Графиня на Новый год (СИ) - Леви Ариана - Страница 13

Нет уж, как бы ей не нравился этот мужчина, Эжения не станет думать о том, чтобы связать с ним жизнь. Одно дело — согласиться на свидание и хорошо провести время с приятным мужчиной, совсем другое — брак и дети. Это в её планы не вписывается.

Неделя праздников пролетела незаметно. Артём практически каждый день виделся с Зиной, которая в эти дни была не так загружена работой, так что время на их свидания у неё находилось. А может, она специально освобождала это время, чтобы увидеться с ним — такая мысль Артёму нравилась больше. Однако праздники кончились, и Артёма ждала одна московская мебельная компания — им нужно было сделать фотопроект с известными актёрами и певцами на фоне их дизайнерской мебели. Работа весьма оплачиваемая, чтобы можно было от неё отказаться. Артём усмехнулся: парадокс в том, что на заре своей карьеры он только и мог заработать, что в новогодние праздники — его тогда звали фотографировать корпоративы и детские утренники. А сейчас у него была только праздничная неделя для отдыха: остальное время уже расписано на год вперёд. К Артёму записывались заранее — попасть именно к нему хотели многие.

На фоне всего этого вставал вопрос: что же делать с Зиной? Артём чувствовал, что уже успел влюбиться в эту необыкновенную девушку — и всё же нескольких проведённых вместе дней было недостаточно, чтобы как следует узнать друг друга. Он был готов увезти её с собой в Москву, но поедет ли она? Здесь у неё своё дело, которое только начало приносить доход: бросать его на этом этапе на помощников — гиблое дело, и Артём это понимал. В принципе, он вполне мог обеспечить Зину всем необходимым, но прекрасно помнил, как та болезненно отреагировала на его подарки. Хорошо хоть, что платить за себя в ресторане она позволяла. Зина хотела сама твёрдо стоять ногами на земле, не зависеть финансово от мужчины — и Артём мог только уважать подобное стремление. С тех пор, как его работы стали популярными, у него не было отбоя от девиц, мечтающих вручить ему своё тело в обмен на полное содержание. И, если поначалу Артёму это льстило, то в последнее время начало сильно раздражать, вызывая брезгливость и неприятие. Словно он — не человек, а кошелёк на ножках, а эти девушки — не люди, а товар, который ему усиленно пытаются втюхать путём агрессивных продаж. Его душа художника не принимала такого отношения.

Артёму нравилось фотографировать Зину: та была на диво фотогенична и, что весьма странно, каждую минуту была словно готова к съёмке. Артём всё это время пытался подловить момент, когда она будет растрёпана, растеряна, когда будет хохотать во всё горло или измажется в креме от пирожного — словом, подловить момент, в котором она будет живая, открытая, уязвимая. Но нет — каждую минуту она была собранна, прекрасна и безупречна. Любое из сделанных им фото можно было хоть сейчас отправлять на обложку Vogue. И это пробуждало в Артёме азарт, заставляя ещё больше стараться её подловить. Ему казалось, что, увидев Зину такой, какой он мечтал её запечатлеть, он разгадает тайны этой девушки. А в том, что они есть, он нисколько не сомневался.

Зина поражала своим знанием этикета, которое можно приобрести только на практике: те, кто учатся по книгам, действуют не слишком уверенно, а Зина вела себя так, словно воспитывалась во дворце. Поразило Артёма и то, как она ловко и правильно сервировала стол, когда пригласила его на ответный ужин к себе в квартиру. Зина не забыла ни про порядок выкладки столовых приборов, ни про вилки для рыбы и для салата. Он даже вскользь поинтресовался, не работала ли она когда-нибудь в ресторане, на что та честно ответила, что работа в салоне красоты — единственная в её жизни.

Словом, Артём никак не мог представить, что такая роскошная девушка забыла в этом городке? Она совершенно не походила на местных жителей и смотрелась тут неуместно. Может быть, она сбежала из Москвы или Питера, и прячется тут от кого-то? Тогда уговорить её поехать с ним будет ещё сложнее. Артём хотел защитить девушку от всего на свете, но понимал, что его возможности не безграничны. Ему надо было знать, с чем он столкнулся, чтобы понимать, как действовать. Но Зина пока что ему не доверяла и не спешила открывать свои тайны.

Сегодня их последнее свидание. Он решил, что признается Зине в своих чувствах и позовёт с собой — пусть даже понимал, как малы шансы на то, что она ответит согласием. Другого выхода у него просто не было: не мог же он бросить работу и остаться жить в этом захолустье. Вряд ли Зина сама одобрила бы подобную глупость — она весьма практичная девушка, и на редкость здравомыслящая.

Артём нервно поправил галстук и бросил взгляд на часы: Зина редко опаздывала, так что, скорее всего, уже через пять минут она войдёт в двери ресторана. Букет бордовых роз лежал на столе и ждал своего часа. А внутренний карман пиджака мужчины немного оттягивал небольшой футляр с красивым кулоном в виде капли воды. Почему-то Артём сразу вспомнил о глазах своей возлюбленной, едва его увидел — так что он не смог не купить его ей в подарок. Времени было без пяти минут пять.

Эжения смотрела на выложенную перед ней цепочку с бриллиантом со странной смесью радости и разочарования. Кулон ей очень понравился, но сам факт прощального подарка от Артёма напомнил ей о её прошлой жизни, в которой мужчины точно так же от неё откупались.

Конечно, она ничего иного и не ждала от их короткого романа, но почему-то всё равно было горько. Артём ей действительно нравился — и очень сильно. Нравились его взгляды на жизнь, его любовь к искусству, которую Эжени разделяла целиком и полностью. Нравился он сам. Его улыбка, от которой у внешних уголков глаз образуются морщинки. Его тёплый взгляд, то, как он смотрит на неё — будто она ангел во плоти. Греясь в лучах его взгляда, Эжения думала о том, что её никто из мужчин никогда не любил, несмотря на всю её красоту. Даже родной отец — и тот видел в ней только выгоду. И как же ей хотелось хоть иногда представить, что её кто-то может полюбить просто так. Но, видимо, не судьба.

С приклеенной улыбкой девушка выслушала речь Артёма, который звал её с собой в местную столицу. Эжения, может быть, была бы и не против поехать, но тут её держали работа, кредит, который нужно выплачивать и — не в последнюю очередь — её единственные в обоих мирах подруги. Кроме того, попасть в другой мир, чтобы снова оказаться в столице всё в той же роли — любовницы и содержанки — так себе перспектива. И пусть Артём ничем не походил на герцога Ланттарского, но уж Эжения знала, как меняет мужчину осознание, что женщина полностью зависит от него. Нет, это не то будущее, которого она хотела.

— Прости… — Начала Эжения, но Артём её перебил:

— Я знаю, что ты скажешь. Знал ещё до того, как предложил. Но что мне делать? Я не хочу тебя терять! — Мужчина смотрел на неё с такой безумной надеждой в глазах, что Эжени заколебалась. Может быть, она и в столице сумеет устроиться не хуже?.. Но потом здравый смысл взял верх и девушка покачала головой, повторив:

— Прости.

Артём какое-то время рассматривал свои руки, лежащие на столе, затем поднял на девушку взгляд и криво улыбнулся.

— Могу я тебя поцеловать на прощание? — Спросил он, и в этом ему Эжения отказать не смогла. Как всегда, поцелуй с Артёмом оказался очень горячим и головокружительным, но сейчас в него добавилась нотка горечи. Артём целовал её так, словно стремился впечатать её губы в свои, навсегда запомнить их вкус и оставить ей память о себе. Прощальный поцелуй невозможно перепутать ни с каким другим.

— Я буду звонить.

— Конечно.

— И писать.

— Разумеется.

— А ты?

— И я.

— Кстати, я тебе подарок купила. Помнишь, ты обещал, что примешь его в любом случае?

Эти слова Эжении заставили Артёма насторожиться.

— Конечно, помню.

— Тогда держи. Я заметила, что галстук тебе мешает фотографировать, ты отвлекаешься на то, чтобы поправить его или откинуть на плечо. Теперь тебе не придётся этого делать, — проговорила Эжени, доставая из сумки и кладя перед мужчиной изысканный футляр.