Лесьяр настоял на том, чтобы мальчишка по пути прочитал те несколько ветхих руководств, что он наспех сумел собрать у друзей. Детали со временем могли измениться, но суть всегда оставалась прежней. Наученный опытом повторных ошибок не совершит. Никогда нельзя быть полностью уверенным в своей безопасности, даже если кажется, что поблизости никого нет.

Помолившись за лёгкий путь Яна, мистер Рут вручил ему маленький кортик, украшенный гербом семейства Рут. Если не его личные способности, то фамильный атрибут сможет на какое-то время отвлечь внимание недоброжелателей. Последний раз бросив обеспокоенный взгляд вслед удалявшемуся путнику, мужчина посмотрел на взошедшее солнце.

— В добрый путь, мальчик. Да прибудет с тобой удача.

* * *

— Слышали? На границе между югом и западом вновь разгорелись бои, — заговорщически прошептал старик, рукой подзывая других присоединиться к тайному собранию. — Пострадало уже более двухсот наших солдат. Говорят, что юг готовится к крупномасштабной войне. Уже собрали пехоту, сейчас вот набирают кавалерию. В это раз не обойдётся малой кровью. Южане не успокоятся, пока до последней капли не выпьют нашу кровь!

Позабыв о секретности операции, он высоко поднял в воздух костыль, яростно размахивая им из стороны в сторону. Незаметно подкравшись к толпе зевак, цветочница с размаху ударила смутьяна плетёной корзинкой по голове.

— Хватит нести околесицу, окаянный. Только в прошлом месяце были на выставке шёлковых платков на юге. Сама купила себе и дочурке. У них такие искусные мастера, загляденье просто. И жар-птицу выткут, и трёхцветную розу. Чего только не пожелаешь, — невысокая цветочница грозно потрясала пучком ромашек перед лицом старика.

Пожилая женщина позади неё согласна кивнула.

— Успела подружиться с местным пекарем. Такой порядочный мужчина, печёт пышный облачный хлеб. Снаружи как белое облачко, а внутри радуга цветов. Как же они против нас пойдут? Столько добра мы друг другу сделали. Не верю я, не хочу!

— Но правда же, — вступился за старика пятнадцатилетний мальчишка. — В лесах сейчас что-то неладное происходит. Люди начали пропадать близ просёлочных дорог. На прошлой неделе не досчитались учеников старшей школы. Искали в ближайших деревнях, всё без толку. Школа хотела закрыть дело, всё равно те сиротами были, но глава города настоял на том, чтобы продолжить поиски. Возможно, шпионы Паннама давно схватили их и сейчас пытают. Прощупывают почву, выжидают момент, когда бы лучше всех нас заковать в цепи и сделать безвольными рабами.

— Второй дурак нашёлся. Ишь, чего напридумывал! Не рановато ли тебе сейчас о кознях думать? Лучше бы в школу пошёл. Глядишь, чему-то новому научишься, — предупреждающе прикрикнув, старушка за ухо оттянула неугомонного в сторону от лавок со свежей выпечкой. — Всё твоим родителям расскажу, вот увидишь. Узнают, каким делом занимается их сын, вместо того чтобы прилежно учиться.

— Больно же, — проревел белокурый мальчик. — Я сам пойду, только отцепитесь.

— Каков нахал, как вздумал со старшими разговаривать?

Увернувшись от разбирающейся между собой компании, Ян всё глубже пробирался в ряды шумного базара, на котором был представлен огромный ассортимент домашней живности, которую при тебе тут же могли услужливо приготовить. Хочешь свежей рыбы под томатным соусом? Пожалуйста. Забыл вкус домашней говядинки, что в детстве мама готовила, вставая спозаранку, для любимого дитятки? Не вопрос. Любой каприз за ваши деньги.

Но базар не ограничивался продовольствием. Здесь был представлен и широкий выбор личного снаряжения для дальних походов. Прожив немало времени в лесах в одиночку, Ян понял, насколько важно при себе иметь маленький топорик, который бы легко уместился в котомке, чтобы нарубить дров или разделать мясо. И небольшой котелок, чтобы это мясо в нём приготовить. Пакетики пустырника, мешочки для трав и много всего прочего. Всем этим он намеревался обзавестись в первую очередь.

Хоть дорога до Зильберерца была увлекательной, Ян сильно утомился. Так что, направляясь в первый крупный населённый пункт, попавшийся ему на пути за долгое время, он воспрянул духом и даже решил остановиться здесь на пару дней, чтобы пополнить редеющие запасы продовольствия и посмотреть окрестности.

Путешествие оказалось нелёгким занятием, но были в нём и моменты, доставившие наримцу истинное наслаждение. Живая книга трав была перед его глазами. Ян мог ощутить мягкость листьев подушечками пальцев и услышать аромат весенних цветов. Природа играла всеми красками, и, казалось, ничто не могло расстроить счастливого мальчишку. Если бы не боль в спине от длительного нахождения в седле. Копчик готов был навсегда попрощаться с неблагодарным хозяином.