Командировка в ад (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 5

Шлем мне достался обычный, то есть с разболтанным забралом и готовым отвалиться ремешком: ничего, это я исправлю за пять минут. Бронезащиту подогнать — тоже дело нехитрое, главное, чтобы все пластины были на месте; крепление ножа сам усилю. Автомат я выбрал сам, убедился, что все работает, все на месте, а то запросто подсунут сломанный и скажут, что сам испортил.

Маскировочную сеть все равно чинить, так что можно любую, как и ботинки, рюкзак и подсумки.

— Ну что, все уже? — буркнул сержант.

— Нет. Еще ремнабор продвинутого уровня, накладки и фильтр ночного видения. Последний опыт на него потратил.

Мне достался еще один сердитый взгляд, но фильтр в виде насадки на забрало я получил. Потом хозяйственник вспомнил, что я десятник, и что мне положен шлем с встроенной системой связи.

Только что выданный он забрал, исчез в недрах склада и принес другой, с утолщением на затылке. Этот оказался немного тяжелее, но нацепив его, я обнаружил внутри мягкую удобную подкладку.

— Теперь все, — сказал я, и потащил барахло прочь, провожаемый ворчанием сержанта-хозяйственника.

В казарме меня встретили удивленные взгляды и радостные возгласы.

— Ты что, с нами? — спросил подскочивший Макс. — Это же клево, вапще!

Но тут он заметил свежий фингал на моей физиономии о осекся, глаза его вытаращились.

— С вами, чтоб я сдох, — сказал я. — Так, вот эта койка с краю свободна? Тут и осяду.

Пока раскладывал вещи, подошел Янельм, юри-юри, некогда сдавший меня Равуде, но потом во всем признавшийся. Я кивнул в ответ на приветствие, но в разговор вступать не стал, и помявшись, он вернулся на место.

Все они мне теперь подчиняются, я могу отдавать им приказы, и они обязаны их выполнять: Макс, Дю-Жхе, Юнесса, тот же Янельм, Пира и ее сородич с черно-золотыми волосами, откликавшийся на имя Гильтиорани, тот пугливый вилидаро, которого я видел в столовой. Другие, пока еще незнакомые, всего двадцать разумных, двое людей, остальные с разных планет, из не похожих друг на друга народов.

Как с ними со всеми управиться? Вообще непонятно… дело швах.

— Макс, — позвал я, запихав снаряжение в шкаф, а личные вещи — в тумбочку. — Расскажи мне, кто есть кто.

Друг мой — болтун, каких поискать, и если он чего-то не знает, то никто не знает.

— Легко! — обрадовался он. — Вон там — Етайхо…

Глянув туда, куда он указывал, я обнаружил крепкую девушку из народа гирван — медные волосы, зеленоватая кожа, черные глаза — и сердце мое тревожно кольнуло. Вспомнился прежний десятник, Йухиро, погибший на Бриа, и говоривший обо мне странные вещи — типа я должен спасти мир, и что это как-то связано с их древней, кровавой религией.

Надо будет ее расспросить подробнее.

— Это вот — Нара, Зара и Кара. Где какая — не спрашивай, — тут физиономия Макса стала до неприличия сладострастной, разве что слюна не потекла.

Трое девчонок-веша походили друг на друга будто сестры, изящные, невысокие, с густыми волосами цвета водорослей. Они сидели на одной койке, прижавшись друг к другу, и шептались, ехидно поглядывая по сторонам — явно перемывали кости всем подряд, начиная с меня.

И на мужской взгляд зрелище было что надо.

— А это…

Следующего новичка Макс представить не успел, тот сам подошел ко мне.

— Разрешите обратиться? — нагло поинтересовался тот самый красавчик-Билл, которого я видел в столовой.

— Разрешаю, — я встал, с неудовольствием подумал, что ниже его. — Представься, боец.

— Уильям Мак-Грегор, город Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки, — произнес он, и я подумал, что переводчик в моей голове справляется с английским так же легко, как с инопланетными языками.

— Слушаю.

— Да, вы десятник и все такое, — Билл выпячивал челюсть и злобно щурил глаза. — Только ненавижу я вашего Путина и вашу сраную Россию, которая лезет в наши выборы…

Боже, идиотов и у нас в стране хватает, и вот «повезло» мне впервые в жизни познакомиться с настоящим иностранцем, чтобы убедиться, что и за бугром их не сеют, а они сами растут!

— И что? — холодно спросил я.

— А то… — он смешался, явно планировал, что я немедля испугаюсь и со слезами покаюсь за преступления русских хакеров и Петрова с Бошировым. — Вы же… и все такое…

— Эта ботва осталась на Земле, — сказал я. — Здесь мы все служим Гегемонии. Ясно? Вольно! Свободен!

Он угрюмо кивнул и зашагал восвояси, а я вытер со лба самый настоящий пот. Покомандовал каких-то пять минут, а устал так, словно вскопал пару гектар земли под картошку.

— Ладно, потом расскажешь, — бросил я Максу. — Сейчас вымыться.

Едва я успел войти в душ, как дверь за моей спиной снова открылась, и внутрь проскользнула Юнесса. Нежные руки обвили меня, полная грудь прижалась ко мне, и сладко пахнущие губы коснулись моих.

И тело мое ответило… о нет, я все так же хотел ее, как и раньше!

Неистово, яростно, по-звериному!

Стащить с нее эту тонкую маечку, облизать крупные соски, провести ладонью по ее мягкому животу, чтобы она хрипло застонала — и никто теперь мне не помешает, никакой Равуда, никто слова не скажет, ведь я десятник! Взять Юнессу прямо здесь, натешить похоть, изменить жене в какой уже раз, вновь скатиться на уровень животного и ощутить себя подлецом!

— Сделай это, о сделай… — прошептала она, целуя мои губы и щеки.

— Нет… — выдавил я, пытаясь оттолкнуть ее, и понимая, что ладонь, которой я касаюсь девушки, просто горит, как в огне.

— Почему? — Юнесса отпрянула.

— С кем ты собираешься стравить меня теперь? — спросил я. — Снова то же самое?

Она посмотрела на меня так, что я решил — ударит, и приготовился к пощечине. Однако девушка-занга развернулась и, тряхнув курчавыми волосами, в которых прятались рожки, выскочила из душа.

А я облегченно вздохнул.

Вот именно поэтому я и не хотел возвращаться на «Гнев Гегемонии» — тут и Равуда, который хочет убить меня, и Юнесса, которая просто хочет меня, и я ее хочу, чего себя обманывать? Сплошные проблемы, с которыми непонятно как справляться, непонятно как просто существовать с ними!

Короче говоря — вот удружил, офисная морда.

Крепление забрала со щелчком встало на место, и я подергал, чтобы убедиться — сидит как надо. Потом нацепил шлем на голову, и активировал фильтр ночного зрения — проверить, как работает. Казарма превратилась в картину, написанную всего двумя красками разных оттенков — тела разумных горели изумрудным огнем, все холодное было черным.

Можно увидеть, у кого температура повыше, у кого пониже, а кто вовсе ледышка по сравнению с остальными.

— А мой автомат не посмотришь, ха-ха? — зеленый силуэт совсем рядом оказался Максом. — Как сказал Леонардо да Винчи — крути винты, крути шурупы, тогда ты будешь не зал… ну в общем, будешь хорошим человеком.

— Давай, — я снял шлем. — Как вы тут обходились без меня все эти месяцы?

— Месяцы? — Макс вытаращил глаза. — Три недели, как мы расстались! Вапще!

Моя челюсть неприлично отвисла, так что пришлось ее подбирать едва не руками. Действительно, с чего я взял, что на «Гневе Гегемонии» прошло столько же времени, сколько и на Земле?

Про относительность, изобретенную Эйнштейном, я что-то слышал, разве что никогда не думал, что смогу приложить ее к себе.

Я возился с автоматом Макса, изучал механизм подачи пуль на «рельсу», проверял контакты для аккумулятора, «прозванивал» все слабые места. А он болтал, рассказывая о том, что произошло за период моего отсутствия — ничего особого на самом деле, линкор поставили на орбиту какой-то планеты для ремонта, а бойцам дали отдохнуть после неудачной и кровавой компании на Бриа, закончилась которая позорным отступлением, и даже один раз отпустили на поверхность.

Ну а там — пьянка, разврат, азартные игры, обычные солдатские развлечения, из всей экзотики только то, что в небе пять разноцветных лун пляшут изысканный танец, и вместо комаров летающие многоножки.