Будни самогонщика Гоши (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 18

– Зачем? Мы их перебьем.

– По лестницам пустят селян. Бойцы они никакие, но оружие им дадут. Так что бить нужно. Они растащат нас по валу, ослабив защиту ворот. За щитами пойдут арбалетчики. Они убьют Гоша, как только тот откроет окошко. Прорубят ворота, а нас… – Нираг сжал кулак.

– Уверен? – спросил Клай.

– Это кароссцы! Они умеют брать замки.

– Видел?

– Бился рядом. Нас как-то наняли в помощь. У нас погиб каждый второй, а вот у них – один из пяти. Зря я принял найм, брент! Серебра захотел, – он вздохнул.

– Заплачу больше, – сказал Клай.

Он снял с пояса кошелек, вытряхнул монеты на стол.

– По пять дин родственникам убитых, по два – раненым, – он отсчитал деньги. – Я держу слово, Нираг! Сдержи и ты!

– Куда я денусь? – вздохнул командир наемников и прибрал монеты. – Кароссцы никого не щадят. Проклятые стрелки! Убить бы их! – он стукнул кулаком по столу.

– Я попробую.

Они уставились на меня.

– Ночью спущусь с вала, найду стрелков и убью.

– Как ты их разглядишь? Ночью? – удивился Нираг.

– Я могу видеть в темноте.

– Ты все же колдун! – буркнул Клай.

– Тебя это беспокоит, брент?

Он покачал головой.

– Убей их, и я дам тебе золото. Десять либ вместо пяти.

– Договорились! – сказал я.

Я собирался в рейд. Надел черный, рабочий комбинезон, в нем ремонтирую машины. Зачем взял? В поле работать. Черные однотонные кроссовки, черная балаклава, она же лыжная маска. Когда работаешь под машиной зимой, сверху капает жидкая грязь. А еще масло. Отмывать это долго. А так все принимает балаклава. Постирал – и снова надел. На руках – черные перчатки. Обычные, для работы. Светлую кожу вокруг глаз скрыл ПНВ, прибор ночного видения. Купил в охотничьем магазине. Дорогой, собака, но жизнь дороже. Я учел прошлые неприятности и рассмотрел способы ухода от них. В том числе ночью. Здесь у меня преимущество.

В рюкзак уложил банку с самогоном. Зачем? Позже скажу. Пистолет, запасной магазин и патроны… На поясе – нож. Сержант запаса к походу готов.

Провожал меня Нираг. Остальным про рейд лучше не знать. Мы поднялись на вал. Нираг привязал веревку к бревну, сбросил свободный конец вниз.

– Как вернусь, свистну! – сказал я.

– Буду ждать, – пообещал он. – Помогай тебе Моуи!

– Ага! – согласился я и надел ПНВ. Лицо наемника отобразилось в зеленом свечении. Кажется, он изумлен. Пусть. Главное, чтоб молчал.

Я перелез частокол, по веревке спустился вниз. Ров внизу не широкий, при моем росте его можно преодолеть прыжком. Пошли… Поле зрения ПНВ – тридцать градусов, пришлось крутить головой. Зато видно хорошо. А вот всем другим – плохо. Ночь выдалась темной. Вечером набежали облака и закрыли звезды. Луны в этом мире нет. Обходятся без нее…

Осторожно ступая, я обогнул лагерь врага. По периметру горели костры, возле них сидели дозорные. Кароссцы службу несли. Только как? Если пялиться в костер, в темноте хрен что углядишь. Глаз должен адаптироваться к освещению. Не боятся они нас. Урок не пошел впрок.

Но хозяина они стерегли. Шатер глея – в центре лагеря. Вокруг спали у костров наемники. У шатра двое часовых. Не пройти. Плохо. Ладно…

Стрелков искать я не стал. Как их ночью сортировать? Сказал это для Клая. Замысел у меня другой, но бренту о нем знать не нужно. А вот Нираг что-то понял, по глазам видно. Он мужик тертый, и в переделках бывал. Ему б самому выжить и ватагу сохранить. А вот как – дело второе.

Я отошел к обозу. Тот стоял в стороне. Кароссцы заносчивы. На других наемников смотрят косо, хрымы-крестьяне вообще для них грязь. Это Нираг сказал. Потому обоз в стороне, караула у него нет. Вот и ладненько.

Повозки стояли кружком, внутри спали селяне. Быков нет, их отогнали пастись. Я двинулся с внешней стороны. Нужен подходящий груз. Что тут у нас? Мешки, наверное, с мукой, щиты, копья… Прикрытые холстиной бочонки. Что в них? Я откинул холстину. Крышек в бочонках нет, внутри что-то странное. Я запустил в один руку и извлек… арбалетный болт. Вот оно, что! Не знал, что болты хранят в бочках. Это я удачно нашел.

Я снял рюкзак и извлек банку. Снял крышку и щедро полил бочки самогоном. Чиркнул спичкой…

В юности я не понимал эпизоды из голливудских фильмов. Герои разбивают бутылки с виски и поджигают его. Как это может быть? Водка не горит. Водка – да, а вот виски – запросто. Любой дистиллят нужной крепости горит хорошо, в том числе самогон. В моем 50 градусов. Жаль использовать латгальский коньяк для такой цели, но бензина здесь нет. Зато как будет пахнуть приятно…

Подхватив рюкзак, я отбежал в темноту. Присел и стал наблюдать. Огонь разгорался не спеша. Сгорела холстина, затем занялись бочки. Сухие клепки и древки дали большой жар, огонь выплеснулся столбом вверх. От лагеря донесли крики – заметили. Оттуда послышался топот ног. Бегите, родные, бегите! Болты вам не спасти.

Я встал и, обходя стороной, пошел к лагерю. Пару раз оглянулся. Обоз горел хорошо. Пламя перекинулась на другие повозки. На его фоне мелькали тени. Развлекайтесь, ребята! Удовольствия хватит всем.

К шатру я пробрался легко. Лагерь почти опустел. В десяти шагах от шатра стоял пост – двое наемников стерегли вход. Абсолютно правильно на их взгляд. Вход один, пост – тоже. А то, что это не дом, понять трудно?

Я обошел шатер, достал нож и разрезал ткань. Легкий скрип утонул в шуме пожара. Я скользнул внутрь. Та-ак… Узкий топчан, небольшой стол, табурет. На табурете – кувшин. На топчане кто-то храпит. Ясен пень, кто. Спи, родимый, ты мне не нужен. Я присел и заглянул под топчан. Вот она, моя прелесть! Я потащил к себе сундучок.

Что говорил Нираг? Платить нужно вовремя? А если деньги – тю-тю? Золото – кровь войны. Убери его, и война кончится.

Сундучок закрыт на замок. Тащить так? Тяжелый – окован железом. И нести плохо – в рюкзак не залезет. Я поднял взор. На топчане дрых глей. В свечении ПНВ выглядел мертвецом. Лицо бледное, рот раскрыт. Но храпит, собака! Почему глей не встал на пожар? Я оттянул нижний край балаклавы. В нос ударила вонь. Пьян, скотина! Где у него ключ?

Я присмотрелся. Глей спал в одежде и сапогах. Как упал, так и отключился. На поясе виден кошель. Я подцепил его лезвием ножа.

– А? Что?

Глей схватился за пояс. Черт! Позовет стражу! Рефлексы сработали раньше сознания. Нож взмыл вверх и ударил в грудь глея. Он захрипел и обмяк. Я опустился на землю. Руки тряслись. Одно дело – стрелять из ТТ, другое – резать людей ножом. Никогда прежде не доводилось. Я и животных не могу…

Приказал себе собраться. Навострил слух. Тихо. Охранники не услышали. Хорошо, что глей пробудился, сонный мог заорать. Я об этом читал. Повезло. Или нет? Подумаю об этом потом.

Я вытащил нож из груди глея, обтер клинок об одежду, сунул в ножны. К делу! Ключи обнаружились в кошельке. Один подошел, замок открылся легко, я откинул крышку. Вот они, кожаные мешочки! Я заглянул в один – серебро. Судя по весу, сотня монет.

Я побросал мешочки в рюкзак, забросил его на плечи. Ощутил приятную тяжесть. Пора. Снаружи я осмотрелся и пошел прочь. Хотя лагерь пуст, осторожность не помешает. Обогнув луг по краю, вышел к валу. Где моя веревка? Нету. Странно. Я свистнул.

– Это ты, Гош? – раздалось сверху.

– Я, Нираг!

– Держи!

Сверху упала веревка. Я перепрыгнул ров, поскользнулся, едва не свалившись вниз. В последний миг уцепился за веревку. Та натянулась, и меня потащили вверх. Какой сервис! Я собирался лезть сам.

За частоколом ждала целая делегация. Клай, Нираг, их воины и даже Мюи. Я стащил с головы ПНВ.

– Это ты устроил пожар? – спросил брент.

– Я.

– А стрелки?

– Они живы. Но им нечем стрелять – сжег болты.

– Это хорошо, – сказал Клай, – но их могут подвезти.

Вам не угодить!

– Столько трудно найти, – поспешил Нираг. – Нужно несколько дней. У нас есть передышка. А там придумаем что-нибудь.

– Ладно! – буркнул Клай и пошел вниз. Его воины и Мюи устремились следом. Перед этим она наградила меня странным взглядом. Повинуясь знаку Нирага, ушли наемники. Мы остались одни. Нираг смотрел вопросительно. Умен…