Детский сад для чайлдфри (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 10

Я была на грани паники. Если жертва человек, то… Я закрыла глаза. Жить мне, конечно, хочется, но не за такую цену. Тогда никаких детских садов, пусть Феклалия возвращается в свое тело и сама отвечает за свои поступки.

— Лесса Феклалия, смотрите, — прохрипела гелла Изера.

Я усилием воли открыла глаза и посмотрела туда, куда указывала экономка. В стороне, темном углу, лежало что-то мертвое… большое… Прикусив губу до крови я шагнула в сторону кучи. Мне нужно было точно знать, что это.

— Леса Феклалия! — отчаянно завопила гелла Изера, — надо вызвать полицию!

Перья… подойдя ближе, я смогла разглядеть, что из того, что там лежало, торчали перья. Мне сразу стало легче. Без прежнего страха я подошла к куче и толкнула ее носком тапка… Куча на глазах развалилась на части.

Гелла Изера заорала от страха, но осталась стоять на месте.

— Это всего лишь курицы, — улыбнулась я повернувшись к гелле Изере. Но мои слова, как ни странно, напугали ее еще больше. Она побледнела так сильно, что я увидела это даже в мягком полумраке конюшни.

— Ч-черные петухи? — прошептала она тихо. Я приглядела к трупикам птиц… гребешки и бородки большие.

— Да, — кивнула. После того, как я убедилось, что Феклалия не пожертвовала в мою честь человеческую жизнь, сразу отпустило.

— Боги! Черная магия! Это черная магия! — еле слышный шепот перепуганной насмерть геллы Изеры был полон отчаяния. — Лесса Феклалия, все это надо сжечь… немедленно!

Конюшню мы сожгли в тот же вечер. Гелла Изера отказалась уходить оттуда, пока самолично не убедилась, что полуразрушенное деревянное строение точно сгорит дотла. И при этом она настаивала, что нельзя звать на помощь. Она очень боялась, что кто-то сможет увидеть то, что находится внутри.

Пока мы смотрели, как из крошечного костерка разведенного нами прямо посреди шестиугольника в нарисованном тумане разгорается пламя, гелла Изера шепотом рассказала о черной магии…

Мне опять не повезло: магов, легко и играючи управляющих стихиями и всем прочим, как в моих любимых книжках про попаданок, здесь не было. Никакого волшебства. И само существование магии было под вопросом. Но в то же время, как в моем мире, были и белые маги, которые использовали свои способности для добрых дел, и черные маги, которые использовали силы Богов во вред человеку.

Вот в этом и было главное отличие: у нас ведьмы и колдуньи игрались силами природы, а здесь — силами Богов.

Так что, когда Феклалия написала мне, что нашла ритуал обращения к Богам, она не соврала. Просто умолчала, что применение черной магии в этом мире порицается. Если бы хоть кто-то узнал, что в моем имении проводили ритуал черной магии, еще несколько поколений Мериганов страдали бы от недоброй славы. Если они, конечно, будут эти несколько поколений. Я хмыкнула, но не стала напоминать гелле Изере, что ее дорогой Виренс, последний отпрыск рода Мериганов, умер бездетным.

Когда разгорелась крыша, садовники заметили пожар и подняли тревогу. Услышав крики, гелла Изера схватила меня за руку и потащила к дому:

— Лесса Феклалия, идемте. Нас не должны здесь видеть, это небезопасно…

В ее словах был резон, и мы тихо, как мышки, побежали по приметной стежке к шаткой лестнице, шустро взлетели по ней вверх и ввалились в дом. Истошные крики садовников стали глуше, когда гелла Изера заперла дверь.

— Идемте, — прежде, чем я успела открыть рот, экономка снова потащила меня куда-то по темным коридорам. А потом внезапно впихнула в какую-то комнату. — Нам надо поговорить.

Комната оказалась кабинетом. Только в отличии от моего, этот был намного проще. Светлые бумажные обои, простая деревянная мебель, шкафы, заставленные бумажными папками. Идеальная чистота. Лакончиная и строгая обстановка. Точно такая же, как и сама хозяйка этого кабинета — гелла Изера.

— Присаживайтесь лесса Феклалия, — кивнула она на крошечный диванчик-канапе, обитый черной с еле заметными синими цветами гобеленовой тканью, — у нас с вами будет долгий разговор.

— О чем же? — улыбнулась я, присела на диван, закинула ногу на ногу и расслабленно откинулась на спинку.

Гелла Изера встала спиной к столу и оперлась в него ладонями и попой. Она смотрела на меня и молчала. Даже ее куцый, седой пучок на голове выражал сомнения, гелла Изера была немного растеряна, хотя тщательно пыталась это скрыть.

Я смотрела на нее и улыбалась. Моя интуиция, несмотря на всю тревожность ситуации, молчала. Я почему-то не видела в гелле Изере угрозу для себя. Наоборот, мне казалось, что после того, что она увидела на конюшне, ее отношение ко мне изменилось в лучшую сторону.

Наконец она решилась. Набрала в грудь побольше воздуха и спросила:

— Кто вы?

— Я? — вскинула я брови в показном удивлении, — я лесса Феклалия… разве вы не видите? — Безмятежно улыбнулась. Мне не было страшно. Я была уверена, даже если гелла Изера узнает, что я не я, она не станет позорить род Мериганов и промолчит.

— Вы такая же лесса Феклалия, как и я, — старуха привстала на цыпочки, и наклонилась вперед, желая напугать меня. Но мы-то люди пуганые, дешевых понтов не боимся.

Я смотрела на улыбкой, намертво приклеив ее к лицу, и молчала.

— Вы изменились. Очень резко. Еще вчера вы были взбалмошной идиоткой, которая шла на поводу у всех: детей, нищих, Иськи, портнихи, меня и даже лесса Виренса. Но сегодня вы другая. И если до нашей находки в конюшне, я предпочитала не знать, что случилось, то теперь… Кто вы на самом деле, лесса?

— Я лесса Феклалия-Леонидия Килберт-Мериган, — фыркнула я. Даже не сомневалась в наличии мозгов у старухи. Как, вообще, книжные попаданки притворяются другими людьми так ловко, что даже самые близкие не могут определить подмену? Меня за полдня раскусила вредная экономка.

Она фыркнула тоже. Она мне не поверила.

— Допустим… Тогда скажите, пожалуйста, лесса Феклалия, — обращение прозвучало ехидно, — когда и где вы родились?

— Я не собираюсь отвечать на ваши глупые вопросы, — я встала, зевнула, прикрывая рот ладонью. — И, вообще, гелла Изера, если вы не забыли, я сегодня еще не обедала, а скоро ужинать пора. — Кивнула на окно, за которым уже чувствовалось приближение вечера. — предлагаю закончить наш «длинный разговор» и пойти поесть.

— Лесса Феклалия никогда не ужинала, — склонила голову гелла Изера, — и нередко пропускала обеды. А еще она постоянно плакала, закатывала глаза и цитировала Торбега Филда к месту и не к месту, и все разговоры сводила к тому, что она несчастна и брошена супругом на произвол судьбы.

— Э-э-э, — протянула я…. а что тут еще скажешь?

— А еще она много времени проводила в постели, редко выходила из комнаты и постоянно просила вызвать доктора Джемсона. И вы, лесса, совершенно точно не она. Любому, кто увидел бы следы черной магии, стало бы ясно, что тут дело не чисто.

Я вздохнула и развела руками… А что еще я могла сказать? Гелла Изера была права. Нечисто.

— И что вы намерены делать? — спросила я у нее.

Экономка сухо улыбнулась… впервые за весь день.

— Если вы будете искренни со мной, то ничего. Я знаю, ритуал провели не вы. Иначе, — она взглянула на меня с торжеством, — вы не позволили бы мне сжечь конюшню. — И пояснила, — если сжечь место ритуала, то ведьма, вложившая свои силы, ослабнет. И чем раньше это случится, тем сильнее будет слабость. А ритуал в старой конюшне провели не далее, как вчера.

Я невольно округлила глаза. Вот это подстава!

— Вы не знали! — торжествующе воскликнула гелла Изера. — Вы снова не знали то, что известно каждому ребенку! Вы определенно не лесса Феклалия!

— Не знала — улыбнулась я.

— И я хочу знать, кто вы и что вам нужно? — повторила она свой вопрос.

Я пожала плечами и ответила максимально честно.

— Я просто хочу жить. Желательно долго и счастливо.

— Я вам не верю, — заявила гелла Изера. — Лесса Феклалия, конечно, была редкостной дурой, но даже ей хватило бы ума попросить у вас что-то взамен.