Зараза (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 35

В остальном тихо, и очень светло за счет окон. Внутри оказалось душно, запах от трупа почти не чувствовался, но от разогретого солнцем металла, да еще с привкусом машинного масла, дышать было тяжело. Я пошел вдоль вагонов, прислушиваясь к любым шорохам и поглядывая на таблички перед каждым вагоном. Старье, еще большее старье, старье третьего класса, наконец, дошел до вагона белого цвета с названием «Королевский». Судя по описанию, сделали его под визит королевы больше пятидесяти лет назад, а она, как в анекдоте, не пришла. Внутри нашлась вполне пристойная мебель, но учитывая огромное количество окон, берлога была так себе.

Подходящий вариант я нашел в самом конце ангара, и что было отлично рядом с запасным входом, ведущим на очередной недостроенный пустырь. Сам вагон больше напоминал сейф на колесах, блестящая серебряная краска, толстые жалюзи вместо окон и навесной замок на дверках посередине.

Замок выдержал всего два удара мотыгой, тихонько скрипнули смазанные двери. Много чего можно сказать про халатность местных работяг, но в музее явно работали профессионалы, все чистенько, все смазано, все работает. Я так и не понял, чем был этот вагон раньше, почтовый или для перевозки алмазов. Фонарик высветил несколько ящиков вдоль стен, еще одну дверь, запертую на засов изнутри и несколько заслонок, напоминающих бойницы, плюс люк на крыше.

За следующие три часа я перетащил все вещи, по дороге набрав еще. Разжился ковриком для йоги в доме каких-то спортсменов и сделал импровизированную палицу из разборного грифа от гантели, накрутив на один край ребристый держатель. А из дома молодоженов забрал одеяло, пару полотенец и небольшую газовую плитку с почти полным баллоном, консервами и посудой.

Повешенного парня все-таки добил, потом даже свалил на подстеленную простыню и затащил на кровать к невесте. Глупо, но показалось правильным.

Еле допер все. Но получилась вполне уютная берлога, а когда смастерил несколько простых шумовых ловушек на основных подходах, то и вполне безопасная. Даже если я сейчас Катю найду, то еще выбираться из страны нужно будет — вертолет на крыше нас не ждет, подлодка тоже не припаркована в заливе.

На ночную вылазку в больницу взял почти весь арсенал, только ТТ под вагоном спрятал. И когда, наконец, улицы стали сереть, а жара спадать, уже сидел в засаде, наблюдая за мервяками.

Опять появилось ощущение, что у них есть четкая структура. Первыми на улицы высыпали медленные шаркуны и сначала будто приходили в себя, бесцельно слонялись под единственным работающим фонарем, впитывая вечернюю прохладу, и тыкались друг в друга. Но потом выскочила целая стая прыгунов и разбившись на маленькие группы по две-три особи, рыча и хрипя, помчались в разные стороны. Шаркуны так же группами, поковыляли за ними.

Я считал и сбивался, опять считал, но после второй сотни однотипных тесно-серых лиц все сливалось в однородную массу. Орда, вал, саранча — как угодно это можно было назвать, главное — не оказаться на пути у этого голодного потока.

До дома, в котором я прятался метров сорок, второй этаж, но я все равно замер, вжался в стену возле окна, косясь то на улицу, то на входную дверь. Боялся, что не услышу шаги по лестнице, если меня все-таки спалили.

Толпа прошла, но я все еще сидел, не решаясь выйти на улицу. Мял пачку сигарет, борясь с желанием закурить. Кто знает, сколько их там осталось и как у них обстоят дела с нюхом.

Где-то дальше по улице раздался крик. Обычный, человеческий. Человека очень напуганного, смесь истерики и мольбы о помощи, потом выстрелы, снова крик и топот ног. Я высунулся из окна и в свете фонаря увидел мужчину в военной форме, похожей на ту, что была на мародерах. За ним в тени мелькнул прыгун, на рожон не лез, а когда мужик без разбора начал палить из «калаша» куда-то себе за спину, вообще исчез из поля зрения.

Мужик бросился в переулок, но через секунду, с воплями выскочил обратно, подгоняемый тремя мертвецами. Стал метаться перед больницей, но с каждой стороны либо раздавался и подхватывался рык, либо уже перли своей кривой походкой шаркуны. Блять, да они его загоняют!

И реально, действуя сообща, пусть и теряя охотников, а в шаркунов мужик попадал, пока патроны не кончились, зомби теснили его к больнице. Куда он и забежал, видя единственный вариант к спасению. Прыгуны остановились, внутрь никто не пошел, будто прислушались и когда из здания раздался вопль, довольные растворились в темноте.

Вопль оборвался на особо высокой ноте, я даже не знал, что человек способен издавать такие звуки. Уже вроде все стихло, но в голове крик не затихал, будто эхо какое-то отдавалось в совершенной от мыслей пустоте.

План, пробраться в больницу через второй этаж и напролом пройти все здание, вдруг показался полным идиотизмом. Надо вернуться, дойти до мчсников, если не помогут сами, то хотя бы забрать одну техничку, подъехать днем, расхерачить тут все к ебеням из крупнокалиберного, пока они все вялые. Откатить, перезарядиться, вернуться еще раз и так до тех пор, пока в здании не останется ни одной мертвой души.

Под окном послышался какой-то звук, будто крыша автомобиля прогнулась. Я аккуратно выглянул — на полицейской машине, на корточках сидел прыгун и смотрел в мою сторону. Повертел головой, спрыгнул на землю и поплелся в сторону. Здоровый, раза в полтора больше того, с кем я бодался в канализации, а ведет себя как ленивая собака, мол я сваливаю, проход свободен.

Я задержал дыхание, но понял, что все равно слышу шум наполняемых легких. Вдох, выдох. Легкая хрипотца, будто кто-то вейпом затянулся, а потом выдохнул, заполнив комнату густым ароматом. Вот только не печенькой с ванилью, а скорее гнилыми зубами. Скрипнула деревянная ступенька, а затем из дверного проема послышалось рычание.

Щелкнул переводчик огня на «фале», еще полностью не развернувшись, я уже начал стрелять. Тварь заслонившая дверной проем завизжала. Несколько пуль попали в корпус, ствол брыкался, отдача повела его вверх, я скорректировал, и последние пули из очереди попали в голову, отбросив монстра вниз. Я подскочил к лестнице и сразу отпрянул назад — внизу уже пробка, завязнув на мертвом теле, толкаясь и мешая друг другу вверх ломилось несколько мертвяков.

Вернулся к окну, с виду пустая улица, слишком пустая, обманчиво пустая. Но выбора не было. Я свесился в окно, держась за подоконник, нащупал вывеску (здание старое административное, к счастью, без решетки на окне) и, еще раз оглянувшись, прыгнул вниз.

Моментально, будто у них здесь сигнализация какая-то, в еще мгновение назад пустых переулках, появились тени и послышался топот. А в окно уже выдавливались тела, первый шмякнулся за спиной. Свободным оставался только пятачок перед больницей — реально загоняют, сволочи.

Я бросился вперед, стреляя по сторонам в самых шустрых, подскочил к полицейской машине, чуть ли не рыбкой нырнул в открытую дверь, молясь, чтобы аккумулятор не сдох. Дернул выключатель мигалки и, не сбавляя скорости, выскочил через противоположную дверь. Заверещала сирена, яркие в ночи красно-синие вспышки привлекли внимание зомби, оттянув большую часть на себя.

Чуть оторвавшись от погони, перезарядился, подбежал ко входу, но внутрь не пошел. Развернулся и побежал направо по узкой дорожке между стеной и забором. Пусть нет выбора идти внутрь или нет, то хотя бы пойду по первоначальному плану.

Свалил за спиной мусорные баки и не бегом, но быстрым шагом, не выпуская «фал» из рук, почесал вперед. Сосредоточенно, опять с ощущением, что тренировку в тире отрабатываю, одиночными отстреливал мертвяков встречавшихся на пути или лезших сзади. Мусорные баки не помогли, но когда сверху легло несколько тел, то удалось создать маленький затор. Я выскочил за угол и побежал к открытому окну. Забрался на решетку первого этажа, потом на старый, жалобно заскрипевший кондиционер, и, держа в руке пистолет, заглянул в помещение.

Обычная палата с койками в два ряда, штук двадцать, часть свалена на пол. Несколько мертвяков, как завороженные бьются лбами о стекла, уставившись на красно-синие свечение. В мою сторону ноль внимания. Дверь в дальнем углу закрыта, на полу несколько тел среди мелкого мусора, а белые стены в кровавых разводах. Хотя темновато, может от света мигалки воображение разыгралось.