Его загадочная соседка (СИ) - Долгова Анна - Страница 25

— Не беспокойся, Сережа. Это просто глубокий обморок, сопряженный нервным потрясением, голодовкой и отсутствием сна. Вон худая какая, небось морит себя голодом. От того и не спит по ночам, — резюмировал Авет Тигранович, сидя на стуле перед диваном соседки.

Машенька так и оставалась без сознания, пока Авет Тигранович обрабатывал ей руки, какой-то смесью. Затем сделал укол в вену. Выждав какое-то время, принялся бинтовать руки, отделяя каждый палец.

— Сейчас мы ей ручки забинтуем, и через пару-тройку дней будет твоя зазноба, как новенькая, — улыбался мужчина, не смотря на меня.

А мне почему-то тепло стало от его слов… Он подумал, что Машенька моя возлюбленная. С сегодняшнего дня я и сам не смогу категорично возразить на это предположение. Одно знаю теперь точно: я буду рядом. Нравится ей это или нет. Надо будет, калачом свернусь, и буду ночевать на полу площадки под ее дверью.

Когда уже Авет Тигранович принялся накладывать повязку на ожог в области предплечья, Машенька подала голос. Это был слабый стон. Вымученный. Выстраданный.

— Открываем глазки, деточка, — начал разговаривать с девушкой врач. — Я уже вас подлатал немного. Можно и под венец идти.

Машенька приоткрыла глаза и увидела перед собой незнакомого мужчину. Она подскочила на диване в испуге, но Авет Тигранович тут же поспешил ее успокоить:

— Тихо, деточка. Сколько ночей не спишь?

— Две, — машинально ответила девушка и тут же стала пятиться от него.

— Не бойтесь меня. Меня ваш муж вызвал, — с улыбкой произнес врач. Поразительно быстро он нас уже поженил.

— Какой муж? — с еще большим испугом произнесла девушка.

— Я, — скупо и неуверенно вымолвил я, стоя позади дивана, за ее спиной.

Машенька повернулась, посмотрела на меня пристально, будто пытаясь вспомнить, кто я такой.

— Это не …, а, ладно, — видимо вспомнив меня, попыталась объяснить Авету Тиграновичу наше «родство», но потом решила не спорить и махнула рукой.

На этом движении она увидела свои руки, которые были перебинтованы. Сейчас они походили больше на руки в ватных перчатках. Если сложить в кулак, выйдет добротный боксерский атрибут.

— Это что такое? — лица я ее не видел, но по голосу понимал, что девушка не просто в шоке.

— Это, девонька моя, повязки. Я нанес специальный крем, который заживит твои ожоги. Не переживай. Через несколько дней и следа не останется. Ты молодец! Обработала руки содой. По характеру повреждений, это была не кислота. А слабый раствор. Тебя хотели напугать, ну или просто подпортить тебе жизнь на ближайшее время. Хотя если бы раствор попал в глаза, зрение могло очень сильно пострадать. Но благо, у тебя реакция хорошая, — мурлыкал Авет Тигранович в свойственной ему манере детского доктора Айболита. — Сергей, завтра ближе к десяти утра ко мне на перевязку. Посмотрим что и как, и, скорее всего, снимем эти «оковы». Но бинты заменим перчатками резиновыми. Медицинскими. С ними еще походишь пару дней. А так все в порядке. Да, — добавил он, уже вставая, — заодно завтра и больничный тебе оформим. А пока пей горячий и сладкий чай. Небось, и не ела эти два дня.

— Погодите, — окликнула Маша, когда я пошел провожать врача, — хоть адрес скажите, куда ехать.

— Я сам тебя отвезу, — произнес строго и сурово, поскольку опять возникло раздражение на ее «я сама».

Было видно, что девушке это не понравилось. Но по-другому я не смогу поступить. Будет отнекиваться, свяжу и доставлю, куда положено.

Закрыв дверь за Аветом Тиграновичем, сразу пошел на кухню:

— Я сделаю тебе чай и уйду.

Маша подобралась на диване и села в угол, тихонько наблюдая за мной. Напряжение между нами чувствовалось. Меня бесила ее самоуверенность, от которой в итоге страдает только она. Ей, наверное, не нравилось, что я хозяйничал на ее кухне. Правильно. Кто я такой для нее? Это для меня она стала моей очаровашкой. А я для нее? Мерзкий сосед, который мешает жить. Вот и все. От этого становилось совсем противно.

Протянув кружку с горячим чаем Машеньке, я все же сел на стул, на котором до этого сидел наш целитель. Мне не давала покоя ситуация, что девушка уже двое суток не спит, не ест. А сегодня у нее день потрясений все никак не закончится.

— Ты попала в беду? — спросил аккуратно и спокойно, поскольку точно знал, что эта девушка не расскажет мне ничего. Во всяком случае, сейчас.

— Нет. Все в порядке, — тихо, делая вид, что она пытается хлебнуть горячего чаю, произнесла девушка.

— Это ты называешь в порядке? — начинаю закипать. — Может все-таки ответишь мне на вопросы? Кто на тебя покушался? Ты знаешь его?

— Это была какая-то незнакомая мне женщина, — вдруг Машеньку дернуло на откровения.

— Ты ее точно не знаешь? Может … это жена твоего мужчины? — от этой мысли во мне начинала зарождаться ярость. Не хочу думать даже об этом. Но задать вопрос стоит.

— Наверное, это и есть обманутая жена, — внезапно выговорила Маша. — Она ко мне подбежала с криками, но потом вдруг осеклась и убежала. Я же успела руками лицо прикрыть, поэтому разглядела ее. Видимо, обозналась, — с необъяснимым спокойствием и даже с небольшой улыбкой продолжила девушка.

Как?! Как она может так спокойно реагировать на происходящее?! Я готов рвать и метать, а она сидит и чай потягивает!

— А ты всех своих мужчин знаешь хорошо? Жен их тоже?! — уже с гневом продолжал я, не в силах сдерживаться.

— Не думаю, что через два года ко мне придет чья-то жена на разборки, — не подавая вида на свою обиду или негодование, произнесла Машенька.

— Какие два года?

— У меня уже два года нет отношений. Вы первый мужчина, не считая Генки, который переступил порог моего дома за последние два года, — неожиданно сказала девушка. — Да и вас мужчиной сложно назвать …

А вот последние слова были уже оскорбительными…

— Почему все так? — меня распирало, но я заметно снизил тон. Хотелось узнать подробностей ее личной жизни.

— Надоело. Надоело каждый раз видеть одного и того же мудака рядом с собой, которого и мужчиной не назовешь. Надоел чужой храп. Надоели тупые рассказы о том, как какой-то Вася Пупкин подшутил над своей девушкой и записал это на камеру. Не хочу никого ждать вечерами, никого приглашать к себе. Не хочу, чтобы кто-то спал в моей постели. Не хочу слушать критику в свой адрес, что я не так готовлю, не так одеваюсь, не так говорю, не так себя веду. Знаете, фильм есть такой хороший, советский. Там говорится, что одной спокойнее: хочу халву ем, хочу пряники. Вот я и живу эти два года, с халвой и пряниками. И чувствую себя замечательно.

— Тогда…

— Тогда не важно, кто это был! Все обошлось и это главное! Врач сказал, что через пару дней все будет в порядке, — с неожиданной эмоциональностью продолжила Маша. — И пообещайте мне, что вы не полезете в это дело, пользуясь своим служебным положением, — она смотрела на меня с вызовом так, что мне захотелось на нее наорать.

— Обещаю… — произнес неожиданно для себя и почти шепотом.

Но я не сдержал своего обещания.

День пятый

Вернувшись вчера домой, понял, что меня одолевает страх. Страх за свою очаровашку. И если я не буду знать, что ей угрожает, я не смогу защитить ее. Как защитить, если не знаешь от чего и от кого?!

Ребята еще куражились, а я уже изучал запись, изъятую у охранника парковки, на своем ноутбуке. Для этого пришлось аж в туалете запереться. Ракурс был отменным. Вот Машенька выходит из машины и тут же резко поворачивает голову в сторону. Она понимает, что ей угрожает опасность, поэтому инстинктивно закрывает лицо руками и поворачивается корпусом. Отсюда и ожог на предплечье. Нервирует и тот факт, что плеснувшая кислоту в лицо женщина — это ранее проклинающая Машу гостья, которую я застал на площадке. Ее нужно найти. Но как? Ни имени, ни фамилии. И у Маши ведь не спросишь…

Еще полночи я просматривал запись, приближая лица обеих. Девушка, безусловно, с ней знакома. Судя по последующим действиям, нисколько не удивлена произошедшему. Она вообще чего-нибудь боится в этой жизни?!