Смерть дикаря - дю Террайль Понсон - Страница 8
- Предыдущая
- 8/36
- Следующая
Роллан ушел из дому вскоре после ухода Рокамболя и отправился в клуб, надеясь прийти туда раньше Октава, чтоб не допустить разглашения предстоящей дуэли.
Но Октав, под впечатлением утренней встречи с графом Артовым, повиновался запрещению его — выходить из дому. Приятель, присутствовавший при этой встрече, гакже не явился, и, следовательно, никто из членов не знал о случившемся.
Прождав напрасно около трех часов, Роллан, крайне раздосадованный равнодушием Октава, решился отправиться к нему на дом.
Октав лежал у себя на диване, одетый в туфли, халат и ермолку.
— Что это, — вскричал Роллан, остановясь на пороге, — ты с ума сошел!
— Почему это тебе кажется?
— Ты разве не получил моего письма?
— Получил.
— Ну?
— Я написал к Б.
— И он не пришел?
— Нет, приходил: завтра он заедет за мной в шестом часу.
— Твое равнодушие меня положительно удивляет: ты преспокойнейшим образом сидишь дома, когда завтра мне предстоит дуэль.
— Потому что я нахожусь под домашним арестом.
— Кто же тебя арестовал, блондинка или брюнетка? — насмешливо спросил Роллан.
— Господин, который завтра убьет тебя.
Он рассказал Роллану свою нечаянную встречу с графом Артовым и нисколько не скрыл свое впечатление страха.
— Знаешь, что я тебе посоветую? — проговорил наконец Октав.
— Что?
— Ночуй сегодня у меня.
— Это зачем?
— Графиня, пожалуй, опять приедет к тебе сегодня вечером или завтра утром, хоть ради того только, чтобы помешать дуэли.
Октав позвонил, велел приготовить Роллану постель и разбудить себя в пять часов.
Роллан спал очень плохо.
Лакей в точности исполнил приказание своего господина, разбудив его ровно в пять часов.
Маркиз де Б. точно приехал в назначенный час, принеся с собой две шпаги и ящик с пистолетами.
Октав велел заложить карету, и ровно в половине седьмого молодые люди приехали к Тронной заставе, на место дуэли.
Карета герцога де Шато-Мальи стояла уже у таможенной будки.
За час перед тем Рокамболь едва добудился графа Артова.
Граф чувствовал себя крайне изнуренным; глаза его принимали уже бессмысленное выражение.
Граф скоро оделся и вместе с Рокамболем сел в купе.
Как только экипаж повернул за угол, Рокамболь вышел из него, сел на верховую лошадь и во весь опор помчался в Сюренскую улицу.
Спустя несколько минут он вышел из своего мезонина кучером, в ливрее лакея герцога де Шато-Мальи.
В это время граф приехал к герцогу де Шато-Мальи.
— Представьте, — сказал граф, — сейчас, въезжая в ваш двор, я забыл, зачем к вам еду. Но теперь поедемте, мне хочется скорей убить Роллана де Клэ.
— Бедняжка, — подумал герцог, взглянув на бессмысленное лицо графа, — горе помрачило ему рассудок.
В это время вошел Цампа.
— Ваше сиятельство, — обратился он к герцогу, — сегодня ночью ваш кучер сильно заболел и прислал на свое место английского кучера, служившего у лорда К.
— Хорошо, — отвечал герцог.
— Нам пора ехать, господа, — обратился он к графу и секунданту, гвардейскому офицеру.
Они сели в карету, и Рокамболь погнал лошадей с ловкостью и умением опытного кучера.
Они первые приехали на место, но вскоре приехал и Роллан.
Граф Артов был всю дорогу необыкновенно весел, но, выйдя из кареты, он сразу впал в какое-то мрачное оцепенение. Затем твердою поступью подошел прямо к Роллану, стоявшему между своими секундантами, и измерил его взглядом с головы до ног.
— Милостивый государь, — обратился он к нему, — вы должны меня выслушать, ибо от этого зависит честь вашей жены…
— Моей жены! — воскликнул изумленный Роллан.
— Я оклеветал вашу супругу, простите меня… Ваше сиятельство, — продолжал граф, и глаза его засверкали каким-то странным блеском, — меня зовут Ролланом де Клэ, вас — графом Артовым… мы оба дворяне и…
— Вы с ума сошли, — проговорил изумленный Роллан.
— О, простите меня! Я оскорбил прекрасную и благородную Баккара… но на коленях умоляю вас о прощении.
И граф опустился перед Ролланом на колени. Все присутствовавшие вскрикнули в один голос:
— Он помешался!
— Милостивый государь, — обратился к Роллану герцог де Шато-Мальи, — перед вами на коленях стоит уже не граф Артов, которого честь вы попрали ногами, — а сумасшедший, потерявший рассудок от любви к своей жене!..
Спустя после этого несколько часов Рокамболь рассказал сэру Вильямсу обо всем случившемся.
— Я сделал все по твоему желанию, — прибавил Рокамболь, — но скажи мне, какая нам польза от помешательства графа Артова?
Сэр Вильямс написал:
«Доктора предпишут графу путешествие, Баккара уедет с ним, и мы можем тогда беспрепятственно заняться герцогом де Шато-Мальи».
Спустя три дня после несостоявшейся дуэли герцог де Шато-Мальи получил следующее письмо от Баккара:
«Любезный герцог!
Не знаю, считаете ли вы меня виновной или нет, но во всяком случае — вы добрый, честный, благородный человек. Мое земное счастье погибло, но я хочу, чтобы вы были счастливы — чтобы вы женились на Концепчьоне.
Мы завтра уезжаем. Доктор 3. полагает, что сумасшествие моего бедного Станислава может излечить горный, швейцарский климат. О, если б это сбылось!.. Во всяком случае любовь моего Станислава для меня потеряна навсегда.
Перед отъездом я должна рассказать вам, что я сделала и на что надеюсь.
Сегодня я получила письмо от вашего родственника, уланского полковника.
«Любезная графиня!
Посланный ваш привез мне письма от вас и герцога де Шато-Мальи. Посылаю в Париж курьера с моим ответом. Курьер ваш скоро явится к вам с письмом и бумагами, имеющими для вас такую большую важность. Усердно кланяюсь графу и целую ваши ручки.
Шевалье де Шато-Мальи».
Итак, любезный герцог, через несколько дней вы получите бумаги, которые сделают вас мужем Концепчьоны. Герцог в Испании; он не знает еще о постигшем меня несчастии; я написала ему, возобновив за вас предложение его дочери.
Теперь все зависит от вас.
Прощайте, мой друг, и не отталкивайте моего искреннего к вам расположения.
— Бедняжка! — пробормотал герцог по прочтении письма. — Не знаю почему, но я почти уверен, что она невиновна.
Герцог положил письмо на камин за часы.
Цампа заметил это, и как только барин его ушел, он не замедлил прочесть письмо графини Артовой, списать его и копию положить в карман.
Спустя час эта копия находилась уже в руках Рокамболя.
Одновременно с ним он получил письмо из Испании от Концепчьоны, в котором она его извещала, что через четыре дня они приедут в Париж и что после смерти дона Педро и дона Хозе герцог предоставил ей полную свободу в выборе мужа, хотя отчасти жалеет, что отказал герцогу де Шато-Мальи. Она в самых нежных выражениях открылась ему в нетерпении скорей увидеть его.
«Верьте мне так же, как я верю вам. Ваша Концепчьона.
P. S. Восемнадцатого числа, в одиннадцать часов вечера, на бульваре Инвалидов… знаете?»
Так кончила она свое письмо.
Прочитав копию письма графини Артовой, Рокамболь сильно задумался.
— Черт возьми! — пробормотал он. — Баккара известила герцога де Салландрера, что де Шато-Мальи из его рода, что он ждет бумаг и проч. Одним словом, если герцог получит это письмо, — я погиб.
Приказав Цампе прийти в восемь вечера, Рокамболь переоделся и отправился к своему наставнику.
На дороге он встретил толстяка с седыми волосами, в изношенном платье. Рокамболь взглянул на него и невольно вздрогнул: это был Вантюр.
— А не худо бы возобновить знакомство с старинным приятелем, — подумал Рокамболь.
Спустя минуту он вышел из купе, приказал кучеру ехать домой, а сам пошел пешком — чтобы не потерять из виду Вантюра и узнать, где он живет.
- Предыдущая
- 8/36
- Следующая
