Ведьмой быть не запретишь... (СИ) - Солнцева Велена - Страница 1

Резко подскочив с кровати, но еще не успев толком проснуться, посмотрела на громыхающую под сильными ударами дверь, которая и так хлипко висела на петлях, а сейчас так вообще щепки в разные стороны летели. Кого принесло в такую рань?

С удовольствием потянувшись, все равно спешить некуда, дверь практически пала в неравном бою, сделала шаг и наступила на хвост маленькому рысенку, коего приютила пока подрастет да силу наберет, и который сейчас остервенело вцепился в мою ногу с самым мстительным выражением на пушистой мордочке. Дверь опасно затряслась под лавиной новых ударов и с той стороны послышался завывающий голос:

— Васька, открывай!!! Быстрее!!!

Вот теперь все становилось понятно. Более не церемонясь сбросила рысенка, и он юркой тенью забрался под кровать, быстро прошлепала босыми ногами ко входу и открыла изрядно покоцанную дверь. На меня взирала расхристанная девица — коса заплетена абы как, и растрепавшись в дороге напоминала гнездо кукушки, сарафан натянут на голое тело, что позволяло рассмотреть покатые плечи и объемную грудь. Передо мной во всей своей красе стояла наша княжна.

— Что? — круглый подбородок девушки задрожал. — Снова? — не смогла сдержать тяжелого вздоха.

Она быстро закивала головой, и отодвинув меня в сторону прошла в избушку. Мне ничего не оставалось как кое-как навесив дверь обратно на петли поплестись следом. Любава внимательно оглядев обстановку строго спросила:

— А где Кузьмич?

Из моей груди снова вырвался тяжелый вздох. Мой домовой спрятался, оставив нерадивую ведьму на произвол судьбы. Дело в том, что в прошлый раз они с Любавой на спор пили горилку, и красна девица перепила моего домового, за что тот и поплатился. У Любавы юмор был своеобразный и не каждому понятный, вот она и остригла бороду да волосы ему, а для маленького народа это позор. И вот теперь прячется по углам Кузьмич, стыдно ему людям на глаза показываться, ждет пока все заново отрастет. Но выдавать его я не собиралась.

— В гости к тетке отпустила. Она недалече живет.

Любава покивала головой, вытащила упирающегося рысенка из под кровати и с силой прижала к мягким телесам. Тот приняв свою нелегкую участь обмяк в ее руках. Из ясных голубых глаз девицы покатились крупные слезы, прокладывая влажные дорожки по пухлым щекам. Я, сверх меры удивленная, захлопотала вокруг нее.

— Любавушка, свет наш, чего случилось-то?

Усадила девушку за стол, подставила пирожки, накануне приготовленные, и приготовилась ждать. Любава утерев рукой слезы и схватив сдобу завела:

— Батька мой выходить замуж велит.

Всплеснув руками воскликнула:

— Неужели дал добро? Так это же хорошо Любавушка, больше не надо будет с Иваном-то по углам прятаться.

Но мои слова ее не успокоили, а как оказалось только больше разбередили девичье сердце.

— Да не за Ивана он меня отдать хочет.

Да как заревет, точно белуга. Быстро подскочив со стула побежала за успокоительным, одна бутылочка еще была припасена. И ничего что утро, коли сердце девичье разбито его лечить надобно. Вытащив из-за печки бутыль с мутноватой жидкостью, опрометью метнулась к столу, налила полный стакан и протянула Любаве. Та недолго думая опрокинула его в себя и даже не поморщившись протянула пустую тару, требуя добавки. В этот раз, наученная горьким опытом, налила немножко. Девушка выпив и эту порцию немного успокоилась.

— Так за кого отдать хочет?

Шмыгнув аккуратненьким носиком княжна пробормотала:

— За басурманина заморского.

Я аж ушки навострила. Иноземцы у нас редкие птицы, мы далеко от столицы живем, оттого чужое лицо редко и видим.

— А откуда басурманин будет?

Любавушка тяжело вздохнув проговорила:

— Так и не вспомнить сразу. Жарко там всегда, зим не бывает.

Мечтательно закатила глаза. Зимы я не любила, и край где всегда тепло казался мне мечтой.

— А чего так убиваешься, плохо что ли?

Княжна понурив светлую голову тихо сказала:

— Да не человек он Василисушка, жуть как страшно мне. Да и Ивана я люблю, а батька и слышать про него ничего не хочет. Сын мельника не ровня княжеской дочери.

В чем-то конечно князь прав, но у нас же все намного проще, не столица же. Женихов мало, а Иван видный парень, хоть и глуповатый.

— А если не человек, то кто?

У девушки начался новый виток истерики, молча утирая слезы она проикала:

— Др-др-дракон.

Я так и застыла на стуле. Драконы были существа редкие и всеми законами охраняемые. Да вот только как ящерица летучая может на девушке жениться? Поняв мои мысли Любава продолжила:

— Из перевертышей он. Какой-то там древний род и его папенька с моим еще в университете сдружились и договорились коли будут дети, связать их браком.

Да, непростая ситуация. Особенно если учесть то, что девицей Любава уже год как не была. К тому же перевертыши были еще более редким явлением для нашего края чем драконы. Дракон у нас свой имелся — Горынычем его величали. Поговаривали что в ходе неудачного эксперимента он и обзавелся тремя головами, и ничего поделать не смогли, и бывший дракон, а наш нынешний Горыныч покинул свое гнездо и поселился в глубинке, подальше от других драконов, чтобы не засмеяли. Да только когда смирился со своим положением, тогда даже гордиться начал, что он один такой особенный.

— А Ванька что?

Всхлипывая Любава ответила:

— Он думает что ты меня опять украла.

Я тихо застонала от отчаяния и поняла ужасное — дверь сегодня не выстоит. В прошлый раз, когда я якобы выкрала княжну, Иван разнес мне забор и гордый своим подвигом забрал верещавшую от счастья девушку. Ему даже не в домек было что подстроено все специально, чтобы его внимание привлечь. Любава то в него влюбилась, а он ее не замечал, ибо не велено на дочь княжескую засматриваться. И вот после ее вызволения у них любовь-морковь и началась. А князь как прознал, так я подальше в лес отселилась, чтобы судьбу не испытывать. Он у нас колдун знатный, и спорить с ним себе дороже.

— Любава, это он сюда придет?

Девушка часто и радостно закивала головой.

— Он видел как я к лесу бежала, подумал что ты меня чем-то приманила, да следом осторожненько так пробираться начал. Он же не знает куда ты переселилась.

И тут со двора раздалось молодецкое:

— Выходи ведьма проклятая на смертный бой.

Схватившись за голову потрясла ей, а Любава горячо зашептала:

— Ты меня не выдавай. Не могу сейчас его видеть, разревусь как пить дать.

Делать нечего, я хоть и ведьма, но единственная подруга нашей княжны.

— Сейчас нужно переодеться. Недавно была в городе и купила новый наряд.

Быстро сбегав к сундуку вытащила платье, больше похожее на лохмотья, одела его, при этом не забыв накладной горб. Нос прилепила самый длинный и противный из всех что были. Натянув на ноги валенки, и схватив у входа волшебную метлу отворила двери.

Возле ворот стоял Иван. Парень он был невероятно могучий и непроходимо глупый, а ещё наивный до зубовного скрежета. Едва увидев меня, склонил богатырь ближайшую столетнюю сосенку, и переломив ее сделал дубину. Мне стало меня жаль, да только дружба дело такое, иногда даже травмоопасное. Поэтому сгорбившись громко прокричала, старательно коверкая язык:

— Чаво звал?

Иван насупил брови, да грозно так рявкнет:

— Любаву.

Прикинувшись глухой переспросила:

— Любишь? Ой милок, дай-ка я поближе тебя рассмотрю.

Сделала шаг вперед, при этом плотоядно облизнулась илюзорно удлиненным языком, Иван должен был видеть что я едва ли им до лба не доставала. И по всей видимости так и было, потому что богатырь слегка побледнел и сделал неуверенный шаг назад. Но любовь победила, и он выпятив грудь вперед, заорал на всю окрестность, пугая живность лес населяющую.

— Я сказал, княжну верни.

И перекинул бревнышко из руки в руку, опасно так силу недюжую демонстрируя.