Ритмы улиц (СИ) - Малышева Анастасия - Страница 32

Неожиданно шальная мысль посетила мою больную головушку. Бросив взгляд на часы, я усмехнулся. И, прежде чем дал себе возможность передумать, схватил телефон и открыв графу «новое сообщение», написал всего одно слово «Спишь?»

Ответа я ждал примерно минуты две. Не то, чтобы я считал — всего лишь раз двадцать взглянул на часы. мелочи. Я ведь всегда так делаю. Как нет? вы серьезно? Черт.

Телефон запищал. Схватив его, я уставился на экран. «Нет.»

Коротко и ясно. Прямо под стать мне. Ладно, раз не спишь, нужно этим воспользоваться. Набрав номер, я прижал аппарат к уху, слушая длинные гудки. А после:

— Ты решил меня подоставать?

Усмехнувшись, я решил не спорить:

— Что-то вроде того.

— Данчук, — в голосе Мари явно читалась насмешка, — Если я подарила тебе один танец — это еще ничего не значит. Выключай режим маньяка.

— Мне просто стало скучно, — попытался я оправдаться, — Вот и решил тебя попреследовать.

— А что же ты свою девушку не преследуешь?

— Она со мной не разговаривает.

— Вот как, — Золотцева не казалась мне сильно удивленной, — И что ты на этот раз натворил? Посмотрел на кого-то дольше трех секунд?

— Не совсем, — хмыкнул я, откидываясь на спинку дивана, — Посмел обнять тебя.

— Оу, и у тебя все еще обе руки на месте? — фыркнула девушка, — Твоя Ира явно сдает позиции. Ты — ужасный человек, Данчук. Посмел обнять своего администратора.

— Ага, а после еще и остался помочь ей убраться после концерта.

— Ну это ты вообще совершил преступление против Федерации. Я бы тебя посадила за такое.

— Да ладно, — великодушно махнул я рукой, хоть и знал, что Мари меня не видит, — За такое и сесть не жалко. Лучше расскажи, как отдых?

— Прекрасно. За этот день я набрала все те килограммы, которые старательно скидывала последние пять лет. Мама решила, что я либо болею, либо сижу на наркоте, так что мне срочно нужны калории. Или помощь врача.

— Твоя матушка явно считает тебя ужасным человеком, — улыбнулся я.

— Нет, что ты, всего лишь тощей наркоманкой, — хмыкнула Мари, — Но это всё шуточки. Вы там как? Готовитесь?

— И очень усиленно. Стас из нас чуть душу сегодня не вынул. Хотя, судя по виду близнецов — они всё-таки их лишились. Тебя все вспоминали. Скучают.

— И ты тоже?

Мне показалось, или я услышал в голосе девушки кокетливые нотки? А мне это нравится, или нет? Блин, че происходит вообще? Откуда это странное тепло в груди? У меня что, в хате включили отопление в июле?

Ладно, нужно ковать, пока горячо. Поэтому, чуть сглотнув образовавшийся в горле ком, я ответил негромко:

— И я тоже, — а потом зачем-то добавил, — Очень.

Негромкий смех в трубке стих. Кажется, Мари мой порыв не оценила. И слова, произнесенные ею в следующую секунду, это только подтвердили.

— Андрей, ты не должен так говорить.

— Почему? — тут уже заиграло мальчишеское упрямство.

— Потому что у тебя есть девушка. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— А что, если я не против, чтобы ты добавила мне проблем?

Да, я — идиот. Ну а что вы от меня хотите — мне всего двадцать четыре. Совсем ребенок еще. Несу, что хочу, руководствуясь лишь своими гормонами и желаниями. Иногда от самого себя противно. Но сейчас — нет. Почему-то мне кажется, что то, что я говорю — правильно.

— А из-за тебя могут быть проблем уже у меня, — явно не разделяла мой настрой Мари, — И мне они не нужны. Поэтому — не нужно. И вообще — уже поздно. Поэтому — пока. Скоро уже вернусь.

Торопливо со мной попрощавшись, Мари бросила трубку. А я остался сидеть с телефоном, который издавал короткие гудки, и всё еще пытался понять, что, собственно, сейчас произошло. Я что, флиртовал со своим менеджером? И она, кажется, пару секунд мне отвечала. Прежде чем вспомнить о принципах и правилах приличия. Мир явно сходит с ума.

Обдумать мне это как следует помещал зазвонивший телефон. Решив, что это Мари решила всё же подарить еще пару секунд своего драгоценного внимания, я пулей подхватил надрывающийся аппарат, и едва сдержал разочарованный стон. Это была всего лишь Ира.

Стоп. Всего лишь? Чувак, это вообще-то твое девушка. Та самая, о существовании которой тебе напомнила другая представительница прекрасной половины человечества. И реагировать на её звонки нужно чуть более позитивно. Так что натянул улыбку и ответил, идиот.

Что я и сделал.

— Иришка, привет. Вспомнила обо мне? — стараясь звучать как можно более жизнерадостно, спросил я.

— Андрюш, — голос Кузьминой, наоборот, звучал как-то убито, — Прости меня.

— За что? — я включил режим идиота.

— Я была не права. Накричала на тебя. А ты был ни в чем не виноват. Помог девушке убраться — так благородно и по-мужски. А фото те — да бог с ними, вы ведь в одной команде.

Я вспомнил, как мы с Мари танцевали после уборки и прикусил себя язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь о своем мнимом благородстве. Поскольку тогда о том, что я мужчина, говорили только определенные позывы моего организма.

— Просто я так боюсь тебе потерять, — продолжала между тем Ира, — Я очень тебя люблю, и меня сводит с ума сама мысль, что ты можешь меня оставить.

Почему? Ну почему эти слова ничего не тронули в моей душе? Почему раньше я буквально расцветал от самодовольства, слушая подобные речи, и осознавая. Что меня любит такая девушка? Умная, красивая, обеспеченная, без особых тараканов. А теперь её слова вызывали во мне лишь непонятную глухую тоску. Что со мной происходит?

Вспомнились слова Мари. «Не создавай мне проблем. У тебя есть девушка». Да, всё верно. У меня есть Ира. И я не должен думать только о себе. Поэтому, вздохнув, я постарался сказать как можно мягче:

— Ириш, ложись спать. Завтра мы встретимся — и обо всем поговорим.

— Всё же будет хорошо? — жалобно спросила меня Ира.

Сглотнув, я кивнул:

— Да, обещаю.

Отключившись, я отшвырнул от себя телефон. Всё правильно, так нужно, я поступил так, как и должен был. Я повторял это мысленно, вот только понять никак не мог — почему мне так паршиво?! Почему мне хочется буквально выть, сдирая с себя кожу, чтобы заглушить какое-то ноющее, почти гложущее чувство, появившееся в груди вместо тепла, которое еще недавно озаряло мою душу?

Выйдя из здания аэропорта Шереметьево, я вдохнул полной грудью — и тут же закашлялся. Слишком много смога, дыма и гари. Мы в Москве, ребята! Повернувшись к своей команде, я подарил им одну из своих самых широких и жизнерадостных улыбок. Так уж вышло, что ответили мне только близнецы, а это не считалось. Все ведь помнят, что мальчики у нас с приветом?

Все остальные были, как обычно, чуть помятые и уставшие. И мечтали об одном — оказаться поскорее в гостинице. Ну, быть может, кроме Демида — наш Кот уже сейчас был готов отправиться на поиски какого-нибудь магазинчика, их еще вроде зовут шоурумы. Наш главный модник постоянно искал такие, и покупал шмотки за баснословные деньги. Нет, это, конечно, личное дело каждого, но заказывать футболку за сто двадцать баксов…эм…как по мне — это явный перебор. Или толстовку за двенадцать штук (деревянных, выдыхайте) — тоже вещь, не совсем для меня понятная. У меня просто висит в шкафу точно такая же — белая, с большим карманом в центре, капюшон, все дела. И стоила она две с половиной тысячи российских рубликов. Согласитесь, разница чувствуется?

Иногда мне кажется, что моей Ире было бы лучше с Дэмом — они бы точно сошлись в вопросах моды. Тырили бы друг у друга вещи, потом перешли бы на косметику. А однажды утром Кузьмина бы проснулась и обнаружила, что этот самец тырит её тампоны. Блин, я сейчас это представил. Ааааа, остановите мою фантазию. Фу, уйди из головы, мерзкий образ! Кыш!

Видимо, на моем лице появилось одно из тех выражений, которые ему не свойственны, потому что Ефим, взглянув на меня, чуть приподнял брови: