Арканум. Заклинатели чудовищ - Гаглоев Евгений Фронтикович - Страница 12

– Верно, – вспомнил Николай. – Так это они сейчас что-то снимают в развалинах санатория? Как-то я упустил это из вида. Впрочем, как и многое другое, – вздохнул он. – Ох, Виктория…

Щека Кости нервно дернулась. Он встал с дивана и подошел к высокому окну, обхватил плечи руками.

– Одного я не пойму, – задумчиво признался Николай Вадимович. – Как она оказалась на том маяке, да еще в такое позднее время? В такую непогоду… Самоубийство? Никогда в жизни в это не поверю. Виктория никогда не наложила бы на себя руки. Скорее, прикончила бы своих обидчиков!

– Именно, – тихо подтвердил Костя. – Мать никогда не покончила бы с собой.

– Ты что-то знаешь? Вижу, что знаешь. – Николай подошел к сыну. – Говори!

– Незадолго до… – невнятно пробормотал Костя, стараясь не встречаться с отцом взглядом, – она рассказала мне кое-что… Уверяла, что ты не в курсе.

– Не в курсе чего?

– Лера и Максим Журавлевы. Они не родные, а приемные дети этой уборщицы Веры. На самом деле они ее племянники, дети ее родной сестры. А их настоящий отец – Сергей Комиссаров. Твой брат.

– Что?! – Николай на миг лишился дара речи. – Это Виктория тебе сказала? – ошарашенно спросил он. – Почему я впервые об этом слышу?!

– Она рассказала мне много всего. О твоем приемном отце, о его огромном наследстве… Об этой несправедливости, когда дед решил оставить все своему родному сыну. И о том, что она собиралась прикончить Леру и ее брата, чтобы никто больше не мог претендовать на наше состояние.

– В голове не укладывается, – потрясенно прошептал Николай, обдумывая услышанное. – Я слышал, что у моего брата был ребенок…

– Двое, – хмуро уточнил Костя.

– Но я думал, что все они погибли при пожаре…

– Который устроили по приказу матери.

– А ты ничего не путаешь? – прищурился отец.

– Она сама рассказала об этом! – раздраженно воскликнул Костя. – Конечно, она сделала это не своими руками. Мать отдавала приказы своему наемнику Дегтяреву… и, естественно, платила ему за это. Скажу больше, она несколько раз пыталась убить близнецов уже здесь, в Новом Ингершаме. Макса едва не сбили машиной, затем обоих пытались прикончить на рыбоконсервном заводе. Но что-то пошло не так, и Дегтярев сам погиб той ночью. А теперь и мать тоже мертва… Странное совпадение, тебе не кажется?

– Так вот оно что, – ледяным тоном проговорил Николай. – Теперь многое встает на свои места. Виктория всегда была отчаянной женщиной. Гораздо отчаяннее меня… Кто-то еще об этом знает?

– Нет, – покачал головой Костя. – Только я. И теперь ты… Но, возможно…

– Что?

Костя уставился на отца:

– В последнее время я не могу думать ни о чем другом. Что, если она хотела сделать что-то с Журавлевыми? Довести начатое до конца. Заманила их на тот маяк… Но они оказались хитрее, проворнее… Я теперь места себе не нахожу. Если так все и случилось? Понимаешь, что это значит?

Николай молча взглянул на Костю. Вид у того был растерянный.

– Если близнецы узнали правду, они теперь действительно могут заявить свои права на наследство. Они отберут у нас все… Дом, яхту, институт… Весь твой бизнес… Именно это мать и хотела предотвратить. Теперь-то я хорошо ее понимаю.

Николай закрыл глаза и постоял какое-то время, собираясь с мыслями, а затем глубоко вздохнул.

– Ладно, я тебя понял. Теперь это не твоя забота, – холодно сказал он сыну.

– Что ты предпримешь? – тихо спросил Костя. – Обратишься в полицию?

– С ума сошел? – скривился отец. – С какой стати?

– Но если они и правда убили ее? – разволновался парень. – Это нельзя оставлять безнаказанным! Нужно разобраться. Нужно заставить их ответить по закону!

Николай шагнул к сыну и вдруг крепко обхватил его голову руками. Костя замер с широко раскрытыми глазами.

– Ты никому не скажешь об этом. Слышишь?! – с угрозой в голосе проговорил Николай Вадимович. – Ни одной живой душе! Ни о делах матери, ни о наследстве! Запрещаю тебе обсуждать это даже со мной! Я приму меры, сам разберусь с Журавлевыми и сделаю все так, как выгодно именно мне.

– Но как же… – пролепетал Костя.

– Не лезь в это дело! – крикнул Комиссаров-старший, отчего сын снова дернулся. – Храни этот секрет от всех, особенно от своих полоумных дружков. И ничто тебе не поможет, если ты хоть кому-нибудь проболтаешься о том, что сейчас рассказал мне.

– Убьешь их? – хрипло прошептал Костя, испуганно глядя в глаза отцу. – Точно! Их надо убить. За все, что они сделали… и чтобы сохранить наш дом и все остальное…

Николай отпустил Костю и направился к входной двери.

– Хватит! Мы больше не будем обсуждать эту тему, – бросил он на ходу. – Занимайся своими делами и не суй свой нос куда не следует! Только сильно не обольщайся, бездельничать, как это было при матери, я тебе не позволю. Как только немного разгребу проблемы, вплотную займусь твоим будущим.

Он вышел из гостиной, и дверь за ним захлопнулась, а Костя снова отвернулся к окну, торопливо смахивая выступившие на глаза слезы.

С самого дня похорон он не покидал особняк Комиссаровых. Не хотел никого видеть, не знал, как реагировать на случившееся. При этом Костя, как и отец, не сильно чувствовал боль утраты. Все же они с Николаем были очень похожи. Он испытывал лишь злость и ненависть к близнецам.

Костя всегда побаивался мать, только потому и терпел ее, и слушался. Вечно она изводила его своими придирками и нравоучениями. Но все же она была его матерью, и он по-своему ее любил, поэтому Журавлевы должны были заплатить за то, что с ней сделали. Костя не сомневался, что они приложили руку к случившемуся. Кроме того, он лишь недавно понял, что не готов отказаться от роскоши, которая окружала его с самого рождения. Огромный дом, собственная яхта и пара дорогих катеров, бизнес отца и его деньги. Костя не собирался позволить двум нищебродам и их никчемной приемной мамаше лишить его наследства Комиссаровых.

Толкнув двери, он вышел на широкую террасу, оперся на мраморные перила и смачно сплюнул вниз, едва не угодив на шляпу работающего внизу садовника.

Все эти дни Костя места себе не находил, хоть внешне выглядел очень спокойным. Он постоянно ощущал страх, беспокойство, гнев. Чувства захлестывали его, и он никак не мог переключиться. Отвлечься хотелось, но Костя не умел этого делать, не используя определенные вещества. Раньше он принимал их почти каждый день, и его вообще ничего в этой жизни не волновало, но теперь все стало иначе.

Жизнь была гораздо проще, когда поблизости постоянно крутился Витька Абрамов. Костя всегда мог купить у него несколько доз, а затем забыть обо всем на свете. Но теперь и Абрамов, и мать мертвы, и помочь ему некому. Хотя… Он же совершенно забыл про Андрея Серегина! А ведь тот все время тусовался с Абрамовым, иногда они даже торговали вместе.

Недолго думая Костя набрал номер Андрея.

– Привет, – практически мгновенно ответил Серегин. Голос приятеля звучал смущенно и немного растерянно. – Ты… Как ты?

– А сам-то как думаешь? – невесело усмехнулся Комиссаров.

– Понимаю. Я несколько раз отправлял тебе сообщения, но ты ни разу не ответил.

– Я их даже не открывал, – признался Костя. – Не до того было.

– Я и на похоронах тебя не видел. Я волновался… – робко признался парень.

– Не стоило. Со мной все будет хорошо, нужно только немного прийти в себя. Поэтому и звоню.

– Я сейчас на пляже, – сообщил Андрей. – Приходи, у нас тут вечеринка намечается…

– Нет желания, – отрезал Костя. – Я чего хотел-то. У тебя от Абрамова ничего в запасе не осталось?

Андрей помолчал.

– Я думал, ты давно с этим завязал, – осторожно произнес он наконец.

– С какой стати? – удивился Костя.

– Знал бы ты, сколько раз твоя мать читала мне нотации. Все пыталась выяснить, где ты берешь таблетки.

– Но теперь она не сможет испортить тебе жизнь, так что не беспокойся.

– А может, я за тебя беспокоюсь? Как бы ты сам себе жизнь не испортил.

– И это ты мне говоришь? – фыркнул Костя.