Выбери любимый жанр

Мщение Баккара - дю Террайль Понсон - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

— К счастью, — сказал виконт, — развязка не та, и ты не помешан.

Потом виконт прибавил:

— Посмотрим теперь, как ты себя чувствуешь.

— Не дурно…

— В голове нет тяжести?

— Нет.

— Нервы не расстроены?

— Нисколько.

— Чувствуешь ли ты, что в состоянии будешь ехать сегодня ночевать в Оранжери?

— Ну, конечно.

— В таком случае поедем после обеда. Оденься, перемени белье, я пойду приказать, чтоб заложили лошадей ровно к семи часам.

Сказав это, виконт вышел.

Когда Рокамболь остался один, им овладел страх, который можно назвать «озирающимся страхом».

— Какой я дурак! — шептал он, прохаживаясь крупными шагами по комнате. — Лишился чувств, потому что глупцу отрезали голову, у меня сделалась горячка, бред, и я говорил о матушке Фипар! Еще раз приключение в этом роде — и я буду потерянным человеком!

Рокамболь бегал взад и вперед по своей комнате и дрожал, стараясь понять, что с ним случилось. Он шептал:

— Ах, если бы Фабьен не был честным дворянином, а был бы любопытным, то есть судебным следователем, как славно маска, снятая с ложного маркиза де Шамери, обнаружила бы воспитанника сэра Вильямса.

При имени, вырвавшемся из его уст — имени сэра Вильямса, бандит стал страшно дрожать.

— Ах, — сказал он шепотом, — я напрасно убил сэра Вильямса… он был моим вдохновителем, моей звездой путеводной… а теперь, когда его нет в живых, я боюсь… мне кажется, что меня ждет эшафот… мне кажется, что я слышу молот работников, которые ставят его… О, эта молния, которая обожгла мне глаза сегодня утром… это было предзнаменование!

Шаги Фабьена, раздавшиеся в прихожей, избавили Рокамболя от страха.

— Я сошел с ума, — подумал он, — я помешан и трус-сэр Вильямс умер, это правда, но на что мне он… разве я не маркиз де Шамери? Не женюсь ли я на Концепчьоне?.. Ну, ну, запасись храбростью и смелостью, с этим, как говорил сэр Вильямс, дойдем до всего!..

Рокамболь после этого выпрямил голову и придал своему лицу выражение ложного спокойствия. Фабьен вошел.

— За стол, — сказал виконт, — теперь уже шесть часов, и ты, должно быть, голоден.

— Действительно, — отвечал Рокамболь, — мне кажется, что я пообедаю с большим аппетитом.

Он оделся наскоро и последовал за Фабьеном, который повел его в нижний этаж гостиницы.

Виконт, хотевший непременно развлечь своего мнимого шурина, не потребовал, чтобы подали обед в особую комнату, а велел поставить два прибора за общим столом.

Это развлечение было полезно для Рокамболя. Общий разговор позволил ему совершенно оправиться от волнения и помешал Фабьену заметить его бледность и замешательство. За столом собрались все обычные посетители гостиницы в праздничный день: богатые фермеры, несколько мелких дворян, получающих около тысячи экю доходу, заводчики и торговцы, путешествующий купеческий приказчик — остряк, который рассказывал, что обедал на прошедшей неделе у министра в обществе трех посланников. Все эти люди разговаривали о казни, совершенной поутру, и мучение Рокамболя возобновилось.

Вдруг кто-то из посетителей — к счастью, в то время уже подали десерт — сказал:

— Господа! Я видел, как арестовали знаменитого Коньяра.

— Коньяра?.. Что это за человек? — спросили несколько голосов.

— Это был убежавший арестант, выдававший себя в начале Реставрации за графа Сент-Элена, которого он убил.

Рокамболь помертвел и, опасаясь выдать себя в случае вторичного обморока, поспешно встал.

— Поедем! — сказал он Фабьену и прибавил тихим и дрожащим голосом: — Эти люди наводят скуку, как осенний дождь.

Виконт д'Асмолль, который действительно не мог предположить, чтобы было что-нибудь общее между каторжником Коньяром и тем, кого считал своим зятем, не обратил никакого внимания на разговор, происходивший за столом, он не заметил равным образом и нового волнения мнимого маркиза де Шамери, он взял его за руку и повел во двор гостиницы.

Карета была готова.

— В дорогу! — сказал виконт д'Асмолль. Почтовая карета поехала быстро и очутилась вне города перед заходом солнца.

Через два часа после этого путешественники приехали в Оранжери. Замок Оранжери, в котором настоящий маркиз де Шамери провел свое детство, не был знаком Рокамболю. За несколько дней до того, как маркиза де Шамери умерла, в ту минуту, как ее мнимый сын вошел к ней и прогнал Росиньоля, в окрестностях замка появился нищий. Он обошел парк и при приближении ночи стал просить позволения переночевать у работника фермы, который и разделил с ним постель. Этот нищий был Рокамболь.

Луна освещала деревья, и когда карета поехала вдоль парка, ложный маркиз указал рукой на них.

— А! — сказал он. — Теперь я узнаю места, и мои детские воспоминания приходят ко мне толпой. Вот Оранжери!.. Только бы не было срублено мое старое каштановое дерево, под которое я ходил читать Беркена и Флориана.

Рокамболь был великолепен, говоря о Беркене и Флориане.

В ту минуту, как карета въезжала в аллею, ложный маркиз прибавил:

— А мой старый Антон?.. Ох, с каким удовольствием я обниму его!

— Дорогой Альберт! — проговорил Фабьен.

При появлении фонарей почтовой кареты весь замок пришел в движение.

— Это барин, — говорили слуги, спеша навстречу. Когда карета подъехала к крыльцу, ее окружили старые слуги замка Оранжери, которым казалось, что им мало двух глаз для того, чтобы увидать, как будет выходить из кареты тот, кого они принимали за своего молодого барина.

— Здравствуй, Марион!.. Здравствуй, Жозеф. Ах, вот и ты моя бедняжка Катерина, — говорил Рокамболь, позволяя целовать свои руки.

— Царь небесный!.. Он узнал нас… как он высок ростом, наш барин! — воскликнула простодушно Катерина, восьмидесятилетняя кухарка.

— Конечно, я узнал вас, мои друзья. Но где же Антон, мой старый Антон?

— Антон в городе.

— В городе Г.? Но мы сами приехали из Г. и не встретили его.

— Он отправился сегодня утром.

— Зачем он отправился в Г.? — спросил виконт д'Асмолль.

— С жалобой к полицейскому комиссару.

— С жалобой?

— У нас случилась кража сегодня ночью.

— Кража?.. А кто украл?

Слуга, называвшийся Жозефом, тот самый, который поутру думал, что молодой человек, ночевавший в замке, — женщина, взялся отвечать.

— Это довольно забавная история, — сказал он. — Вчера вечером опрокинулась в ров, у парка, почтовая карета и в ней переломилась ось. В карете были три путешественника: молодой человек да еще один очень смуглый господин, походивший на негра, и слуга. Молодой человек сказал, что коротко знаком с вами.

— Как его зовут?

— Гм, про это знает Антон.

— И этот молодой человек украл?

— Да, сударь.

— А что он украл?

— Ваш портрет, маркиз, — тот портрет, который висел в зале и который изображал вас в детстве.

Фабьен и Рокамболь не могли удержаться от крика удивления.

Жозеф продолжал:

— Доказательством того, что этот господин знал вас, маркиз, служит то, что он возвестил нам ваш приезд…

— Мой приезд?

— Да, маркиз. Он сказал Антону, что вы приедете через сутки.

— Ну так не можешь ли ты, мой милый, — сказал Фабьен, — припомнить, кому ты говорил о твоем отъезде?

— Не знаю… не помню.

— Этот господин, продолжал Жозеф— говорил, что видел вас, маркиз, накануне в обществе.

Фабьен засмеялся.

— У тебя славное знакомство, — сказал он Рокамболю. — Друзья, которые приезжают воровать у тебя, и как еще воровать!..

— Конечно, эта кража очень странна, — прошептал Рокамболь, задумавшись.

Они вошли в залу, и Жозеф показал им пустую рамку. Рокамболь подошел к ней, внимательно осмотрел ее и почувствовал нервную дрожь.

— Холст не вынули, — сказал он сам себе, — а вырезали, да притом… и инструмент, которым резали, был, надо полагать, дивно остр. Тот, кто сделал кражу, искусен.

Он быстро повернулся к слуге.

— Но, — наконец сказал он, — каков собой этот молодой человек?

7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело