Мщение Баккара - дю Террайль Понсон - Страница 13

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая

— Да — де Шато-Мальи.

— Да разве он умер?

— В тот самый день, когда вы уезжали из Парижа во Франш-Конте, в замок Го-Па.

— Но кто же вы? — прошептала почти с ужасом Концепчьона.

— Вы это можете видеть по моему мундиру, сеньорита, — я гвардейский юнкер.

— Но ведь это не ваше имя.

— Моя фамилия — Артов.

— Артов! — воскликнула Концепчьона.

— Это имя тоже известно вам, я близкий родственник того несчастного Артова, который, как рассказывают все, был обманут своей женой… вы, вероятно, знаете это…

— Да… действительно.

— Он сошел с ума на месте дуэли в ту самую минуту, когда он хотел нанести удар ее соблазнителю Роллану де Клэ.

— Да, действительно, я знала все это, — ответила Концепчьона и потом добавила с легкой усмешкой: — Без сомнения, вы знаете все эти подробности от самой графини?

— Некоторые, но не все.

Юнкер заметил, что имя графини произвело неприятное впечатление на Концепчьону.

— Сеньорита, — сказал он тогда, — позвольте мне теперь удивить вас тем, что вы еще не знаете.

— Как вам будет угодно, — ответила равнодушно Концепчьона.

— Вы не откажетесь взять меня под руку и пройти со мной?

— Извольте… Куда вы хотите вести меня?

— В сад.

— Для чего?

— Для того, чтобы показать одну знакомую вам особу, которую вы не ожидаете увидеть в Кадиксе.

— В самом деле? — заметила молодая девушка с некоторым нетерпением. — Вы так таинственны!..

— Не сказал ли я вам, сеньорита, что знаю часть ваших собственных секретов?

— О! — сказала она с видом сомнения.

— Вот, например, вы писали вчера вашему жениху, маркизу де Шамери.

Молодая девушка чуть не вскрикнула. Ее сердце начало сильно биться, и ее рука задрожала на руке гвардейского офицера. В эту минуту молодой девушке пришла странная мысль; она даже почувствовала безумную надежду… Ей показалось, что знакомая особа, которую хотят показать ей, — он — маркиз де Шамери, тот, который вскоре сделается ее мужем.

Юнкер повел ее по мраморной лестнице, выходившей в сад.

— Не думайте, сеньорита, — продолжал он, — что моими поступками управляет одно пустое желание поинтриговать вас — меня побуждают к тому более важные причины.

— Но объяснитесь же, — сказала молодая девушка с возрастающим нетерпением.

— После… Теперь пойдемте…

Юнкер повел Концепчьону по большой густой аллее, на которой было мало гуляющих.

В конце этой аллеи находился павильон, окруженный густыми деревьями. Этот павильон, состоявший из одного этажа и из одной комнаты, был слабо освещен лампой. Вся меблировка его была совершенно в испанском вкусе.

Юнкер ввел в него Концепчьону. Тогда Концепчьона увидела здесь на диване женщину, одетую цыганкой, и тоже в маске. Без сомнения, эта женщина была предупреждена о приходе молодой девушки. При появлении ее она встала и поклонилась.

Концепчьона посмотрела на нее с большим любопытством.

Тогда юнкер запер дверь павильона на замок.

— Вот теперь мы и одни, — заметил он при этом. Затем он сделал знак сидевшей на диване. Та поспешила снять с себя маску. Концепчьона взглянула на нее и вскрикнула:

— Графиня Артова!..

Юнкер улыбнулся, снял свою маску и сказал:

— Взгляните же теперь на меня, сеньорита. Концепчьона повернулась к нему и снова вскрикнула. Перед ней находились две графини Артовы, две

Баккара — вся разница между которыми заключалась только в том, что одна из них была одета цыганкой, а другая гвардейским юнкером.

— Я готова держать пари, сеньорита, — сказала тогда Баккара, — что вы до сих пор не знаете, которая из нас двух настоящая графиня Артова.

— Я вижу все это во сне, — проговорила Концепчьона.

— Вы не спите, сеньорита.

— Ну, в таком случае я просто помешалась…

— Совсем нет.

— Но что же все это означает?

— Очень простую вещь, сеньорита, —сказал юнкер и, указывая на цыганку, добавил: — Эта особа, которую вы видите теперь перед собой, — моя сестра… ее зовут Ребеккой; она дочь моего отца и одной еврейки.

— Так это вы графиня Артова, — вы?

— Я.

Тогда на губах гордой испанки показалась презрительная улыбка.

Баккара поняла эту улыбку; она гордо подняла голову и твердо проговорила:

— Потрудитесь спросить у моей сестры, сеньорита, и тогда вы узнаете, что не я, а она любила Роллана де

Клэ.

— Это правда, — подтвердила цыганка. Концепчьона снова вскрикнула, но на этот раз уже не от удивления. Перед нею разорвалась завеса, и луч света пробился в ее ум. Она еще не все поняла, но догадалась. А так как Концепчьона де Салландрера имела благородную и великодушную натуру, то она тотчас же протянула руку графине.

— Простите меня, — сказала она, — что я осмелилась осудить вас.

— Не вы, сеньорита, осудили меня, — ответила печально графиня, — целый свет слишком строго осудил меня.

— О, но ведь он увидит свою ошибку он увидит ее…

— Не теперь…

— Почему же?

— Потому, — ответила серьезно графиня, — что я должна раньше выполнить одну высокую задачу, сеньорита.

Концепчьона, казалось, была очень удивлена ее словами.

— Вы ведь живете, — продолжала Баккара, — в доме гренадского архиепископа?..

— Да.

— Этот дом находится за городом — совершенно на берегу моря?

— Да.

— Итак, — продолжала графиня, — завтра в этот же час, то есть после полуночи, приходите на террасу.

— Зачем?

— Пока я могу вам сказать только одно, сеньорита, — заметила Баккара, — что вы замешаны, без ведома вашего, в одну ужасную историю.

— Боже, вы пугаете меня.

— Что делать… прощайте!

Графиня надела маску и вышла из павильона.

— Вы уже оставляете меня?

— Да.

— Но увижу ли я вас сегодня ночью?

— Может быть… но сейчас, — сказала графиня, — не забудьте, что уже около трех часов.

— Что же?

— Человек в маске, одетый арестантом и которого вы видели, обещал возвратиться на бал.

— Но, — произнесла Концепчьона, слегка вздрогнув, — что же есть общего между мною и им?

— Ничего и очень много. Только вы можете сказать ему следующие слова: «Я видела графиню, она позволяет вам рассказать часть вашей истории».

Баккара встала и вышла из павильона. Ребекка последовала за ней. Концепчьона осталась одна. Она находилась как бы в недоумении и села на диване, на котором сидела цыганка.

— Боже! — прошептала она, — что значат все эти тайны? — Прошло несколько минут. Она старалась думать о том, кого любила, но на самом деле не могла сделать этого, — таинственный и симпатичный голос человека, одетого арестантом, так и звучал в ее ушах. Какое-то тайное очарование и вместе с тем любопытство насильно влекли к нему мысли Концепчьоны.

Вдруг молодая девушка услышала легкие шаги и увидела на пороге павильона человека… Это был он.

Теперь на нем уже не было маски, и лицо его произвело на сеньориту глубокое впечатление.

Это был человек лет тридцати с белокурой шелковистой бородой, его голубые глаза были грустны и невольно привлекали и располагали к себе.

— Сеньорита, — сказал он, подходя к молодой девушке и почтительно целуя ее руку, — графиня Артова, которую я только что встретил, сказала мне, что вы здесь и что…— Он не договорил и приостановился.

Концепчьона пригласила его сесть около себя и прибавила:

— Графиня позволяет вам рассказать мне часть вашей истории.

У молодого человека потемнело в глазах — он уже хотел отвечать, как вдруг в саду послышался какой-то шум. В дверь павильона грубо постучали, и она тотчас же отворилась.

На пороге ее показался человек в костюме сторожа галерных каторжников. В руках у него была дубина.

— Эй, номер тридцатый! — крикнул он, обращаясь к молодому человеку, — ты знаешь, что ты должен возвратиться в четыре часа, — теперь уже половина четвертого. Поспеши, молодец, тебе остается еще только полчаса быть маркизом.

Крикнув это, галерный сторож удалился, оставив Концепчьону в сильном страхе.

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая