Детский сад для чайлдфри (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 51

— Да, — кивнула я, все еще размышляя над тем, как поступить с геллой Изерой. Ясно, что подобного отношения ей спускать нельзя. Иначе старуха совсем обнаглеет и сядет мне на шею. Но как же быть?!

— Надо посоветоваться с Игреном! — прошептала я себе под нос. В конце-то концов это его мать. Пусть он и решает, что с ней делать. Но здесь, в поместье я ее точно не оставлю.

И приняв решение я помчалась к кабинету геллы Изеры, чтобы сразу же поговорить с Игреном.

— Еще раз повторяю, мне все равно! — голос Игрена был таким громким, что я услышала все до единого слова даже не дойдя до двери. — Мама, я хочу быть с ней!

Гелла Изера прошипела что-то неразборчивое.

— Мне плевать на деньги! Это моя женщина! Я уже один раз пошел у тебя на поводу! И к чему это привело?!

Гелла Изера вероятно снова ответила что-то, но я не расслышала.

— Хватит, мама! Хватит! Я больше не хочу ничего слышать про деньги! Мне все равно.

Дверь распахнулась, со всего маху ударяясь об стену. И в коридор вылетел взбешенный, как тысяча носорогов, Игрен. Я сделала шаг назад, вдруг показалось, что он сейчас не заметит меня и растопчет. Но он, увидев растеряно замершую меня, вдруг как-то резко остыл. Выпустил пар. Молча подошел, обнял и прижал к себе…

— Все будет хорошо, — сказал он то ли мне, то ли себе, то ли гелле Изере, — теперь все будет хорошо.

Но хорошо не было. Значит все таки гелла Изера вела свою игру. А доктор Джемсон помогал ей. И все это было, очевидно, ради денег рода Мериганов. И у нее почти получилось.

— Что за деньги? — помертвевшим голосом спросила я вырываясь из объятий доктора. А что? Хорошенькое дельце. Заделать мне ребенка, который станет наследником. А потом избавится от меня и жить припеваючи. Доктору Джемсону это будет сделать легко… знай подливай яд в капли… Я ахнула. А не поэтому ли фиалка-Феклалия писала, чтобы я не брала в рот капли доктора Джемсона?! Это что же, получается, она все знала?! И именно потому не подпускала его к себе так близко, как я?!

Я смотрела на него и не могла поверить, что можно вот так бессовестно врать. Говорить те слова, которые он шептал мне этой ночью. Смотреть так, как он всегда смотрел на меня. Целовать. Обнимать. И думать о том, что меня надо убить…

— Уходи, — прошептала я. Говорить было больно. Голос пропал, и изо рта вырывался только тихий хрип, — уходи! — заорала я отчаянно, чувствуя, как хлынули слезы, — видеть тебя не хочу! Пошел вон!

— Ну, уж нет, Феклалия, — Доктор Джемсон сделал шаг навстречу, — я не позволю тебе снова прогнать меня! Слышишь?! Я не уйду! Я уже совершил эту ошибку однажды, и не повторю ее снова!

— Уйдешь! И я уйду! У нее нет денег, чтобы мне платить, — в дверях стояла гелла Изера и презрительно смотрела на меня. — Ты нищая! Нищая дура, которая за полтора месяца растратила все деньги Мериганов на свои забавы! — Она фыркнула и расхохоталась. — Игрен, не будь дураком. Она же даже не Феклалия. Не та Феклалия, — поправилась она, — которую ты полюбил двадцать лет назад.

— Что?! — вытаращилась я, услышав первую часть фразы про деньги.

— Что?! — эхом повторил доктор Джемсон.

— Что за ерунду вы говорите, гелла Изера, — я насмешливо фыркнула, хотя мне совсем не было смешно. Холодок ужаса пронесся по моей спине. — Когда я успела потратить все богатство рода? Я не покупала ничего особенно дорогого!

— Что ты говоришь, мама, — одновременно заговорил доктор Джемсон, но осекся. Дослушал мою фразу до конца. И спросил, — деньги? Феклалия… тебя возмущает только это?! Значит это правда?! Ты не Феклалия?!

Он смотрел на меня с диким ужасом. Как будто бы я была ядовитой змеей, которую пригвоздили к земле вилами. Она все еще опасна и к ней нельзя приближаться, но уже повержена и проиграла.

А я вроде бы только что хотела, чтобы он ушел. Да и сейчас, если задуматься, была против того, чтобы он остался. Ведь с его стороны это были не чувства, а всего лишь жажда денег. Но почему-то сказала совсем другое:

— Я хотела тебе сказать. Сегодня! Как раз, когда гелла Изера ворвалась в нашу спальню…

И сразу же поняла, как глупо это прозвучало. Как в дурацкой мелодраме с героями, совершающими тупые поступки. И тебе кажется, будь ты на их месте, уж точно поступил бы по-другому. Но я умудрилась наступить на те же грабли, что и киношные персонажи.

— Значит ритуал подействовал?! — растерянно пробормотал он, — Э… Э-эжея… это ты?!

— Что?! — теперь я выпучила на него глаза. Откуда он знал про ритуал и про то, что на моем месте должна была быть мать гелла Борка — Эжея?!

— Замолчи! — Завизжала гелла Изера, кинулась на сына и принялась выталкивать его из коридорчика. — Уходи! Уходи! Уходи! — Вопела она в истерике.

Доктор Джемсон пятился назад и пытался успокоить мать, а я смотрела на них обоих и теперь совершенно четко понимала. Я дура. Мы обе дуры. И я, и филака-Феклалия.

Она не зря написала, чтобы я не доверяла доктору Джемсону. Она что-то знала. Например, что он что-то подливал ей в «горькие» микстуры для того, чтобы затуманить разум. К тому же она ведь постоянно болела и почти не выезжала из поместья. Где в таком случае она могла бы встретиться с геллом Борком? А вот доктор Джемсон вполне мог познакомить фиалку-Феклалию со своим приятелем.

Гелл Борк сумел втереться к ней в доверие. Это было несложно. С учетом отношения к ней геллы Изеры и подозрений относительно доктора Джемсона. Геллу Борку стоило только проявить чуточку внимания, выслушать весь тот бред, что лился с языка, развязанного то ли черной магией, то ли зельем, подлитым в кофе, и вот уже фиалка-Феклалия всецело доверяет мерзкому черному магу. И идет у него на поводу, соглашаясь на убийство лесса Виренса и на ритуал…

Но и я дала маху. Я так верила в то, что во всем виноват гелл Борк, что даже не задумалась о некоторых нюансах.

Во-первых, подготовка к ритуалу… Вряд ли фиалка-Феклалия лично исписала всю конюшню загадочными письменами. Это должен был сделать сам гелл Борк. Но гелла Изера его слишком не любила, чтобы позволить шляться тут каждый день. Он ведь и тогда, в первую нашу встречу ждал меня за воротами Платановой аллеи, а не на территории поместья. И скорее всего его просто не допускали на территорию поместья.

А вот для доктора Джемсона преград не существовало. Он приезжал к больной фиалке-Феклалии каждый день. И вполне мог тайком провезти гелла Борка, который чертил символы в заброшенной конюшне, пока доктор Джемсон поил фиалку-Феклалию «горькими» микстурами.

Во-вторых, после ритуала я каким-то образом оказалась в доме. Если я пролежала без сознания больше суток, то возникает вопрос: а как я попала из конюшни в дом, в свою постель? Гелла Борка во время ритуала рядом не было. Это точно. Иначе фиалка-Феклалия не «ошиблась» бы, оглашая условия. И вместо меня в ее теле поселилась бы Эжея.

А вот доктор Джемсон вполне мог отнести бесчувственную меня в дом. И никто ничего не заподозрил бы. Кстати, в пользу этой версии говорит и его странная чувствительность к черной магии. Вероятно, он ждал завершения ритуала достаточно далеко, чтобы не суметь проконтролировать, что же там просит фиалка-Феклалия у черной магии.

Ну, и, в-третьих, становится понятно, что же такое сказал гелл Борк гелле Изере в тот самый вечер, когда с ней случился апоплексический удар. Он просто признался несчастной старухе, что ее сын совсем не такой хороший, как она думала, и что он принимал во всех его грязных делишках непосредственное участие.

Именно поэтому гелла Изера и возненавидела меня так сильно. Я не фиалка-Феклалия. И пусть иногда туплю не по-детски, но все таки, без ложной скромности, мозгов у меня гораздо больше. А значит экономка понимала, что я все равно докопаюсь до правды. И не прощу. И да, для ее сына было бы гораздо лучше, если бы я умерла на сороковой день. Ну, или вернулась бы прежняя фиалка-Феклалия, которую можно заставить поступить так, как им хочется.

Именно поэтому доктор Джемсон так встревожился, когда я сказала, что Филина арестовала полиция. И был так рад, когда соврала, что он без сознания и скорее всего не выкарабкается.