Графиня на Новый год (СИ) - Леви Ариана - Страница 4

Когда по квартире прокатилась громкая трель, Эжения не сразу поняла, что это был звонок в дверь. Она как раз шла из комнаты в кухню, и этот резкий звук заставил её пригнуться и прикрыть голову руками от неожиданности. Убедившись, что ничего страшного не происходит, Эжения принялась искать источник звука, который повторялся ещё неоднократно — и убедилась, что громче всего он звучал в коридоре. А тут и в дверь стали раздаваться глухие удары, а уже знакомый женский голос из-за двери завопил:

— Открывай, Зинка, слышишь? Кому говорят! А то я точно полицию вызову!

Эжения вздохнула с облегчением, а затем открыла дверь, впуская в квартиру высокую и полную брюнетку средних лет с пышной копной вьющихся волос на голове. Брюнетка была одета в просто неприличное облегающее красное платье чуть выше колена и с декольте, что едва сдерживало полную грудь дамы. Впрочем, последнее было для Эжении не особо удивительно: многие леди на балах еще и не так могли отличиться. Но, как ни странно, случаев "выпадения грудей" пока ещё не было.

Красные же туфли гостьи были на таком высоком и тонком каблуке, что, глядя на комплекцию дамы, Эжени не могла перестать задаваться вопросом, как эти каблуки под ней не подломились по пути. Возможно, внутри металлический стержень? В целом же, надо признать, что гостья выглядела весьма эффектно и явно пользовалась вниманием мужчин.

— Зинка! — Всплеснула руками Тамара — а, судя по голосу, и по манере разговаривать криком, это была именно она. — Ну, что у тебя тут случилось? Рассказывай давай! И что ты меня разглядываешь, словно первый раз увидела? Мы же с тобой вместе это платье покупали.

Несмотря на заданные вопросы, гостья не собиралась делать паузу в речи, чтобы дать собеседнице ответить. Вместо этого она стала рассказывать о том, как прошёл её день, как ругалась некая Степанида Алексеевна, какая трудная клиентка ей сегодня попалась.

Эжения уже догадалась, что загадочное "Зинка", с которым к ней обращалась Тамара, это либо её имя, либо обращение. Звучало это не очень приятно, словно какая-то кличка для домашнего животного. Впрочем, если это имя — то уже ничего не поделаешь.

Проводив шумную женщину на кухню, Эжения стала накрывать стол к чаю (вернее, к соку, так как для чая была нужна горячая вода), рассудив, что кормить холодным ужином гостью будет не слишком прилично. А разогреть пищу для неё пока было проблемой, которую девушка и планировала разрешить с помощью Тамары.

— Ну, чего молчишь-то? Язык проглотила? Странная ты какая-то сегодня, Зинка. — Покосилась на неё Тамара, как раз закончив рассказывать, как одна из клиенток заставила её полностью перекрашивать волосы, которые якобы получились не того оттенка, который она хотела.

Эжения к этому времени уже успела разлить по бокалам найденный в холодильном шкафу сок, и разложить на красивых блюдах печенье. Теперь она сидела и внимательно, даже с интересом, слушала рассказ своей гостьи. Может, та и ей сможет перекрасть волосы? А то эта рыжина раздражает. Её родные волосы были прекрасного золотистого оттенка.

Осознав, что в этот раз Тамара умолкла и ждёт от неё ответа, Эжения глубоко вдохнула и выпалила:

— Я ничего не помню.

Пауза.

Затем Тамара, нахмурив подведённые брови, переспросила:

— В смысле?

— Я не помню, как меня зовут, как пользоваться всеми этими приборами на кухне, не помню, где я работаю, а также совершенно не помню тебя. Извини. Мы подруги?

Эжения опасалась, что её примут за ненормальную из-за её "потери памяти", но рассказ о том, что она жила в ином мире и каким-то образом оказалась в теле незнакомой девушки из другого мира — выглядел еще более безумным. Единственное, на что она рассчитывала в этой ситуации — это на дружескую солидарность сидящей перед ней женщиной. Хотя её собственные подруги в родном мире в аналогичной ситуации Эжении вряд ли бы помогли — даже наоборот, воспользовались бы её слабостью, чтобы улучшить за её счёт собственное положение. Оставалось надеяться, что у этой девушки, чьё тело она занимает, с подругами ситуация получше.

Тем более, что у Эжении не было другого выбора, кроме как рискнуть.

Тамара раскрыла в удивлении карминовые губы, образовав тем самым букву "О", и несколько секунд смотрела на неё, словно пыталась понять, шутит ли её подруга или нет.

— Это шутка? — Наконец спросила она.

— Нет, — грустно улыбнулась Эжения.

— Вот дела! — Ошарашенно проговорила Тамара, а в её глазах зажёгся интерес и чуть ли не восторг. — Как в кино, да? А ложку ты держать не разучилась? А читать? А Игорька помнишь? А нашу Степаниду? А наш канал в Инстаграм?

— Ложку держать могу, читать тоже, — слабо улыбнулась девушка. — Насчёт остального, даже не уверена, что вообще поняла, о чём ты. Ты мне поможешь?

— О чём речь! — Воскликнула Тамара в своей громогласной манере, от которой у Эжении потихоньку уже начала болеть голова. — Мы с девочками все тебе поможем, можешь не сомневаться! Мы же как семья! Слушай, а ты хоть стричь-то и красить не разучилась?

— Кажется, разучилась, — коротко ответила Эжени, наблюдая за лицом гостьи.

— Мда, вот дела! — Снова повторила та, но уже с озадаченным видом. Но через секунду уже пришла в прежнее благодушное настроение. — Это неважно! Мы тебя всему научим заново, а то и сама всё вспомнишь. Завтра к врачу сходим, тебя осмотрят и…

Эжения побледнела.

— Пожалуйста, не надо… — Прошептала она в ужасе. — Я не хочу в больницу. Я не сумасшедшая!

Перед внутренним взором Эжении стояла жена виконта Даорского, которую тот на несколько месяцев отправил в психитрическую больницу, обвинив в сумасшествии. Виконтесса была склочная и истеричная женщина, с которой наверняка виконту было тяжело уживаться, но она не была безумной. До больницы. А после — это было высохшее существо с абсолютно седыми волосами и пустыми, уставившимися в одну точку, глазами. Зато муж, наверное, был счастлив: жена больше не кричала и не мотала ему нервы.

— Ты чего? — Недоуменно спросила Тамара. — Никто тебя из-за амнезии сумасшедшей считать не будет, глупая. Тебе просто проведут обследование, чтобы выяснить причину провала в памяти. Может, ты головой ударилась? Обычно так при травме головы происходит, насколько я знаю из фильмов. И, если ты физически здорова, тебя никто в больнице держать не будет. Дома будешь сидеть, а мы с девчонками тебе поможем. Уверена, Степанида сменит гнев на милость, когда узнает, что случилось.

По реакции Тамары Эжения поняла, что никто её в приют для душевнобольных не отправит, и немного расслабилась, хотя опасения всё же некоторые оставались. Готовность Тамары помочь ей — да ещё привлечь к помощи неких "девочек" — теплом отозвалась в груди Эжении. Всё же, у простых людей отношения куда теплее и искренней, чем у аристократов — это она еще по собственным слугам заметила. Окажись она тут не обычной служащей, а аристократкой — и рассчитывать смогла бы только на себя. Ну и на прислугу, в некоторой степени — многого-то служанке не доверишь всё равно.

Тем же вечером Тамара показала Эжении, как включать электроплиту, как регулировать температуру конфорок и как пользоваться духовкой. Под конец напомнив:

— Только выключать после готовки не забывай. Это, конечно, не газовая плита, взорваться — не взорвётся, но всё же. Вообще, конечно, это дико странно — разучиться пользоваться плитой… Мыться-то хоть не разучилась?

Под руководством Тамары освоила Эжения и другую кухонную технику: микроволновку, блендер и электрический чайник. Заодно и чаю горячего выпили.

Затем настала очередь стиральной машинки, от которой Эжения пришла в полный восторг. Это же просто прачечная на дому! Загрузил вещи, залил-засыпал все нужные средства в специальные отсеки, включил — а остальное сделает машина. И постирает, и прополощет, и высушит. Чудеса! И какая экономия на служанках… Уж забросить вещи в стирку у неё руки не отвалятся, да и не зазорно это для аристократки. Графиня Синопская снобизмом не страдала: фактически, в своём доме она исполняла обязанности экономки — поскольку денег на оплату её услуг у молодой вдовы просто не было. Так что выполнять некоторую работу вместо слуг для неё не было чем-то неприемлемым.