Охота за "Красным Февралем" (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович - Страница 13

— Тильда, ты часом не тронулась от страха? — покосилась на нее Кассандра. — Или сказки мисс Бладфильд так сильно ударили по твоим мозгам? Подожди, сейчас из леса выйдут анаконда Дина, носорог Брино и все остальные друзья нашего Танки…

— Да нет же, глупенькая, — нетерпеливо перебила ее Матильда, — я не это имела в виду. Но мы стоим на развалинах немецкой базы, где сумасшедшие ученые Кайзера проводили свои чудовищные эксперименты. Откуда ты знаешь, что они не научили танкопарда разговаривать?!

— Ну что за глупости, — внезапно произнес тот же голос — глухой, но вполне членораздельный бас. — Ученые кайзера много чего сделали, но уж точно не учили танкопардов говорить. Никогда про такое не слышала.

И тогда из-за развалин старого бункера вышел еще один обитатель острова Конга. Кассандра нервно сглотнула, Туяра притормозила, а Матильда ойкнула. Час от часу не легче.

— Вы можете опустить оружие, — сказал абориген. — Мы вам не враги. — И он (?) погладил танкопарда по голове. Гигантский кот-убийца зажмурился, спрятал глаза под бронепластинками и довольно замурлыкал.

— Можете называть меня Меган, — добавил (добавила?!) абориген. — Или Мэгги, как вам будет удобно. А вас как зовут?

— Почему Мэгги? — не нашла ничего лучшего, чтобы спросить, Матильда.

— Мое оригинальное имя вам все равно не выговорить, а Мегантропия мне никогда не нравилось, — прозвучало в ответ.

* * * * *

Меган была гигантопитеком женского пола, но не таким, как остальные гигантопитеки. Она была карликом. У великанов Острова Конга тоже время от времени рождались карлики, почти как у людей. То есть она была карликом по стандартам гигантопитеков. Так-то в ней было почти триста килограмм веса и два с половиной метра росту, поэтому при разговоре с ней трем гостьям из внешнего мира приходилось изрядно задирать голову.

Надо отдать великанам должное — Меган не принесли в жертву древним кровавым богам и даже не изгнали из племени. Ей позволили остаться в родной деревне, разрешали сидеть за общим столом и поручали выполнять разную мелкую работу по дому. Взамен от нее требовали немного — безропотно терпеть регулярные насмешки, подзатыльники и всевозможные розыгрыши. Как выяснила Мэгги на собственной шкуре, особенно жестокими могут быть даже не мальчишки, а девчонки. Все как у людей.

В один прекрасный день Меган собрала свои нехитрые пожитки и покинула деревню. Странствуя по джунглям Острова Конга, она наткнулась на смертельно раненую самку танкопарда с детенышем. Из шкуры самки Мэгги сделала себе новую набедренную повязку, а детеныша приручила.

— Танки мне как брат, — простодушно объяснила великанша и почесала бронированного саблезубого тигра за ушком. — Не бойтесь, он вас не тронет.

— Танки?! — хором воскликнули изумленные Тильда и Кассандра.

— Да, я тоже читала эту книжку, — небрежно призналась Мэгги и продолжила свой рассказ.

В конце концов беглянка поселилась в развалинах уничтоженной германской базы. Здесь ее никто не беспокоил. Другие великаны не любили это место.

— Да, вы правы, про этот лагерь ходили страшные слухи, — подтвердила Меган, когда чуть позже они сидели вчетвером вокруг ночного костра. — Но до войны мне здесь бывать не приходилось.

Как оказалось, до войны Остров Конга посещали самые разные немцы, в том числе дружелюбные миссионеры.

— Отец Гюнтер был добр к нам, — рассказывала карлица-великанша. — В его школе я научилась говорить по-немецки, по-английски и даже немного по-латыни. Но латынь почти всю забыла, — смущенно призналась Мэгги. — Не было практики. И книгу про танкопарда Танки и его друзей прочитала там же.

Судя по всему, таинственный отец Гюнтер имел связи на самом верху, потому что немецкие военные и безумные ученые его питомцев не беспокоили. Больше того, этот миссионер занимал настолько высокое положение в германской колонии, что укрывал у себя в школе сбитых союзных летчиков. Так что у Меган было достаточно возможностей попрактиковаться в английском.

— Вот только имя он дал мне дурацкое — Мегантропия, — поведала новая знакомая. — Никогда мне не нравилось. Альбионцы и англо-индийцы, которые гостили у нас, называли меня «Меган» или «Мэгги» — так и повелось.

Незадолго до конца войны отец Гюнтер покинул Остров Конга на подводной лодке и больше не вернулся. Кажется, в Германии его ждала семья. Некому стало защищать союзных летчиков, поэтому немецкие солдаты увели их на свою базу, и больше пленных пилотов никто не видел. А потом немцев сменили сунданезийцы.

— Они были даже хуже немцев, — рассказывала Мэгги. — И не такие вкусные. Ха-ха-ха! — и она показала побледневшим альбионским летчицам два ряда разнокалиберных белоснежных клыков и длинный язык. — Не бойтесь, мы не едим людей. Даже врагов. Тем более, что вы мне не враги. На немцев вы не похожи, на сундийцев тоже. Говорите вроде с альбионским акцентом, но на альбионцев тоже не похожи. Кто вы такие?

Кассандра пожала плечами, решила, что скрывать ей нечего и пересказала краткую версию своих злоключений.

— Понятно, — кивнула Меган. — Все-таки альбионцы. Я вам верю. Вы напоминаете мне пилотов, которых я встречала во время войны, хотя женщин среди них не было. И у вас война с японцами. Японцы тоже были добры к нам, но я им никогда не доверяла. Приносили разные подарки, но по их глазам было видно — они пытаются нас обмануть. — Великанша помолчала. — Я могу помочь вам. Я помогу вам найти их подводный корабль. Я знаю, где он может скрываться. Но вы должны мне кое-что пообещать.

— Все, что в наших силах, — осторожно ответила Кассандра.

— Когда вы покинете остров, то заберете меня с собой, — добавила Мэгги. — Я хочу увидеть внешний мир. Планету людей.

— Эээ… — замялась Касссандра. — Ты не знаешь, о чем просишь. А мне-то казалось, ты успела достаточно насмотреться на людей. Люди могут быть очень жестокими, твоим соплеменникам до них очень далеко…

— Люди могут быть разными, — перебила ее великанша. — Ты должна знать это гораздо лучше меня.

Подобная банальная очевидность из уст представителя чужой разумной расы настолько поразила Кассандру, что она даже много часов спустя не нашлась, что ответить.

— Итак, — капитан Османи уже в который раз склонился над картой Острова Черепов, и несколько старших офицеров вместе с ним. — Теперь, когда работы успешно завершены, мы можем подождать альбионцев здесь. Или здесь, в этом озере. Или встретить их в открытом море. Или можем попробовать ускользнуть от них и оставить с носом. В конце концов, если мы станем сражаться с каждым встречным кораблем противника, то никогда не доберемся до цели. Напоминаю, что наша задача заключается в исследовании Большого Австралийского Залива, а не в перманентной борьбе со всеми флотами империалистических держав сразу. Или… Я вижу еще несколько вариантов, и каждый из них имеет свои достоинства и недостатки. Но готов выслушать и альтернативные предложения. Прозвучат ли они, товарищи?

— Решать вам, товарищ капитан, — ответил за всех старпом Пусянь Ваньну.

— Это само собой, и все-таки… — Османи не договорил, потому что офицер связи Сангита Рахман молча протянула ему наушники. Капитан пожал плечами, натянул их и прикусил микрофон.

— Османи слушает.

— Капитан Османи? Это капитан Сидоров.

— В самом деле? — Мохаммед изобразил легкое удивление. — Какими судьбами?

— Избавьте меня от риторических вопросов, — поморщился Нобунага Сидоров на мостике своего корабля. Командир «Желтого Августа» только что убрал перископ, через который разглядывал северный берег острова Конга. — Вы прекрасно знаете, зачем я здесь. Вы оставили слишком много следов, и на один из них напала Ресбезопасность. Поэтому предлагаю вам сдаться добровольно. Так мы избежим лишнего кровопролития. Я не думаю, что все моряки с вашего корабля посвящены в заговор. Подумайте о них и их семьях. Эти люди ни в чем не виноваты перед вами, и…